Шахматы в Азербайджане

Шахматы в Азербайджане — один из самых популярных видов спорта в Азербайджане. Управляется Федерацией шахмат Азербайджана. 5 мая 2009 года президент Азербайджана и глава НОК республики Ильхам Алиев подписал указ о Государственной поддержке шахмат. Госпрограмма охватывала развитие шахмат в 2009—2014 годах.

История шахмат в Азербайджане

Игра в шахматы появилась на территории современного Азербайджана предположительно в V—VI веках. Упоминания о шахматах встречаются в произведениях классиков персидской поэзии, мыслителей Хагани и Низами (XII—XIII веках), а также у Физули (XVI век) и других; писатель и философ М. Ахундов в стихотворении «Игра шатрандж» (1864) средствами поэзии изложил правила шахматной игры.

Азербайджан в составе СССР

С образованием Азербайджанской ССР (1920) создаётся шахматная организация и игра приобретает массовый характер. Первые шахматные публикации — с начала 1920-х годов в газете «Бакинский рабочий». В 1923 состоялся Всебакинский турнир (победители — братья В. и М. Макогоновы). В 1924 конференция с участием представителей комсомола и профсоюзов поставила задачу пропаганды шахмат, которой способствовали также выступления в Баку Ф. Дуз-Хотимирского и Н. Григорьева. Во 2-й половине 1920-х годов появилась группа молодых способных шахматистов: братья А. и К. Сарычевы и М. и Д. Даниловы, О. Ростовцев, Н. Докторский, К. Селимханов, А. Билибин. Лекции и сеансы одновременной игры в ряде городов и районов стимулировали распространение шахмат в Азербайджане 2—3 мая 1929 в Баку состоялся матч сборных команд Баку и Тифлиса на 8 досках.

В 1934 проведён 1-й мужской чемпионат Азербайджана: 1-е место занял Селимханов (с 1935 — председатель шахматной организации Азербайджана); в 1936 — 1-й женский чемпионат (1-е место — Рождественская). Чемпионкой Закавказья (1936) стала А. Полисская (Баку). В 1938 при бакинском шахматно-шашечном клубе открылась женская шахматная школа. Состоялись 1-е командные соревнования районов (победитель — 2-я команда Кировабада) и республиканских шахматно-шашечная конференция (1938), обсудившая вопросы шахматного движения в A. Успехов в соревнованиях добились в тот период С. Абрамян, Э. Шихлинский, М. Жилаков, 3. Велибеков, Ф. Гаджинская и другие.

Во время Великой Отечественной войны 1941—1945 соревнования почти не проводились. Исключением были матч С. Флор — B. Макогонов (Баку, 1942, не закончен) и двухкруговой турнир в июне — июле 1943 (там же) с участием Флора, Д. Бронштейна, В. Макогонова, А. Эбралидзе, Абрамяна: 1-е место занял Флор — 5 очков из 7. С 1947 ежегодно проводятся мужские чемпионаты республики (до 1941 — три).

С 1950-х годов начался активный рост шахматного движения в Азербайджане. В распространении шахмат среди детей и юношества важную роль сыграл шахматный кружок бакинского Дома пионеров (ныне Дворец пионеров и школьников имени Ю. Гагарина), основанный Абрамяном. Активизировалась деятельность шахматной секций спортивных обществ «Нефтяник», «Спартак», «Наука», «Энергия», «Медик», «Искра» и других. Пропаганде шахмат способствовали также успехи шахматного лидера республики В. Макогонова. С 1960 регулярно организуются и женские первенства.

В 1950-х годах лидерами республиканских шахматистов поочерёдно становились А. Зейналлы, С. Халилбейли (1-й азербайджанский мастер по шахмат), В. Багиров (многократный чемпион республики). В чемпионатах побеждали также Э. Магеррамов, Ф. Сидеиф-заде, О. Павленко, Б. Левитас, Л. Листенгартен, О. Приворотский, Г. Говашелишвили, Л. Гульдин, А. Моргулев, Р. Корсунский. Успешно выступали Э. Сардаров, А. Шахтахтинский, Р. Амирханов, Д. Абакаров.

