Шацкий, Станислав Теофилович

Шацкий, Станислав Теофилович
Дата рождения:	1 (13) июня 1878(1878-06-13)
Место рождения:	село Воронино, Духовщинский уезд, Смоленская губерния
Дата смерти:	30 октября 1934(1934-10-30) (56 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Научная сфера:	педагогика
Место работы:	Первая опытная станция по народному образованию Народного комиссариата просвещения РСФСР
Альма-матер:	МГУ, Московский сельскохозяйственный институт
Известные ученики:	А. А. Фортунатов, М. Н. Скаткин, Л. К. Шлегер
Известен как:	выдающийся педагог, основоположник отечественного дополнительного образования

Станисла́в Теофи́лович Ша́цкий (1878—1934) — известный русский и советский педагог-экспериментатор, автор многих трудов по вопросам воспитания. Свою педагогическую деятельность начал в 1905 г. среди детей и подростков рабочих окраин Москвы, где вместе c А. У. 3еленко и другими педагогами создавал первые в России детские клубы. B 1905 г. С. Т. Шацкий и А. У. 3еленко открыли в Москве клуб для детей. В 1906 создал общество «Сетлемент», которое в 1908 г. было закрыто полицией за пропаганду социализма среди детей, а сам Шацкий арестован. С 1910 г. руководил обществом «Детский труд и отдых». В 1911 г. основал летнюю детскую колонию «Бодрая жизнь». С 1919 по 1932 г. руководит трудами первой опытной станции по народному образованию. С 1932 по 1934 г. директор Московской консерватории и Центральной педагогической лаборатории.

Биография

Станислав Теофилович Шацкий родился в с. Воронине, ныне в Духовщинском районе Смоленской области, происходил из дворянской семьи, многолюдной, с выраженными религиозными настроениями (католицизм). Потом он заметит: «для занятия педагогикой нужен определённый склад души…». В 1885 году он принят в 6-ю Московскую гимназию, считавшуюся на то время одной из лучших в Москве. Воспоминания об учёбе в ней сохранились в книге С. Т. Шацкого «Годы исканий» (Ч.1. «Старая школа»), где он описывает, как в ней шла постоянная война учителей и учеников, ненадолго прерывавшаяся лишь во время экзаменов, когда интересы тех и других сближались. Характерный отрывок: «после учебного года ученики группами идут и жгут или топят учебники». Возможно, поэтому Шацкий потом всю жизнь проводил педагогику сотрудничества, что для того времени было весьма необычно (едва ли не единственным исключением тех лет была школа Л.Толстого).

«Моя педагогическая вера выросла из отрицания того, как меня учили и воспитывали» напишет Станислав Теофилович позднее.

Через восемь лет, в 1893 году, С. Шацкий поступил в Московский университет (сначала на Мехмат, затем переводится на медицинский факультет, но и там долго не задерживается), затем — в Петровскую (Тимирязевскую) сельскохозяйственную Академию. Последний переход объяснялся просто: Шацкий уже решил стать педагогом, при этом за образец для себя считал в то время школу Л. Н. Толстого в Ясной Поляне, где учащиеся много внимания уделяли труду, особенно на земле, в поле. Поскольку Шацкий считал для себя необходимым всё делать профессионально, то он переходит в с/х академию на специальность агронома именно для того, чтобы грамотно и умело руководить занятиями своих будущих учеников на земле. Однако как только он посчитал, что получил необходимые знания, то оставляет академию, в 1905 году, не окончив её (несмотря на очевидные успехи и приглашения заняться научной работой по данному направлению).

В 1899—1901 годах занимался в Московской Консерватории по классу вокала в классе У. Мазетти. Занятия были настолько успешными, что, хотя он и не окончил Консерваторию, его пригласили в оперную группу Большого театра. В Консерватории он знакомится со своей будущей супругой, В. Н. Демьяновой, окончившей её с красным дипломом по классу фортепиано. Но его привлекало иное — педагогика.

