Ашура
Ашура, в исламе — особо почитаемый день, проходящий в 10-й день месяца мухаррам, у шиитов известен как день траура, т. к. в этот день происходит поминовение шиитских мучеников[1], прежде всего, Хусейна ибн Али; у суннитов это день добровольного поста в знак благодарности Аллаху за спасение пророка Мусы и сынов Исраила от войск фараона.
Ашура у суннитов
Сунниты утверждают, что мухаррам — первый месяц исламского календаря и один из четырёх священных месяцев, о которых Аллах говорит в Коране:
|
Воистину, число месяцев у Аллаха – двенадцать. Так было записано в Писании в тот день, когда Аллах сотворил небеса и землю. Четыре месяца из них – запретные. Такова правая религия, и посему не поступайте в них несправедливо по отношению к себе. Сражайтесь с многобожниками всеми вместе (или все вместе), подобно тому, как они сражаются с вами всеми вместе (или все вместе). Знайте, что Аллах – с богобоязненными.
[koran.islamnews.ru/?syra=9&ayts=36&aytp=36&kul=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 9:36] (Кулиев)
|
|
Суннитские улемы ссылаются на предания в суннитских сборниках хадисов, что в этот день Ковчег Ноя (табут ан-Нух) причалил к суше после перенесённых потрясений от водной стихии, а Муса со своими последователями спасся от преследовавших его фараона и его войск[2].
В день Ашуры сунниты совершают пост, история которого восходит к началу мединского периода жизни пророка Мухаммада[3]. Согласно преданию, когда пророк Мухаммад переехал в Медину, он обнаружил, что для иудеев день Ашуры был днём их поста. Когда он узнал, что причиной этого стало спасение пророка Мусы (Моисея) и сынов Израиля от войска египетского фараона, Мухаммед сказал, что мусульмане более достойны следовать традиции пророка Мусы, чем иудеи. После этого он начал поститься и приказал делать это своим сподвижникам[2].
Известно также, что древние арабы в день Ашуры также соблюдали пост. В одном из хадисов также упоминается о том, что сам пророк Мухаммад ещё находясь в Мекке также держал пост в день Ашуры наряду с другими курайшитами[2].
Пост в день Ашура является желательным, но не обязательным. По мнению Абу Ханифы в самый начальный период исламской истории он мог являться обязательным. Однако обязательность поста в месяце Мухаррам была отменена после того, как обязательным постом был объявлен пост в месяц Рамадан[3]. Согласно сунне Пророка, для того, чтобы отличаться от иудеев, пост в день Ашура лучше держать на протяжении 2 дней (9-го и 10-го, либо 10-го и 11-го Мухаррама)[2].
Ашура у шиитов
 Внешние видеофайлы
| |
|---|---|
|
|
[www.youtube.com/watch?v=G-_sDCoW_mc Современное празднование Ашуры шиитской общиной Лондона] |
Шииты отмечают Ашуру как траур по имаму Хусейну. Траур проходит в течение первых десяти дней мухаррама с кульминацией траурных церемоний в день Ашура. В этот день, 10 октября 680 года (или 61 года хиджры), в битве при Кербеле были убиты имам Хусейн, его брат Аббас и 70 их сподвижников. В память об их мученической смерти шииты совершают ежегодные траурные церемонии — тазия[3]. Траурные церемонии проводятся в Иране, Азербайджане, Афганистане, Таджикистане, Ливане, Пакистане, Бахрейне и иных странах Персидского залива, а также в других странах, где есть сообщества мусульман-шиитов.
В Иране и Ираке во дворах мечетей, медресе, в специальных помещениях (такия, хусейния)[4] устраиваются собрания с чтением повествований о страданиях ал-Хусайна, его близких и соратников (роузехани). На улицах организуются процессии-представления, во время которых некоторые участники шествий наносят удары цепями и кинжалами, бьют себя кулаками в грудь. Во время траурных мистерий шииты воспроизводя сцены (шабих) борьбы и гибели имама Хусейна и его приверженцев (тазия, тазия-и шабих)[3].
При Реза-шахе (1925—1941) в Иране были запрещены уличные процессии и траурные мистерии, но эти распоряжения властей часто нарушались. Представители религиозного руководства Ирана использовало дни Ашура для политических выступлений. После исламской революции эти запреты утратили силу[3].
У суннитов траур по Хусейну имеет спокойную форму, не отличающуюся от прочих трауров[3].
Напишите отзыв о статье "Ашура"
Примечания
Литература
- Кушев В. В. [www.academia.edu/800250/_._M._1991 Ашура] // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — С. 33.</span>
- Али-заде, А. А. Мухаррам : [[web.archive.org/web/20111001002751/slovar-islam.ru/books/M.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
- [www.al-islam.org A Shi'ite Encyclopedia, Chapter 5b].
- Ahmed A.K. The Hidden Truth about Karbala. — Qum: Ansariyan Publications, 2009.
Ссылки
- [atlasshrugs2000.typepad.com/atlas_shrugs/2009/01/islam-celebrate-1.html ISLAM 'CELEBRATES' ASHURA: RELIGION OF PEACE GLOBAL ROUND UP] (англ.). — Фото с изображением траурных церемоний в день Ашура. Проверено 16 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHWQYyXz Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
- [islamisemya.com/osnovyislama/osnovy-islama/prazdniki/4783-den-ashura-proshchenie-grekhov-i-post-den-ashura-proshchenie-grekhov-i-post Ашура: прощение грехов и пост] islamisemya.com
| ||||||||||||||||||
Шиизм | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
См. также
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ашура
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