В 1970—1980-х годов выдвинулся ряд молодых шахматистов: А. Гусейнов (чемпион Закавказья, 1982), А. Шакаров, А. Велибеков, А. Гаракян, С. Сулейманов, К. Аскарян, А. Авшалумов, X. Расулов, С. Гулиев, Э. и Д. Джаббаровы, Г. Годжаев и другие. В 1980-е годах крупных достижений добился Г. Каспаров, ставший чемпионом мира. В женских чемпионатах и других соревнованиях успешно выступали Т. Затуловская, М. Мартиросова, Н. Аванесова (Каракашева/Каракашян), А. Токаржевская, А. Горбулева, А. Пирбудагова, X. Набиева, С. Алескерова, В. Джебраилова, Н. Агабабян, А. Саакова, Э. Алиева, А. Софиева — чемпион СССР 1986 среди девушек. Сборная женская команда республики — победительница Спартакиады народов СССР (1986).

Помимо кружка бакинского Дворца пионеров и школьников имени Ю. Гагарина (в числе выпускников — Каспаров, Багиров, Затуловская, Магеррамов и другие), шахматную работу вели общества «Спартак», «Буревестник», «Нефтчи», «Динамо» и другие, в сельской местности — общество «Мэхсул», которое открыло шахматные клубы в ряде райцентров. В 1968 организована 1-я в Азербайджане бакинская детско-юношеская шахматная школа (с 1982 — республиканская спортивная школа шахмат Министерства просвещения Азербайджана). С конца 1970-х годов открыто свыше 50 детско-юношеских спортивных школ в районах республики. С 1981 проводятся ежегодные шахматные фестивали школьников.

В Баку проводились крупные всесоюзные и международные соревнования: 29-й и 40-й мужские чемпионаты страны (1961 и 1972); 23-й женский чемпионат (1963); 20-й международный турнир ЦШК СССР; Бакинские турниры. Сборная команда Азербайджана участвовала в командных чемпионатах СССР: 1951 — 5-е; 1958 — 10-е; 1960 — 9-е; 1952 — 10-е; 1969 и 1972 — 9-е; 1981 — 14-е; 1985 — 7—8-е места. Команда республики принимала участие в Спартакиадах народов СССР: 1959, 1963, 1967 — 9-е; 1975 — 11-е; 1979 — 13-е; 1983 — 11-е; 1986 — 14-е (мужчины) и 1-е места (женщины).

Заочные шахматы

Заочные соревнования проводятся с середины 1970-х годов. В 1976 при шахматной федерации Азербайджана создана комиссия по заочной игре; проведено 4 чемпионата Азербайджана (победители — Л. Волошин, 1974—1975; С. Вдовин, 1977—1978; В. Цатурян, 1981—1983; С. Серебряков, 1984—1985). Бакинец П. Атяшев занял 1-е место во 2-м чемпионате СССР и в составе команды СССР стал чемпионом 3-й Олимпиады по переписке. В 5-м чемпионате СССР по переписке сборная команда Азербайджана заняла 11-е место среди 13 команд, в 6-м — 10-11-е среди 17, в 7-м — 3-е место (17 команд).

Шахматная композиция

Начальная деятельность в области шахматной композиции в Азербайджане связана с именем А. Гурвича. В 1920-х годах в газете «Бакинский рабочий» были напечатаны задачи и этюды братьев Сарычевых. В 1970 организована комиссия по композиции при Шахматной федерации Азербайджана; 1-й председатель — международный мастер А. Сарычев. В чемпионатах Азербайджана побеждали:

• 1-й (1974) — двухходовки — Н. Гуламов, этюды — А. Сарычев;
• 2-й (1974—1977) — двухходовки — Гуламов, трёхходовки — Р. Алиовсадзаде, многоходовки — С. Хачатуров, этюды — Сарычев;
• 3-й (открытый, 1977—1979) — двухходовки — В. Мельниченко, трёхходовки — А. Калинин, многоходовки — A. Попандопуло, этюды — Д. Гургенидзе, задачи на кооперативный мат — Алиовсадзаде, задачи на обратный мат — М. Вагидов;
• 4-й (1983) — двухходовки и многоходовки — Рауф Алиовсадзаде, трёхходовки — 3. Эйвазова, этюды — Сарычев;
• 5-й (открытый, 1985) — двухходовки — С. Шедей, трёхходовки — B. Копаев, многоходовки — Хачатуров, этюды — Г. Надареишвили, кооперативные и обратные маты — А. Панкратьев.