Свою педагогическую деятельность С. Т. Шацкий начал с попытки создания частной школы, в чём ему было отказано, поэтому в 1905 году среди детей и подростков рабочих окраин Москвы он вместе c архитектором А. У. 3еленко и другими педагогами создаёт первые в России детские клубы. В 1906 году он организовал общество «Сетлемент» («Поселение» — с англ.), которое в 1908 году было закрыто полицией за пропаганду социализма среди детей, а сам Шацкий арестован. С 1910 года руководит обществом «Детский труд и отдых». В 1911 году организовал летнюю детскую колонию «Бодрая жизнь». С 1919 по 1932 год по предложению А. В. Луначарского руководит работой первой опытной станции по народному образованию. В 1932—1934 годах руководил Центральной экспериментальной лабораторией Наркомпроса РСФСР и, одновременно, с 13 февраля 1932 года до своей скоропостижной смерти был директором Московской консерватории.

Умер в Москве 30 ноября 1934 года, похоронен на новом Донском кладбище.

Педагогические идеи и вклад в развитие отечественной педагогики

До 1917 года

Возникновение первых внешкольных учреждений для детей в России связано c именами С. Т. Шацкого и А. У. 3еленко. Созданные в Москве в районе Бутырской слободы и Марьиной рощи детские клубы и детский сад носили общее название «Дневной приют для приходящих детей». K весне 1906 года приют посещали около 150 детей. При приюте были открыты мастерские (слесарная, столярная, швейная). На базе приюта было организовано культурно-просветительное общество «Сетлемент». Название общества было подсказано опытом создания в Америке сетлементов — поселений культурных интеллигентных людей среди бедных слоев населения для проведения просветительской работы. Общество «Сетлемент», созданное С. Т. Шацким, А. У. Зеленко и другими педагогами, ставило главной целью удовлетворение культурных и социальных потребностей детей и молодежи малообеспеченной и малокультурной части населения, фактически лишённой возможности получить школьное образование. Помимо детского сада и детских клубов общество имело ремесленные курсы и начальную школу. Общество вело культурно-просветительскую работу и среди взрослого населения. Практическая работа c детьми основывалась на педагогической концепции, которую разрабатывали члены общества. Эта концепция исходила из необходимости создания условий, которые помогли бы детям жить богатой эмоциональной и умственной жизнью. B обучении упор был сделан на усвоении практически значимых для жизни детей знаний. Отношения между педагогами и детьми понимались как отношения между старшими и младшими товарищами. Большое значение придавалось воспитанию y детей чувства товарищества, солидарности, коллективизма. Необычным явлением для педагогической практики того времени была организация детского самоуправления.

B 1908 году общество было закрыто по распоряжению правительства, которое увидело в его деятельности попытку проведения социализма среди маленьких детей. B следующем году С. Т. Шацкий и его сподвижники создают общество «Детский труд и отдых». Была продолжена работа детского сада, клуба, начальной школы. Из-за ограниченности средств общество было не в состоянии охватить большое число детей. Руководители общества искали новые формы организации детей.

B 1911 году общество открыло детскую летнюю трудовую колонию «Бодрая жизнь» (на территории современного города Обнинска). B создании колонии большую роль сыграла Валентина Николаевна Шацкая (1882—1978), жена С. Т. Шацкого, впоследствии ставшая крупнейшим специалистом по проблемам музыкального воспитания детей. В этой колонии каждое лето жили 60-80 мальчиков и девочек, занимавшихся в клубах общества «Детский труд и отдых». Основой жизни в колонии был физический труд: приготовление пищи, самообслуживание, благоустройство, работа на огороде, в саду, в поле, на скотном дворе. Свободное время отводилось играм, чтению, беседам, постановкам спектаклей-импровизаций, занятиям музыкой, пением. Анализируя опыт колонии, С. Т. Шацкий сделал вывод, что физический труд оказывает организующее влияние на жизнь детского коллектива. Трудовые занятия детей имели и образовательное значение, они были источником знаний o природе, сельскохозяйственном производстве, способствовали выработке трудовых навыков. Первые внешкольные учреждения во многом выполняли компенсирующую функцию — занятия в этих учреждениях восполняли отсутствие y детей школьного образования. Вместе c тем они помогали устроить досуг детей, способствовали обогащению их общения. Инновационный характер первых внешкольных учреждений был обусловлен благородными мотивами их основателей, a также новыми педагогическими взглядами на вопросы воспитания детей.

