Шахматная олимпиада 1974

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
XXI Шахматная Олимпиада
Подробности
Место проведения Франция Франция, Ницца
Страны-участницы 73
Церемония открытия 6 июня 1974 года
Открывал(а)
Церемония закрытия 30 июня 1974 года
Чемпион (женщины)

21 шахматная олимпиада проходила с 6 по 30 июня 1974 года во Франции, в городе Ницца.

В 1974 году Международная шахматная федерация отмечала свой 50-летний юбилей. Сам факт того, что Франция стала организатором Олимпиады юбилейного года, является признанием заслуг французской федерации в развитии международного шахматного движения. Именно в Париже 50 лет назад, в 1924 году, была основана Международная шахматная федерация и организован первый в истории шахмат международный командный турнир, который стал прообразом нынешних олимпиад.

Однако, XXI Олимпиада имела плохую рекламу: почти не было афиш, мало внимания уделяли турниру пресса, радио, телевидение.





Организация

Выставочный дворец Ниццы (фр. Palais des Expositions de Nice) был переоборудован специально для проведения XXI Олимпиады. В фойе находилась импозантная кукла, ставшая символом Олимпиады в Ницце. Здесь же, в фойе, были размещены службы информации, киоск сувениров Французской шахматной федерации.

В зале разместилось много книг, картин, филателия; а также изделия известной французской фирмы «Ларди», которая получила исключительное право на изготовление шахматных комплектов для XXI Олимпиады, из дерева и стали, мрамора и слоновой кости, пластмассы и серебра. На выставке фирма демонстрировала более 80 различных моделей шахматных гарнитуров. Для филателистов были выпущены марки, открытки и конверты с эмблемой XXI Олимпиады.

Поскольку Франция после 1924 года не организовывала ни одного крупного шахматного турнира, опыта для проведения соревнования такого масштаба у организаторов (председатель оргкомитета Р. Бартоло и президент шахматной федерации Франции С. Цинзер) не доставало. Уже к открытию XXI Олимпиады появились некоторые проблемы с размещением участников. Ряд ведущих команд жили в недооборудованном отеле, расположенном далеко от игрового помещения, что создавало неудобства, потому что проблема транспорта также не была полностью решена. Следует отметить, что организаторам постепенно удалось устранить все просчеты. Единственной нерешенной проблемой осталась откровенно слабая работа пресс-центра. Спец-бюллетени турнира выходили неполными и с большим опозданием.

Турнирное помещение — огромный, прекрасно оборудованный манеж Дворца размером 93 X 150 метров, хорошо освещенный как днем, так и ночью. На одном из внутренних фронтонов зала была расположена огромная одноцветная карта мира без государственных границ с девизом ФИДЕ: «Gens una sumus». В центре была установлена большая белая ладья, у основания которой размещался капитанский мостик главного арбитра и его команды. Для каждого из восьми полуфиналов был отведен свой сектор, в котором вдоль барьеров в два ряда были расставлены доски с белым и черным креслами. Судейский аппарат пунктуально следил за тем, чтобы цвет фигур и кресел участников обязательно был одинаковым. Зрители могли свободно ходить вдоль барьеров и с достаточно близкого расстояния следить за участниками поединков. Кроме того, для зрителей были расставлены телевизоры, что демонстрировали фрагменты игры.

Регламент

Заявки на участие поступили от 79 стран. Однако, не приехали шахматисты Индии, Перу, Парагвая и Боливии, а команда Никарагуа прибыла в составе двух человек. Никарагуанцам разрешили участвовать в четвертой предыдущей группе, но, потерпев разгромное поражение от чилийцев, они решили покинуть соревнования. Шахматисты Алжира опоздали к началу турнира и не были допущены к полуфинальным играм. Судейская коллегия после консультации с капитанами всех команд допустила алжирскую команду в последний финал Е. Следовательно, на старт XXI Олимпиады вышли команды 73 стран, среди них семь команд-дебютантов: Алжир, Иордания, Пакистан, Тринидад и Тобаго, а также Антильские, Багамские и Виргинские острова.