В 8-х Всесоюзных командных соревнованиях шахматных композиторов (1972—1973) сборная команда Азербайджана заняла 8-е, в 9-х (1975—1976) — 9-е, 10-х (1977—1978) — 4-е, 11-х (1981—1982) — 8-е, в 12-х (1984—1985) — 7-е места.

Ряд композиторов добился успеха на всесоюзных и международных конкурсах: Сарычев (этюды) — 2-е место на Олимпиаде в Лейпциге (1961) и 1-е место на международных конкурсах журналов «Нью стейтсмен» (1961, 1977), «Шаккелет» (1970), «Ческословенски шах» (1977); Б. Бадай (этюды) — 1-е место на конкурсе журнала «Шахматы в СССР» (1961) и конкурсе памяти А. Куббеля; Хачатуров — 1-е место в тематическом конкурсе многоходовок (1973); Э. Юсупов — 1-е место в международном конкурсе румынского журнала «Ревиста Ромынэ де шах» (1976); Рауф Алиовсадзаде и Вагидов (двухходовки) — 1-е место в международных конкурсах газеты «Студент» (Югославия; 1979—1980) и других; А. Зыгалов — 1-е место на международных конкурсах журналов «Тем-64» (Франция; 1979) и в Венгрии (1982).

Изданные книги

Первые шахматные книги — «Игра в шахматы» (1928) и «Начальный курс шахматной игры» Р. Сафарова (1932). Также на азербайджанском языке изданы «Курс шахматных лекций» М. Эйве (1936) и «Шахматный кодекс СССР» (пер. с 3-го издания, 1938). С марта 1981 на азербайджанском и русском языках выходит двухнедельное приложение «Шахматы» к республиканской газете «Спорт». Постоянные шахматные рубрики ведутся в республиканских газетах «Коммунист», «Бакинский рабочий», «Вышка», «Бакы», в ряде районных газет; 2 раза в месяц телевидение организует передачи «Шахматного клуба» и «Школы шахматных тренеров».

Шахматы и азербайджанская литература

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Шахматы занимали особое место и в азербайджанской литературе. В опубликованной в 1963 году в Висбадене, книге «Красавица Мехсети» немецкий профессор Мейер дает пояснения к рубаи о шахматах созданных персидской поэтессой Мехсети Гянджеви.

Мастер слова XI—XII вв. Хагани Ширвани в своем произведении «Тахфэтул-Ирагейн» говорит о том, что в шахматах связь ладей дает возможность созданию угрозы, очень опасным для противника. Шахматные мотивы нашли своё отражение в произведениях великого классика персидской поэзии Низами Гянджеви. Во всех поэмах, входящих в Хамсе (Пятерицу), прослеживается частое обращение к игре в шахматы. Гаджи Али Тебризи, живший в XIV веке, мог играть вслепую одновременно с четырьмя игроками. Он завоевал звание первого шахматиста, став победителем среди всех сильнейших шахматистов не только в своей стране, но и во всей империи Теймурленга. Физули, в своей поэме «Лейли и Меджун», придавая глубокий смысл построению шахматных фигур, сравнивая Меджуна с собой говорит о том, что хотя Меджун и жил в более ранний исторический период, но в мире любви он всего лишь пешка, в то время как он (Физули) король, и несмотря на то, что в шахматах пешка стоит впереди короля, она все равно считается пешкой и Меджун пришедший в мир раньше, всего лишь пешка стоящая перед королём.