B мае 1919 года С. Т. Шацкий устраивает на основе учреждений общества «Детский труд и отдых» опытно-показательные учреждения Народного комиссариата просвещения РСФСР, которые составили Первую опытную станцию по народному образованию. Сельское отделение станции в Калужской губернии включало 13 школ первой ступени, школу второй ступени и четыре детских сада. Задачи методического центра отделения выполняла колония «Бодрая жизнь». Городское отделение станции в Москве объединяло детский сад и школы первой и второй ступени. В состав станции входили внешкольные учреждения для детей и взрослых, а также курсы по подготовке и повышению квалификации учителей. Опытная станция вела работу c детьми, устраивала совместную работу школы и населения по воспитанию детей, занималась исследовательской деятельностью. По образцу Первой опытной станции были созданы и другие опытные станции Наркомпроса, которые просуществовали до 1936 года.
Известно, что С. Т. Шацкий пытался создать детское производство (кирпичный завод), но получил отказ. Также неудачно закончилась и попытка стать депутатом местного совета.
С. Т. Шацкий организовал научную школу, которую представляли А. А. Фортунатов, М. Н. Скаткин, Л. К. Шлегер, В. Н. Шацкая и др. Примечательно, что ставший известным и уважаемым академиком АПН СССР М. Н. Скаткин, также как и сам Шацкий, не имел диплома о высшем образовании. С. Т. Шацкий внёс значительный вклад в разработку вопросов содержания образования в школе и повышения роли урока как основной формы учебной работы. Под руководством С. Т. Шацкого были разработаны методы педагогического исследования — социально-педагогический эксперимент, наблюдение, опрос.

В августе 1932 года в Московской консерватории, по инициативе её директора С. Т. Шацкого и профессора А. Б. Гольденвейзера было создано Детское отделение для подготовки способных учеников к поступлению в музыкальный вуз — будущая центральная музыкальная школа.

Увековечение памяти С. Т. Шацкого

Средняя школа № 1 города Обнинска с 1961 года носит имя С. Т. Шацкого. Перед первым зданием школы (сейчас это здание занимает «Лингвоцентр» и вечерняя школа города) установлен бюст выдающегося педагога.

• Бюст Станислава Теофиловича Шацкого.JPG

  Бюст С. Т. Шацкого

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Могила С.Т. Шацкого и В.Н. Шацкой на Новом Донском кладбище