В связи с рекордным количеством команд-участниц, организаторы испытывали трудности по проведению турнира в отведенные 24 дней, включая церемонию открытия и закрытия. Впервые были внесены предложения провести соревнования по швейцарской системе.

Разделение команд на группы, как и на XX Олимпиаде, проводилось согласно списку, составленному на основе суммарных командных коэффициентов профессора Эло. Команды, не имеющие рейтинга ФИДЕ, занимали места по результатам Олимпиады в Скопье, остальные команды были расставлены в конце списка в алфавитном порядке. Первые восемь команд в списке выглядели следующим образом:

  1. СССР (1);
  2. США (3);
  3. Югославия (2);
  4. Венгрия (6);
  5. ФРГ (7);
  6. Чехословакия (9);
  7. Болгария (4);
  8. Аргентина (14).

(В скобках указанs места, которые заняли команды на XXI Олимпиаде.)

После того как список был составлен, команды поделили на полуфинальные группы, затем состоялась жеребьевка полуфиналов.

Полуфиналы

Группа А

  • М — место в итоговой турнирной таблице
  • Очки — сумма набранных очков всеми шахматистами (1 за победу шахматиста, ½ за ничью, 0 — за поражение);
  • КО — неофициальные командные очки (КПоб — победа команды, КНич — ничья, КПор — поражение), набранные всей командой (2 за победу команды, 1 — ничья, 0 — поражение).
Место Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Очки КО КПоб КНич КПор
1 СССР СССР × 4 3 3 4 4 4 29 16 8 0 0
2 Уэльс 0 × 3 4 4 21 12 6 0 2
3 Шотландия Шотландия ½ × 2 3 4 4 21 11 5 1 2
4 Польша Польша 1 2 × 4 4 20 11 5 1 2
5 Бразилия Бразилия 1 × 4 19 10 5 0 3
6 Монголия Монголия ½ 1 1 × 3 3 15 6 3 0 5
7 Пуэрто-Рико Пуэрто-Рико 0 0 ½ 1 × 3 11 4 2 0 6
8 Иордания Иордания 0 ½ 0 0 ½ 1 1 × 2 5 1 0 1 7
9 Нидерландские Антильские острова Нидерландские Антильские острова 0 0 0 0 0 ½ ½ 2 × 3 1 0 1 7

Группа В

Место Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Очки КО КПоб КНич КПор
1 США США × 3 4 2 2 4 4 4 26½ 14 6 2 0
2 Англия Англия 1 × 3 3 4 4 24½ 14 7 0 1
3 Дания Дания 0 × 3 3 20½ 12 6 0 2
4 Канада Канада 2 1 ½ × 4 4 4 20½ 9 4 1 3
5 Австралия Австралия 2 1 1 × 4 3 19½ 11 5 1 2
6 Эквадор Эквадор ½ 0 ½ ½ × 2 3 3 11 5 2 1 5
7 Люксембург Люксембург 0 ½ 1 0 0 2 × 3 8 3 1 1 6
8 Панама Панама 0 0 0 ½ 1 × 2 3 1 1 6
9 Родезия 0 ½ ½ 0 1 1 1 2 × 6 1 0 1 7

Группа С

Место Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Очки КО КПоб КНич КПор
1 Югославия Югославия × 2 3 4 4 4 25½ 15 7 1 0
2 Финляндия Финляндия 2 × 2 4 4 4 3 23 12 5 2 1
3 Куба Куба × 1 2 4 4 4 22½ 11 5 1 2
4 Италия Италия 1 2 3 × 1 3 3 19 11 5 1 2
5 Иран Иран ½ 0 2 3 × 2 3 3 16 10 4 2 2
6 Венесуэла Венесуэла 0 0 1 × 2 4 12½ 5 2 1 5
7 Пакистан Пакистан 0 ½ 2 × 3 2 12 4 1 2 5
8 Уругвай Уругвай 0 0 0 ½ 1 2 1 × 3 3 1 1 6
9 Ирак Ирак 0 1 0 1 1 0 2 1 × 6 1 0 1 7