Сборная Азербайджана

Состав сборной на командном чемпионате Европы 2009 года:

Доска	Шахматист	Рейтинг
1-я	Теймур Раджабов	2757
2-я	Вугар Гашимов	2740
3-я	Гадир Гусейнов	2667
4-я	Шахрияр Мамедъяров	2721
резервная	Рауф Мамедов	2626
капитан	Зураб Азмайпарашвили
Сборная Азербайджана		2721

30 октября 2009 года сборная Азербайджана по шахматам впервые в своей истории стала чемпионом командного чемпионата Европы. Победу команде принёс Вугар Гашимов, в долгой и упорной борьбе добившийся победы над Даниэлем Стеллвагеном в заключительном туре чемпионата. Остальные три партии завершились вничью. В итоге Азербайджан набрал 15 очков и на 1 балл опередил Россию, завоевав чемпионский титул.

Международные шахматные соревнования в Баку

Женский шахматный турнир «Баку-2007»

В 2007 году в Баку на сцене театра «Унс» был проведён международный женский шахматный турнир «Баку-2007», с участием таких именитых шахматисток, как экс-чемпионка мира из Болгарии — Антоанета Стефанова, двукратная чемпионка Европы с Украины — Екатерина Лагно, победительница командного чемпионата Европы 2005 года — Моника Соцко из Польши и др.

Гран-при Баку 2008

Первый турнир серии Гран-при 2008—2009 годов, проходивший в Баку с 20 апреля по 6 мая 2008 года. Категория: 19-я. Средний рейтинг участников — 2717. Победителями стали:

• Гашимов, Вугар Азербайджан Азербайджан,
• Ван Юэ КНР КНР,
• Карлсен, Магнус Норвегия Норвегия.

В 2015 году в Баку проходил Кубок мира по шахматам, победителем которого стал Сергей Карякин. В 2016-ом в столице Азербайджана прошла Всемирная шахматная олимпиада, чемпионами которой стали сборная США и женская сборная Китая.

Кубок Президента Азербайджана

В рамках Кубка Президента, посвященного памяти Гейдара Алиева, с 7 по 9 мая 2009 года, в Баку, на сцене театра «Унс» состоялась встреча сборной Азербайджана против сборной мира, в которой гости победили со счётом 21,5-10,5. Составы команд выглядели следующим образом:

№	Участник	Команда	Страна	Текущий рейтинг
1	Теймур Раджабов	Сборная Азербайджана		2756
2	Вугар Гашимов	Сборная Азербайджана		2730
3	Шахрияр Мамедъяров	Сборная Азербайджана		2725
4	Гадир Гусейнов	Сборная Азербайджана		2659
5	Рауф Мамедов	Сборная Азербайджана		2645
6	Вишванатан Ананд	Сборная Мира (ФИДЕ)		2783
7	Владимир Крамник	Сборная Мира (ФИДЕ)		2759
8	Алексей Широв	Сборная Мира (ФИДЕ)		2745
9	Сергей Карякин	Сборная Мира (ФИДЕ)		2721

Мемориал Гашимова

С 2014 года в городе Шамкир проводится турнир памяти азербайджанского супергроссмейстера Вугара Гашимова с участием сильнейших шахматистов планеты.

Литература

• Кулиев Ш., Страницы из нашей шахмат истории, Баку, 1966 (на азербайджанском языке);
• Султанов Ч. А., Гасанов Ф. 3., Шахматы в Азербайджане, Баку, 1980 (на азербайджанском языке);
• Сарычев А. В., Шахматная композиция в Азербайджане, Баку, 1985 (на азербайджанском языке).
• Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 10—11. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.

Ссылки

• [www.azerichess.az/ Официальный сайт Федерации шахмат Азербайджана] // Azerichess.az  (азерб.)  (рус.)
• [www.chess.az/ Официальный сайт Федерации шахмат Азербайджана] // Chess.az  (азерб.)  (англ.)
• [www.fide.com/component/content/article/1-fide-news/6399-fide-presidents-visit-to-baku.html FIDE President's visit to Baku]. Официальный сайт Международной федерации шахмат  (англ.)

Отрывок, характеризующий Шахматы в Азербайджане

– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.