Шахт, Ялмар

Ялмар Шахт Hjalmar Schacht<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Президент Рейхсбанка, министр экономики</td></tr>
Министр экономики Германии
3 августа 1934 — 26 ноября 1937
Предшественник:	Курт Шмитт
Преемник:	Герман Геринг
Президент Рейхсбанка
22 декабря 1923 — 7 марта 1930
Предшественник:	Рудольф Хавенштайн
Преемник:	Ганс Лютер
Президент Рейхсбанка
17 марта 1933 — 20 января 1939
Предшественник:	Ганс Лютер
Преемник:	Вальтер Функ
Рождение:	22 января 1877(1877-01-22) Тинглеф, Провинция Шлезвиг-Гольштейн, Германская империя (сейчас в Дании)
Смерть:	3 июня 1970(1970-06-03) (93 года) Мюнхен, ФРГ

Ялмар Хорас Грили Шахт (нем. Hjalmar Horace Greeley Schacht, 22 января 1877, Тинглеф, Шлезвиг-Гольштейн — 3 июня 1970, Мюнхен) — германский государственный и финансовый деятель, директор Национального Банка Германии (1916—1923), президент Рейхсбанка (1923—1930, 1933—1939), рейхсминистр экономики (1936—1937), рейхсминистр без портфеля (1937—1942).

Один из главных организаторов военной экономики нацистской Германии. В качестве одного из главных военных преступников был привлечён к суду Международного военного трибунала в Нюрнберге. 1 октября 1946 г. был полностью оправдан.

Биография

Родился 22 января 1877 года в Тинглефе, Шлезвиг-Гольштейн (ныне Тинглев, Дания). Отец — Вильгельм Людвиг Леонард Максимилиан Шахт, эмигрировал в США, получил гражданство, но так и не сумев по-настоящему встать на ноги через 7 лет, в 1876 году, вернулся в Германию. Мать — урожденная Констанс Юстин Софи фон Эггерс, дочь датского барона.

Второе и третье имя Шахта представляют собой имя и фамилию эксцентричного американского журналиста и политика Хораса Грили (безуспешного кандидата в президенты США). Первое имя, Ялмар — датского происхождения.

Изучал медицину в Кильском университете, немецкую филологию в Берлинском университете и политэкономию в Мюнхенском университете. В 1899 получил степень доктора философии в области политической экономии в Кильском университете, после чего продолжил изучение экономики в Берлине у профессора Густава Шмоллера.

После окончания учёбы с 1903 года работал в «Dresdner Bank» (c 1908 года — заместитель директора).

Во время Первой мировой войны работал в экономическом управлении немецких оккупационных властей в Бельгии. От военной службы Шахт был освобождён из-за сильной близорукости.

В 1916 году возглавил частный Национальный банк Германии (нем. Nationalbank für Deutschland) и в дальнейшем стал его совладельцем.

В ноябре 1918 принял участие в создании Немецкой демократической партии, из которой вышел через несколько лет из-за несогласия с позицией партии по вопросу экспроприации имущества аристократии, которую он оценил как противоречащую фундаментальному праву частной собственности.

С 22 декабря 1923 года — президент Рейхсбанка Германии. Провёл ряд весьма эффективных финансово-экономических мер, остановивших гиперинфляцию и стабилизировавший курс марки.

В марте 1930 года ушёл в отставку с поста президента Рейхсбанка (ввиду несогласия с изменениями плана Юнга; годом ранее план был одобрен на референдуме).

Затем состоял главным германским представителем американской финансовой корпорации Дж. П. Моргана. С 1931 году оказывал поддержку НСДАП, способствовал сближению А. Гитлера с крупными промышленниками и политиками, в частности, через «Гарцбургский фронт».

17 марта 1933 года, после победы Гитлера на парламентских выборах, Шахт вновь возглавил Рейхсбанк, заменив на этом посту Г. Лютера.

В 1934 году Шахт установил полный контроль над кредитной системой Германии, с 22 июня — рейхсминистр экономики. 30 сентября 1934 года представил Гитлеру доклад «О ходе работы по экономической мобилизации», в котором отметил, что на министерство экономики возложена «экономическая подготовка к войне».

21 мая 1935 года назначен генеральным уполномоченным по военной экономике, ему поручено начать «экономическую подготовку к войне». Управляя одновременно и Министерством экономики и Рейхсбанком, использовал возможности игры курсами марки и векселями МЕФО для финансирования военной промышленности.