Группа D

Место Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Очки КО КПоб КНич КПор
1 Венгрия Венгрия × 3 4 4 4 4 - 28½ 16 8 0 0
2 Испания Испания × 2 2 3 3 4 - 22½ 12 5 2 1
3 Бельгия Бельгия 1 2 × - 19 13 6 1 1
4 Тунис Тунис ½ 2 × 2 3 - 17½ 10 4 2 2
5 Чили Чили 0 1 2 × 2 4 3 4 17 8 3 2 3
6 Сирия Сирия 0 1 2 × 1 3 - 13½ 5 2 1 5
7 Мальта Мальта ½ ½ ½ 1 0 3 × 3 - 11 6 3 0 5
8 Малайзия Малайзия 0 ½ ½ 1 ½ × - 8 2 1 0 7
9 Япония Япония 0 0 ½ 1 1 × - 7 0 0 0 8
10 Никарагуа Никарагуа - - - - 0 - - - - × - - - - -

Команда Никарагуа прибыла в составе двух игроков. По мнению Б.Турова (автора книги о Шахматных Олимпиадах), шахматная федерация Никарагуа перепутала условия мужских и женских Олимпиад. Когда выяснилось, что пополнение (хотя бы ещё два игрока) не прибудет, команда снялась с розыгрыша.

Группа Е

Место Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Очки КО КПоб КНич КПор
1 ФРГ × 2 3 4 3 3 4 4 4 27 15 7 1 0
2 Швеция Швеция 2 × 3 2 4 4 4 24 12 5 2 1
3 Исландия Исландия 1 × 3 3 4 21 12 6 0 2
4 Португалия Португалия 0 1 1 × 4 4 4 20 10 5 0 3
5 ЮАР ЮАР 1 2 ½ × 2 3 4 4 19 10 4 2 2
6 Ирландия 1 ½ 1 2 × 3 3 3 15 7 3 1 4
7 Гонконг Гонконг 0 0 ½ 0 1 1 × 3 3 4 2 0 6
8 Гернси Гернси 0 0 0 0 0 1 1 × 3 5 2 1 0 7
9 Тринидад и Тобаго Тринидад и Тобаго 0 0 0 0 1 1 1 × 0 0 0 8

Группа F

Место Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Очки КО КПоб КНич КПор
1 Чехословакия Чехословакия × 2 3 4 4 4 4 4 28½ 15 7 1 0
2 Румыния Румыния 2 × 3 3 3 4 4 25 15 7 1 0
3 Норвегия Норвегия ½ × 4 3 4 22½ 12 6 0 2
4 Колумбия Колумбия 1 1 × 2 4 4 19½ 9 4 1 3
5 Новая Зеландия Новая Зеландия 0 1 ½ 2 × 1 2 3 4 13½ 6 2 2 4
6 Сингапур Сингапур 0 1 0 3 × 1 11½ 4 2 0 6
7 Ливия Ливия 0 0 1 ½ 2 × 2 3 11 6 2 2 4
8 Монако Монако 0 ½ ½ 0 1 3 2 × 2 9 4 1 2 5
9 Андорра Андорра 0 0 0 0 0 ½ 1 2 × 1 0 1 7

Группа G

Команда Франции, закончившая полуфинал четвертой, вышла таким образом в финал В — что было большим успехом молодой команды, особенно после скромного 48-го места в Скопье.

Место Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Очки КО КПоб КНич КПор
1 Болгария Болгария × 3 2 2 3 4 4 4 27 14 6 2 1
2 Филиппины Филиппины 1 × 2 4 4 26½ 15 7 1 1
3 Израиль Израиль 2 2 × 3 2 4 3 24½ 15 6 3 0
4 Франция Франция 1 × 3 3 24 14 7 0 2
5 Индонезия Индонезия 2 × 3 3 4 22½ 11 5 1 3
6 Турция Турция 1 ½ ½ 1 × 4 4 3 17 6 3 0 6
7 Доминиканская Республика Доминиканская Республика ½ ½ 2 ½ 1 × 3 2 4 16 8 3 2 4
8 Фареры Фареры 0 ½ ½ 1 0 1 × 4 2 0 7
9 Кипр Кипр 0 0 0 1 ½ 0 2 × 3 1 1 7
10 Виргинские Острова (Великобритания) Виргинские Острова (Великобритания) 0 0 1 ½ 0 1 0 ½ × 0 0 0 9

