Шашурин, Сергей Петрович

Сергей Шашурин
Дата рождения:	13 января 1957(1957-01-13) (67 лет)
Место рождения:	с. Нижние Вязовые, Зеленодольский район, ТАССР, РСФСР, СССР
Род деятельности:	депутат ГД РФ

Серге́й Петро́вич Шашу́рин (р. 1957) — депутат Государственной думы второго и третьего созывов.

Биография

Окончил Казанский инженерно-строительный институт факультет промышленно-гражданское строительство (вечернее отделение), работал там же снабженцем в АХЧ.

Перед избранием в Государственную Думу являлся президентом ассоциации социально-экономического развития г. Казани «Тан» («Рассвет»), генеральным директором АОЗТ «Тан». Избирался (по технологии с Мавроди то есть находясь под следствием) депутатом Государственного совета Республики Татарстан.

В 1995 году стал депутатом Государственной Думы второго созыва. Был членом депутатской группы «Народовластие», членом Комитета по промышленности, строительству, транспорту и энергетике

В третьем созыве был заместителем председателя Комитета ГД по экологии, членом Комиссии ГД по борьбе с коррупцией, членом Комиссии ГД по геополитике.

В 1999 году избран депутатом Государственной Думы РФ третьего созыва по Приволжскому одномандатному избирательному округу № 26 Республики Татарстан, выдвигался избирательным объединением «Российский общенародный союз».

В 2001 году баллотировался на пост президента Татарстана, набрав 5,78 % голосов.

Уголовные дела Шашурина

Был трижды судим: за хулиганство, вымогательство и сопротивление представителю власти. Первую судимость получил в 1978 году за драку в трамвае со студентами КАИ (Казанский авиационный институт) являвшимися членами БКД(боевая комсомольская дружина) и дальнейшее сопротивление сотрудникам милиции, причем, как установил суд, при задержании нанес побои 19 сотрудникам милиции. Из полученных 3,5 года после кассационной жалобы в Верховный суд ТАССР приговор изменён на 1,5 условно. В 90-х гг. обвинялся в мошенничестве и хищении государственных средств в особо крупных размерах.

В феврале 2005 года Шашурин был признан виновным в клевете на руководство МВД Татарстана. В том же году начался новый судебный процесс над Шашуриным по обвинению в мошенничестве в особо крупном размере (хищение продукции ОАО «Татархлебопродукт» более чем на 30 млн руб). В августе 2005 года Шашурин был приговорён к 7,5 годам лишения свободы колонии общего режима, однако после обжалования приговора Верховный суд Татарстана сократил срок до 4,5 года колонии-поселения. В мае 2006 года прошлого года Верховный суд России отменил приговор за клевету, в результате срок наказания сократился до 2 лет и 8 месяцев.

Ссылки

• [www.duma.gov.ru/index.jsp?t=history/3/99106838.html Профайл на сайте Государственной думы]

Отрывок, характеризующий Шашурин, Сергей Петрович

– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.