Шешелета
Шешеле́та — (абх. Шьашьалаҭ, Шьашьықыҭ) — село в Очамчырском районе Абхазии. Расположено в равнинной полосе к юго-востоку от райцентра Очамчыра. До 1994 года село официально называлось Шешелети, при этом было разделено между Мухурским и Репо-Шешелетским сельсоветами. В административном отношении село представляет собой административный центр Шашалатской сельской администрации (абх. Шьашьалаҭ ақыҭа ахадара). До 1994 года село входило в состав Гальского района.
Содержание
Границы
На севере Шешелета граничит с селом (с/а) Ачгуара, на западе - Гудава (в составе с/а Ачгуара); на востоке — с Ткуарчалским районом; на юге — с Галским районом.
Население
Население села Шешелета, разделённого между Мухурским и Репо-Шешелетским сельсоветами, по данным переписи 1989 года составляло 2520 человек, по данным переписи 2011 года население сельской администрации Шешелет составило 373 человека, в основном мегрелы и грузины.[1][2].
| Год переписи | Число жителей | Этнический состав |
|---|---|---|
| 1886 | 531 | самурзаканцы 97,6%; грузины 2,4% |
| 1926 | в составе Мухурского и Репо-Шешелетского сельсоветов | нет данных |
| 1959 | 2.183 (в составе Мухурского и Репо-Шешелетского сельсоветов) | грузины (нет точных данных) |
| 1989 | 2.520 (в составе Мухурского и Репо-Шешелетского сельсоветов) | грузины (нет точных данных) |
| 2011 | 373 (сельская администрация Шешелет) | мегрелы 74,3%, грузины 16,6%, абхазы 5,4% |
В XIX веке Шешелета входил в состав Гудавской сельской общины. По данным переписи населения 1886 года в Шашалате проживало православных христиан — 531 человек, мусульман-суннитов не было. По сословному делению с селе имелось 4 князя, 44 дворянина и 483 крестьянина. Представителей православного духовенства и «городских» сословий в Шашалате не проживало.
История
В середине XIX века, судя по свидетельствам учёных и путешественников, село уже было полностью мегрелоязычным, тогда как к северу от Шашалата ещё говорили на абхазском.
Весь советский период село было разделено между двумя вышеуказанными сельсоветами.
Во время грузино-абхазской войны Шешелета, как и остальные сёла Гальского района, контролировался грузинской стороной. После окончания войны большая часть жителей покидает село, но уже в 1994 году многие возвращаются. В настоящее время число жителей села сильно сократилось по сравнению с довоенным периодом.
Село Шешелета исторически подразделяется на 3 посёлка (абх. аҳабла):
- Первая Шешелета (Первый Шешелети)
- Вторая Шешелета (Второй Шешелети, Верхний Шешелети)
- Хумен-Натопури
Известные уроженцы
Использованная литература
- Кварчия В. Е. Историческая и современная топонимия Абхазии (Историко-этимологическое исследование). — Сухум: Дом печати, 2006—328 с.
- Кәарҷиа В.Е. Аҧсны атопонимика. — Аҟәа: 2002. — 686 д. (абх.)
Напишите отзыв о статье "Шешелета"
Примечания
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Шешелета
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