Группа Н

Место Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Очки КО КПоб КНич КПор
1 Нидерланды Нидерланды × 3 1 3 4 3 4 4 4 26 14 7 0 1
2 Аргентина Аргентина 1 × 3 3 4 4 4 26 14 7 0 1
3 Австрия Австрия 3 1 × 2 3 3 4 4 23½ 13 6 1 1
4 Швейцария Швейцария 1 1 2 × 3 3 4 20 11 5 1 2
5 Греция Греция 0 ½ 1 × 4 4 3 16½ 8 4 0 4
6 Мексика Мексика 1 ½ ½ 1 × 3 4 4 15½ 6 3 0 5
7 Марокко Марокко 0 0 1 ½ 0 1 × 4 4 10½ 4 2 0 6
8 Виргинские Острова (США) Виргинские Острова (США) 0 0 0 1 0 0 0 × 2 3 1 0 1 7
9 Багамы Багамы 0 0 0 0 1 0 0 2 × 3 1 0 1 7

Финалы

Явным фаворитом турнира была команда СССР. Не в лучшей форме была команда Венгрии; американцы приехали без чемпиона мира Фишера. Теоретически составить конкуренцию Советам могли лишь югославы. В итоге советские шахматисты победили с подавляющим перевесом, не проиграв не только ни в одном матче, но и ни в одной партии (во второй раз за историю Олимпиад).

Финал А

Место Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Очки КО КПоб КНич КПор
1 СССР СССР × 3 2 3 2 3 3 4 4 4 46 28 13 2 0
2 Югославия Югославия × 2 1 2 2 3 3 2 4 37½ 20 8 4 3
3 США США 1 × 2 3 3 2 3 36½ 22 10 2 3
4 Болгария Болгария 2 2 × 2 2 2 2 3 3 3 3 2 4 36½ 21 7 7 1
5 Нидерланды Нидерланды 1 2 × 2 2 2 3 3 4 35½ 20 8 4 3
6 Венгрия Венгрия 2 3 2 2 × 1 1 3 35 21 9 3 3
7 ФРГ ½ 2 2 × 2 2 2 3 3 32 19 7 5 3
8 Румыния Румыния ½ 2 1 2 2 3 2 × 2 2 2 2 3 1 29½ 16 4 8 3
9 Чехословакия Чехословакия 1 ½ 2 2 2 × 3 1 2 3 29½ 14 5 4 6
10 Англия Англия 1 2 1 1 2 1 × 2 2 2 2 2 26 9 1 7 7
11 Филиппины Филиппины ½ 1 2 1 ½ 3 2 3 2 × 1 1 2 25½ 12 4 4 7
12 Испания Испания 0 ½ 1 1 2 2 3 × 2 3 25½ 11 4 3 8
13 Швеция Швеция 1 ½ 1 2 1 2 2 3 2 × 2 25 9 2 5 8
14 Аргентина Аргентина ½ 2 1 ½ 3 1 2 2 2 × 2 23½ 7 1 5 9
15 Финляндия Финляндия 0 2 ½ 1 1 1 ½ 2 2 × 22 9 3 3 9
16 Уэльс 0 0 0 0 ½ 1 ½ 1 × 14½ 2 1 0 14

Финал В

В финале В борьба за победу шла в основном между шахматистами Австрии и Израиля. На финише более удачно сыграла команда Израиля.

