Шахрай, Серафима Васильевна

Серафима Васильевна Шахрай
Имя при рождении:	Серафима Васильевна Юзова
Дата рождения:	25 июля 1905(1905-07-25)
Место рождения:	Владимирская область
Дата смерти:	29 октября 1981(1981-10-29) (76 лет)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	СССР СССР
Жанр:	пейзаж, натюрморт, портрет
Учёба:	Московский художественный институт им. В.И. Сурикова
Стиль:	Реализм, соцреализм

Серафима Васильевна Шахрай (27 июля 1905, Владимирская область, Российская империя — 29 октября 1981, СССР) — русский советский художник, живописец, график, член Московского союза художников

Биография

Серафима Васильевна родилась в 1905 году. Детство и юность её прошли во Владимирской области. В 1924 году она вышла замуж за Александра Осиповича Шахрая, в последующем первого секретаря Киргизского Обкома ВКП(б). В 1934 году поступила в Московский художественный институт им. В. И. Сурикова. Сразу после защиты диплома в 1941 году она была направлена на строительство оборонных рубежей, а также работала в оборонно-плакатной бригаде художественного института. В 1942 году вступила в Московский союз художников (МОСХ). В начале 1980-х годов руководила в МОСХе клубом «Творческие среды», где каждое собрание клуба было посвящено творчеству определенного художника.

В качестве материала С. В. Шахрай использовала, как правило, пастель, акварель, гуашь. Её творчество охватывает несколько направлений: Старая Москва, Южный речной порт, Пейзаж, Крым, Плещеево озеро, Натюрморт. Её работы выставлялись в Манеже, ЦДХ, галереях других городов, неоднократно награждались дипломами и грамотами.

Выставки

1951 год - Групповая выставка женщин-художниц, членов МОССХа
1957 год - Третья выставка акварели московских художников
1957 год - Выставка "Москва Социалистическая в произведениях московских художников"
1957 год - Первая выставка эстампа московских художников
1958 год - Всесоюзная выставка эстампа
1960 год - Вторая выставка эстампа московских художников
1967 год - Художники Москвы 50-летию Октября
1969 год - Выставка произведений женщин-художников Москвы. Всемирному конгрессу женщин посвящается
1974 год - Выставка живописи и графики к Международному женскому дню 8 марта
1975 год - Выставка произведений московских художников
1975 год - Женщины-художники Москвы. Всемирному конгрессу, посвященному международному году женщины
1976 год - Осенняя выставка произведений Московских художников
1977 год - Выставка произведений московских художников к 60-летию Великого Октября
1977 год - Выставка живописи и графики к Международному женскому дню 8 марта
1977 год - Республиканская художественная выставка 60 лет Великого Октября
1978 год - Выставка живописи и графики к Международному женскому дню 8 марта
1979 год - Выставка живописи и графики к Международному женскому дню 8 марта
1979 год - Всесоюзная художественная выставка "Голубые дороги Родины"

Ссылки

• [painters.artunion.ru/2-25-1.htm#40 Шахрай Серафима Васильевна] на сайте [painters.artunion.ru/index.htm «РЕЕСТР ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ХУДОЖНИКОВ Российской империи, СССР, «русского зарубежья», Российской Федерации и республик бывшего Советского Союза (XVIII–XXI вв.)»]

Отрывок, характеризующий Шахрай, Серафима Васильевна

Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.