Шах Исмаил Хатаи (станция метро)
«Шах Исмаил Хатаи» Şah İsmayıl Xətai Зелёная линия | |
| Бакинский метрополитен | |
 | |
| Дата открытия: | |
|---|---|
| Прежние названия: |
«Шаумян» |
| Район: |
Хатаинский |
| Тип: | |
| Количество платформ: |
1 |
| Тип платформы: |
островная |
| Форма платформы: |
прямая |
| Длина платформы, м.: |
102 |
| Архитекторы: |
К. Сенчихин |
| Выход к улицам: | |
«Шах Исмаил Хатаи» (азерб. Şah İsmail Xətai) — конечная станция второй (Зелёной) линии Бакинского метрополитена, расположенная на автономном участке от станции «Джафар Джаббарлы» и до самой станции Шах Исмаил Хатаи, состоящем из этих 2 станций. Станция названа в честь первого шаха Ирана из тюркской династии Сефивидов и классика азербайджанской поэзии Шах Исмаил Сефеви. До 1990 года носила название «Шаумян», в честь деятеля революционного движения в Азербайджане, Степана Шаумяна. Станция находится в районе Черный Город (район нефтеперерабатывающих заводов, от копоти здания имели черный налет), недалеко от тогда ещё ДК им. Шаумяна.
| Зелёная линия</div></div>
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Характеристика
Станция открыта 22 февраля 1968 года, расположена в «Чёрном городе». Выделяется среди домов её красивый двухэтажный вестибюль с буквой «М» на фасаде. Её вестибюль в отличие от других станций облицован не белым камнем, а травертином, который хорошо поддается шлифовке и полировке, более прочен и имеет красивый цвет — «кофе с молоком». Украшают фасад вестибюля декоративные национальные решетки «шебеке», также защищающие от солнца. Станционный зал, как и другие станции глубокого заложения, пилонного типа. Пилоны весьма массивны, облицованы бело-розовым мрамором и на уровне человеческого роста опоясаны черными линиями. Карниз зала софитный, со стрельчатым национальным узором, пол темно-красный. Полированный гранит пола отражает подсвеченный потолок, это словно углубляет зал, раздвигает его.
В конце 80-х станция была закрыта на реконструкцию (она проектировалась как первая из запланированных на новой ветке метро), однако, из-за сильного падения азербайджанской экономики в начале 90-х годов, реконструкция второй ветки была заморожена. В результате действовал лишь однопутный участок, по которому запустили поезд-челнок. Межпилонные проходы к неиспользуемому пути были закрыты решётками.
В декабре 2008 года был открыт для движения и второй путь, — таким образом, между станциями «Джафар Джаббарлы» и «Шах Исмаил Хатаи» ходят 2 челнока по двум путям. В перспективе, когда будут готовы тоннели между «Джафар Джаббарлы» и «Низами Гянджеви», а также построены станции Аг Шехер (Y-14), Азернефтяг (Y-15) и Нобель проспекти (Y-16), станция станет промежуточной на зелёной ветке.
Напишите отзыв о статье "Шах Исмаил Хатаи (станция метро)"
Ссылки
- [metroworld.ruz.net/others/baku_cruise_20_hatai.htm Станция на сайте «Мир метро»]
Отрывок, характеризующий Шах Исмаил Хатаи (станция метро)
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