• Официальная вывеска школы № 1 (Обнинск).JPG

  Вывеска школы № 1 имени С. Т. Шацкого

Библиография

Произведения С. Т. Шацкого

• Шацкий С. Т. [elib.gnpbu.ru/text/shatsky_ped-soch_t1_1962/fs,1/?bookhl=%D0%A8%D0%B0%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2+%D1%82%D0%B5%D0%BE%D1%84%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Педагогические сочинения. В 4 т. Т. 1.] (djvu) — М. : Изд-во Акад. пед. наук РСФСР, 1962. [makarenko-museum.ru/Classics/Shatskiy/Shatskiy_S_T_PSS-4_1962_Vol_1_pdf.pdf Тоже в pdf].
• Шацкий С. Т. [elib.gnpbu.ru/text/shatsky_ped-soch_t2_1964/fs,1/?bookhl=%D0%A8%D0%B0%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2+%D1%82%D0%B5%D0%BE%D1%84%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Педагогические сочинения. В 4 т. Т. 2.] — М. : Изд-во Акад. пед. наук РСФСР,1964. — включает в том числе [dugward.ru/library/chatskiy/chatskiy_sistema_rus_det_sad.html «Система русского детского сада»] (С. 55—58.)
• Шацкий С. Т. [elib.gnpbu.ru/text/shatsky_ped-soch_t3_1964/fs,1/?bookhl=%D0%A8%D0%B0%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2+%D1%82%D0%B5%D0%BE%D1%84%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Педагогические сочинения. В 4 т. Т. 3.] — М. : Изд-во Акад. пед. наук РСФСР,1964.
• Шацкий С. Т. [elib.gnpbu.ru/text/shatsky_ped-soch_t4_1965/fs,1/?bookhl=%D0%A8%D0%B0%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2+%D1%82%D0%B5%D0%BE%D1%84%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Педагогические сочинения. В 4 т. Т. 4.] — М. : Изд-во Акад. пед. наук РСФСР,1965.
• Шацкий С. Т. Избранные педагогические сочинения: В 2 т. М., 1980.
• Материал для бесед с маленьким детьми. Выпуск I. Пособие для детских садов. Времена года. Фрукты. Овощи. Гиацинт. Приготовление игрушек / Составлено сотрудниками общества "Детский труд и отдых" под редакцией Л. К. Шлегер и С. Т. Шацкого. — М.: Грамотей, 1913. — 32 с.
• Материал для бесед с маленьким детьми. Выпуск III. Пособие для детских садов. Растения / Составлено сотрудниками общества "Детский труд и отдых" под редакцией Л. К. Шлегер и С. Т. Шацкого. — М.: Грамотей, 1914. — 32 с.
• [elib.gnpbu.ru/text/shatskie_bodraya-zhizn_1915/fs,1/ «Бодрая жизнь»]. М., «Грамотей», 1915 г. (дореволюц. орфография, фото) на портале Б-ки им. Ушинского.
• [dugward.ru/library/chatskiy/chatskiy_bodraya_jizn.html «Бодрая жизнь»]. Впервые опубл.: «Народное образование» («Известия Московской городской думы», 1914, № 5 — 12). Отдельной книгой с незн. изм. и доп. («День в колонии» и выводы) вышла в 1915 г. (М., «Грамотей»)(htm, в переводе на совр. орфографию, без фото).
• Этапы новой школы. Сборник статей и докладов / Под ред. С. Т. Шацкого. — М.: Работник просвещения, 1923. — 144 с.
• Шацкая В. Н., Шацкий С. Т. Бодрая жизнь. Из опыта детской трудовой колонии. — М.: Госиздат, 1924. — 180 с. — (Педагогическая библиотека. Серия 2. № 1.).
• Шацкий С. Т. [dugward.ru/library/chatskiy/chatskiy_gody_iskaniy1.html Годы исканий]. — М.: Учпедгиз, 1935. — 152 с. — 10 000 экз. (Впервые опубл.: М., «Мир», 1924.)
• Шацкий С. Т. Избранные педагогические сочинения. — М.: Учпедгиз, 1958. — 432 с. — 5 000 экз.
• Шацкий С. Т. Избранные педагогические сочинения в 2-х томах. — М.: Педагогика, 1980. — Т. 1. — 304 с. — (Педагогическая библиотека). — 30 000 экз.
• Шацкий С. Т. Избранные педагогические сочинения в 2-х томах. — М.: Педагогика, 1980. — Т. 2. — 416 с. — (Педагогическая библиотека). — 30 000 экз.
• Шацкий С. Т. Работа для будущего / Сост. В. И. Малинин, Ф. А. Фрадкин. — М.: Просвещение, 1989. — 224 с. — 80 000 экз.