В сентябре 1936 года, после назначения Г. Геринга руководителем Управления по четырёхлетнему плану, Шахт был вынужден уступить ряд функций по руководству военной экономикой.

5 сентября 1937 года ушёл в отпуск, а 26 ноября был заменён на посту министра экономики В. Функом. По настоянию Гитлера Шахт остался в составе правительства в качестве имперского министра без портфеля и сохранил пост президента Рейхсбанка.

В 1938 году, после аншлюса Австрии, руководил ликвидацией Австрийского национального банка и включением банковской системы Австрии в общегерманскую.

7 января 1939 года направил Гитлеру письмо, в котором указывал на то, что курс, проводимый правительством, приведёт к краху финансовой системы Германии и гиперинфляции, и потребовал передачи контроля за финансами в руки Имперского министерства финансов и Рейхсбанка. 20 января ушёл с поста президента Рейхсбанка, но сохранил пост министра без портфеля. В сентябре 1939 года резко выступил против вторжения в Польшу.

Также Шахт негативно отнёсся к войне с СССР, считая, что Германия проиграет войну по экономическим причинам. 30 ноября 1941 года направил Гитлеру резкое письмо с критикой режима.

22 января 1942 года ушёл в отставку с поста рейхсминистра.

Шахт имел контакты с заговорщиками против режима Гитлера, хотя сам не был участником заговора. 21 июля 1944 года, после провала Июльского покушения на Гитлера, Шахт был арестован и содержался в концлагерях Равенсбрюк, Флоссенбюрг и Дахау.

В мае 1945 года освобождён союзниками, но сразу же арестован американскими войсками в Пустертале (Австрия). Привлечён к суду Международного военного трибунала в Нюрнберге, 1 октября 1946 года оправдан. Затем задержан в Вюртемберге, в апреле 1947 года немецким судом по денацификации приговорён к восьми годам каторжных работ.

По апелляции (в Людвигсбурге) оправдан и 2 сентября 1948 года освобождён. В дальнейшем работал в банковской сфере Германии, основал и возглавил банкирский дом «Schacht GmbH» (Дюссельдорф).

3 июня 1970 года скончался в Мюнхене.

Сочинения

Автор 26 книг.

• Шахт Яльмар. Главный финансист третьего рейха. Признания старого лиса 1923-1948. — М.: Центрполиграф, 2011. — 511 с. — ISBN 978-5-9524-4975-6.

См. также

• Норман, Монтегю — управляющий Банка Англии (1920—1944)

Литература

• Залесский К. А. Кто был кто в Третьем рейхе: Биографический энциклопедический словарь. — М.: Астрель, 2002. — 944 с. — ISBN 5-17-015753-3.
• Лиакват Ахамед. Повелители финансов. Банкиры, перевернувшие мир = Lords of Finance: The Bankers Who Broke the World. — М.: «Альпина Паблишер», 2011. — 467 с. — ISBN 978-5-9614-1568-1.
• Heinz Pentzlin. Hjalmar Schacht. Leben und Wirken einer umstrittenen Persönlichkeit. — Berlin: Ullstein, 1980. — 295 с. — ISBN 3-550-07913-3.
• John Weitz. Hitler's Banker: Hjalmar Horace Greeley Schacht. — Boston: Little Brown & Co, 1997. — 361 с. — ISBN 0-316-92916-6.  (англ.)
• André Wilmots. Hjalmar Schacht, Grand argentier d'Hitler. — Bruxelles: Le Cri, 2001. — 246 с. — ISBN 2-87106-278-1.  (фр.)
• Christopher Kopper. Hjalmar Schacht. Aufstieg und Fall von Hitlers mächtigstem Bankier. — München: Carl Hanser, 2006. — 432 с. — ISBN 3-446-40700-6.  (нем.)

Ссылки

• [www.hrono.info/biograf/bio_sh/shaht.html Биография на «Хроносе»]  (рус.)
• [www.dhm.de/lemo/html/biografien/SchachtHjalmar/ Краткая биография на сайте Немецкого исторического музея]  (нем.)
• [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/Holocaust/Schacht.html Анализ деятельности Шахта на сайте еврейской виртуальной библиотеки]  (англ.)
• [www.spartacus.schoolnet.co.uk/GERschacht.htm Биография на сайте spartacus.schoolnet.co.uk]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Шахт, Ялмар

– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.