Место Команда 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 Очки КО КПоб КНич КПор
17 Израиль Израиль × 3 3 1 2 2 3 3 3 3 3 40½ 24 11 2 2
18 Австрия Австрия × 2 2 2 2 4 2 38½ 23 9 5 1
19 Италия Италия 1 × 3 2 3 3 4 3 38 21 10 1 4
20 Колумбия Колумбия 1 2 1 × 2 2 2 2 3 3 3 32½ 19 7 5 3
21 Норвегия Норвегия 3 2 × 2 1 2 32 19 8 3 4
22 Исландия Исландия 2 2 2 × 2 2 2 2 2 3 32 18 5 8 2
23 Польша Польша 2 2 ½ 2 2 × 3 3 2 2 2 3 3 32 17 5 7 3
24 Канада Канада ½ ½ 2 2 × 3 ½ 31 18 8 2 5
25 Куба Куба 1 2 2 1 × 2 31 15 6 3 6
26 Дания Дания 1 2 1 × 2 3 31 14 6 2 7
27 Швейцария Швейцария 1 2 1 3 1 × 2 2 2 3 29 12 4 4 7
28 Франция Франция 1 0 1 2 2 2 2 × 2 2 27 12 3 6 6
29 Шотландия Шотландия ½ 2 0 1 2 2 2 × 2 3 25½ 11 3 5 7
30 Бельгия Бельгия ½ ½ 2 2 2 ½ 2 ½ 2 ½ × 23 11 3 5 7
31 Португалия Португалия 1 ½ 1 1 ½ ½ 1 1 2 × 19½ 5 2 1 12
32 Тунис Тунис 1 ½ 1 1 1 ½ ½ 2 1 × 17½ 1 0 1 14

Матч Израиль - Тунис не игрался. Результат был определён по системе коэфициентов Эло.

Финал С

Место Команда 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 КПор Очки КО КПоб КНич КПор
33 Австралия Австралия × 3 3 4 1 2 4 3 4 39 23 11 1 2
34 Иран Иран × 1 3 2 2 3 2 3 3 3 - 34½ 21 9 3 2
35 Бразилия Бразилия 1 3 × 3 3 2 2 3 2 3 2 32½ 19 8 3 3
36 Монголия Монголия 1 1 × 2 3 ½ 3 3 4 31½ 15 7 1 6
37 Ирландия 0 1 2 × 1 4 2 30½ 17 8 1 5
38 Чили Чили 3 ½ 1 × 3 3 2 2 3 2 30 17 7 3 4
39 Индонезия Индонезия 2 2 2 1 × 2 3 3 4 3 30 14 5 4 5
40 Греция Греция ½ 2 ½ 1 2 × 2 2 3 3 - 27½ 16 6 4 4
41 Мексика Мексика 0 1 3 × 2 2 2 2 1 27½ 14 5 4 5
42 Турция Турция 1 2 ½ 1 1 2 2 × 2 3 ½ 27 14 5 4 5
43 Сингапур Сингапур 0 1 ½ 2 2 2 2 × 3 2 25 13 4 5 5
44 Венесуэла Венесуэла 2 1 2 2 × 2 24½ 8 2 4 8
45 Новая Зеландия Новая Зеландия 1 1 1 1 1 2 1 2 × 3 22½ 8 3 2 9
46 Эквадор Эквадор 1 2 0 1 1 2 × 1 22 8 3 2 9
47 Сирия Сирия 1 0 ½ 2 0 1 ½ 1 × - 16 3 1 1 12
- ЮАР ЮАР ½ - 2 2 1 - 3 3 - × - - - - -

На Конгрессе ФИДЕ ЮАР была отстранена от соревнований, проводимых ФИДЕ. Команда ЮАР за три туда до окончания Олимпиады уехала из Ниццы, место ей не присуждено, результаты аннулированы.

Финал D

В финале D с большим преимуществом победила команда Пакистана, один из дебютантов XXI Олимпиады. Неожиданно высокий результат — лучший на 2-й доске — показал пакистанец Фарук (16,5 из 21).