О С. Т. Шацком

• Беляев В. И. Становление и развитие инновационной концепции С. Т. Шацкого. — М.: МНЭПУ, 1999.
• Бершадская Д. С. Педагогические взгляды и деятельность С. Т. Шацкого. — М.: Изд-во АПН РСФСР, 1960.
• Дополнительное образование детей: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений / Под ред. О. Е. Лебедевой.— М., 2003.
• Фрадкин Ф. А., Малинин Г. А. Воспитательная система С. Т. Шацкого. М., 1993.
• Шацкий С. Т. Работа для будущего. Документальное повествование. Книга для учителя. / Сост.: В. И. Малинин, Ф. А. Фрадкин. М., 1989.
• Скаткин М. Н. С.Т. Шацкий о всестороннем развитии детей. — М.: Знание, 1977. — 64 с.
• Революция - искусство - дети. Материалы и документы. Часть 1. 1917-1923 / Сост. Н. П. Старосельцева. — 2-е, дораб. — М.: Просвещение, 1987. — 240 с.
• Малинин Г. А., Фрадкин Ф. А. [elib.gnpbu.ru/text/malinin_vospitatelnaya-sistema-shatskogo_1993/fs,1/ Воспитательная система С. Т. Шацкого]. — М.: Прометей, 1993. — 176 с.
• Опыт С.Т. Шацкого и современность (к 125-летию со дня рождения). Сборник статей. — Обнинск, 2003. — 124 с.
• Уильям Партлетт. Культурная война в сельской школе. Калужский школьный комплекс С.Т.Шацкого в 1919-1927 гг. // Русский сборник. Исследования по истории России. — М.: Модест Колеров, 2006. — Т. III. — 368 с. — 500 экз. — ISBN 5-91150-005-1.
• [alya-aleksej.narod2.ru/pedagogi/shatskii_st/ Краткая биография и могила Шацких] на Донском кладбище

Ссылки

• Соколов Р. В. [www.sokolovr.ru/virt-muzei/nes-acm/2010-05-21-14-31-39/ha-ma-iv.html А. С. Макаренко, его предшественник С. Т. Шацкий и их последователь И. П. Иванов]
• Фрадкин Ф. А. [diplompark.ru/index.php?nma=catalog&fla=stat&cat_id=4&nums=25 Станислав Теофилович Шацкий и концепция школы — центра воспитания в социальной среде.]
• [imp.rudn.ru/psychology/pedagogical_psychology/biograf238.html Шацкий Станислав Теофилович.] (краткая биографическая справка)
• [www.kommunarstvo.ru/index.html?/stoki/stosha.html Станислав Теофилович Шацкий] (о нём, как предшественнике на страницах о коммунарском движении И. П. Иванова)
• [www.rassena.mosconsv.ru/ru/person.aspx?id=9000 Шацкий Станислав Теофилович.] (страница на сайте Московской консерватории)
• [www.school.obninsk.ru/ Страница средней школы имени С. Т. Шацкого № 1 города Обнинска]
• Partlett, W. [sites.google.com/site/jouhsinfo/sumi01.pdf «The Cultural Revolution in the Village School: S. T. Shatskii’s Kaluga School Complex, 1919—1932». Journal of the Oxford University History Society. No. 3, Michaelmas 2005.]
• [il-ducess.livejournal.com/165641.html Дом Общества «Детский труд и отдых»]
• [iobninsk.ru/bodraya-zhizn/ Школа-колония «Бодрая жизнь»]
• [ar.obnedudep.edusite.ru/p14aa1.html Фото к 100-летию школы-колонии «Бодрая жизнь»] на странице Администрации г. Обнинска

См. также

• Дом Общества «Детский труд и отдых»
• Зеленко, Александр Устинович
• Сетлемент
• Макаренко, Антон Семёнович
• Вадковский переулок

Отрывок, характеризующий Шацкий, Станислав Теофилович

– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.