Шахматное обозрение

Шахматное обозрение — ежемесячный журнал, выходил в Москве с июля 1891, с перерывами (1891—1893, 1901—1904, 1909—1910). Редактор-издатель — Д. Саргин и П. Бобров (1891—1892, № 1—16), Саргин (1892, № 17 — 1893), Бобров (с 1901). Был задуман как издание, посвященное в равной мере шахматам и шашкам; отсюда первоначальное название «Шашечница» (1891). С 1892 выходил под названием «Шахматное обозрение». В течение нескольких лет (апрель 1903—1904, 1909—1910) являлся единственным периодическим шахматным изданием в России. Главная цель — освещение шахматной жизни в России. В «Шахматном обозрении» сотрудничали многие видные русские и иностранные шахматисты и шахматные литераторы. Публиковал хронику шахматных событий в России и за рубежом, партии турниров и матчей, проводимых Московским шахматным кружком, итоги соревнований в Петербурге и в других городах. Широко освещал 3-й Всероссийский шахматный турнир (1903), Международный шахматный конгресс памяти М. Чигорина (1909). Проводил многочисленные турниры по переписке, в одном из которых дебютировал А. Алехин (1904).

Печатал теоретические статьи и анализы С. Алапина, А. Гончарова, И. Савенкова, А. Хардина, М. Шабельского и других. Опубликовал теоретическую статью Чигорина «Гамбит Кизерицкого» (1903), «Очерки по теории шахматных задач» А. Галицкого (1901—1903), ряд материалов по истории шахмат — «К истории шахматной игры» М. Гоняева, «Исторические справки о шахматах в России» С. Сорокина, «К вопросу об эволюции шахматной игры...» Савенкова. Интерес представляют литературные материалы: «Арабески», «Из шахматного архива» (высказывания о шахматах, в том числе великих русских писателей) и другое.

Уделял внимание шахматной композиции: проводил конкурсы составления (в том числе тематические) и решения задач, печатал статьи и заметки по шахматной композиции A. Галицкого, Н. Максимова, А. Троицкого и других. Опубликовал «Проект устава Всероссийского шахматного союза» (1909) и статью С. Зноско-Боровского «К вопросу об организации Всероссийского шахматного союза».

Регулярно вёл раздел «Шашки»; помещал партии, задачи, хронику, аналитические и библиографические заметки, проводил конкурсы решения задач. Выпустил «Московский шахматный альманах» (1894), альманахи «Шахматные вечера» (1901), «Чёрный король» (1903), сборник партий 3-го Всероссийского шахматного турнира (1904).

Литература

• Шахматное Обозрение (1892—1893) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 481. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.

Отрывок, характеризующий Шахматное обозрение

– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.