Место Команда 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 Очки КО КПоб КНич КПор
48 Пакистан Пакистан × 2 3 4 3 4 4 4 4 49½ 27 13 1 1
49 Пуэрто-Рико Пуэрто-Рико 2 × 2 3 2 3 2 3 3 4 4 44½ 26 11 4 0
50 Доминиканская Республика Доминиканская Республика 2 × 1 3 2 3 3 4 4 4 3 43½ 24 11 2 2
51 Люксембург Люксембург ½ 1 3 × 3 2 3 3 3 4 38½ 23 11 1 3
52 Ливия Ливия 2 ½ × 2 2 2 2 3 3 2 4 35 20 7 6 2
53 Уругвай Уругвай 1 1 1 1 2 × 2 2 2 2 4 4 35 17 6 5 4
54 Панама Панама ½ 2 ½ ½ × 2 2 3 3 3 3 4 3 33 19 8 3 4
55 Монако Монако ½ ½ ½ 2 2 2 × 2 2 3 29½ 15 5 5 5
56 Мальта Мальта ½ ½ 2 ½ 2 × 1 3 4 29 14 6 2 7
57 Гонконг Гонконг 0 ½ 1 2 2 3 × 3 2 3 27½ 13 5 3 7
58 Фареры Фареры 1 1 1 2 2 1 2 × 2 27½ 12 4 4 7
59 Малайзия Малайзия ½ 1 1 1 2 1 ½ 1 × 24½ 9 4 1 10
60 Марокко Марокко 0 ½ 0 1 1 2 1 2 2 2 ½ × 4 21½ 8 2 4 9
61 Иордания Иордания 0 1 0 0 2 0 1 1 1 × 2 17½ 6 2 2 11
62 Гернси Гернси 0 0 0 ½ 0 0 0 0 1 ½ 2 × 12 5 2 1 12
63 Виргинские Острова (США) Виргинские Острова (США) 0 0 1 ½ ½ ½ 1 ½ ½ ½ 0 × 12 2 1 0 14

Финал E

Место Команда 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 Очки КО КПоб КНич КПор
64 Родезия × 4 3 2 3 3 4 28½ 17 8 1 0
65 Ирак Ирак × 2 3 2 2 2 4 4 24 12 4 4 1
66 Нидерландские Антильские острова Нидерландские Антильские острова 0 2 × 1 2 4 2 3 21 11 4 3 2
67 Япония Япония 1 1 3 × 3 2 20 13 6 1 2
68 Кипр Кипр ½ 2 ½ × 3 3 19 11 5 1 3
69 Тринидад и Тобаго Тринидад и Тобаго 2 2 2 1 × 2 2 3 18 9 2 5 2
70 Алжир Алжир 1 2 ½ 2 × 3 3 17 8 3 2 4
71 Андорра Андорра 1 0 0 2 1 2 1 × 3 3 13 6 2 2 5
72 Багамы Багамы 0 ½ 2 1 1 1 × 11 3 1 1 7
73 Виргинские Острова (Великобритания) Виргинские Острова (Великобритания) ½ 0 1 ½ 1 1 × 0 0 0 9

Сборные Ирака и Алжира отказались играть с командой расистской в то время Родезии; результаты матчей были определены по системе коэффициентов Эло.

Индивидуальные результаты

Закрытие

30 июня состоялось торжественное закрытие XXI Олимпиады. После официальной части прошла церемония награждения победителей. Капитану сборной СССР был вручен золотой Кубок ФИДЕ, а членам команды — золотые медали. Команда СССР получила также специальный приз, установленный президентом Франции Валери Жискаром д’Эстеном для победителя Олимпиады в Ницце. Серебряные и бронзовые медали достались командам Югославии и США. Олимпиада закончилась торжественным заседанием, посвященным 50-летию ФИДЕ. На нем были вручены 450 памятных медалей ведущим шахматистам и деятелям ФИДЕ (50 золотых, 80 серебряных и 320 бронзовых).

Источники

  • Святослав Ю. Р. Из истории шахматных олимпиад. — Киев: Здоровье, 1983. — 240 с.
  • [www.olimpbase.org/ OlimpBase]

Напишите отзыв о статье "Шахматная олимпиада 1974"

Отрывок, характеризующий Шахматная олимпиада 1974

– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.