Швабы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Швабы (нем. Schwaben) — немцы, говорящие на особом швабском диалекте (одном из южнонемецких диалектов) немецкого языка.

Историческую область на юге Германии, где большинство проживающих говорят на этом диалекте, называют Швабия (нем. Schwabenland).

Как и в других больших немецких диалектах (баварском, саксонском, платском) швабский имеет множество вариантов и почти каждый швабский город имеет своё особое произношение.

История швабов

См. также: Швабский союз городов

Понятие «швабы» обозначает народность или говорящих на швабском диалекте. Понятие происходит от названия германского племени свевы (Suebe). Свевы относились к западногерманскому племенному объединению герминонов.

Название Суебия, как и понятие Алеманния, первоначально обозначало область расселения алеманнов, которые в III веке заселили юго-запад сегодняшней немецкой языковой области. С V века их также называли свевами, либо из-за частично свевского происхождения, либо из-за вновь прибывших свевов с территории Дуная. Свевская держава в сегодняшней Галисии (Испания) и Северной Португалии с V века к 585 году развалилась, не оставив названия региону. Герцогство Швабия, заново основанное франками на территории бывшего алеманнского королевства, охватывало почти полностью алеманнскую область языка, а также немецкие языковые области Швейцарии. С точки зрения языкознания швабский диалект относится к алеманнской группе диалектов.

Перед упразднением Германской империи в 1918 году швабы проживали, в основном, в трех германских феодальных образованиях, входящих в вышеназванную империю с Пруссией во главе — в Вюртембергском королевстве, великом герцогстве Баденском и королевстве Бавария. Но только Вюртемберг считается именно страной швабов. При этом Вюртемберг не являлся историческим государством швабов, а просто поглотил большую часть существовавшего до этого древнего герцогства Швабия. В Вюртембергском королевстве швабы составляли лишь одну из трех крупнейших национальных групп, наряду с потомками германских племен алеманнов и франков. Такой же приблизительно этнический состав был также и в соседнем Бадене. Сейчас землей швабов считается федеральная земля Баден-Вюртемберг.

Сегодня под швабами понимают прежде всего говорящих на диалекте. При этом часто различают говорящих на алеманнском баденцев (южнее Баден-Бадена), эльзасцев, швейцарцев, лихтенштейнцев и форарльбержцев (Австрия), как и говорящих на швабском южных швабов, вюртембержцев и баварских швабов.

В Швейцарии и в Эльзасе понятие «швабы» используют в негативном смысле, что в Швейцарии восходит к времени швабских войн.

Территория швабов, в нынешнем значении слова, не имеет четких границ, по употреблению диалекта она может включать часть Баден-Вюртемберга и Баварии (между Шварцвальдом, Бодензее, Альгойскими Альпами, Лехом, Верницем, Хоенлое и Хойхельбергом) или даже все алеманское пространство, которое также включает в себя Южный Баден, Эльзас, немецкую часть Швейцарии и Форарльберг.

История переселения выходцев из Швабии в Российскую империю

Выходцы из Швабии, а также из соседних с ней территорий Германии, Франции (Эльзас) и Швейцарии, в ходе немецкой колонизации начинают появляться в России c конца XVIII в., когда в результате Манифеста Екатерины II возникают поселения иностранных колонистов на берегах Волги. Но, как отмечают исследователи (Г. Дингес, В. М. Жирмунский), на Волге носители швабских диалектов были представлены незначительно, здесь преобладали в основном выходцы из Гессена. Значительный поток выходцев из Швабии приходится на начало XIX в. и связан с разорением государств южной Германии в результате Наполеоновских войн. В это время швабские переселенцы селились на черноморском побережье Украины, где составили значительную часть населения немецких колоний. Еще одна волна швабских переселенцев в Россию связана с протестантской сектой «вюртембуржских сепаратистов», которая в ходе религиозных гонений в 1819—1822 годов добивается переселения на Кавказ (где по их представлениям располагалась «земля обетованная»), на территорию нынешних Грузии и Азербайджана. Так, например, швабами был основана колония Хеленендорф, ныне крупный винодельческий центр в Азербайджане город Гёйгёль. К 30-м годам ХХ века в Закавказье насчитывалось 21 швабское поселение, общая численность (по переписи 1939 года) составляла 44 093 человека.

Швабский диалект

В языковом плане швабский диалект в России в результате контактов с другими немецкими диалектами подвергся процессу выравнивания. В Поволжье, где основу иностранных колонистов составляли выходцы из средней Германии, швабский диалект был практически вытеснен. Диалект поволжских немцев, отличающийся по мнению диалектологов (Вейлерт А. А.) значительной единообразностью, является в своей основе средненемецким диалектом (с признаками как восточно- так и западнонемецкого диалекта). В Причерноморье, в отличие от Поволжья, как уже отмечалось, среди немецких колонистов были представлены прежде всего выходцы из Южной Германии — носители южнофранкских и швабских диалектов. Здесь также шел процесс смешения и выравнивания немецких диалектов. В силу своей близости к литературной норме, основу смешанных диалектов составляли южнофранкские диалекты, а швабские сохранялись в виде вторичных признаков (В. М. Жирмунский).

В чистом виде швабский диалект сохранялся в немецких колониях Закавказья. Это связано с территориальной и, прежде всего, религиозной изоляцией немецкого населения местных колоний от других ареалов немецкого расселения в России и СССР (вплоть до 1941 года).

Среди признаков, отличающих швабский диалект от других верхненемецких диалектов можно назвать:

• переход [o:] в [au]: daut (tot);
• [iu] в [ui]: knui (Knie)
• переход st, sp в любых позициях в št, šp: brušt (Brust), haš (или hašt) (hast)
• отпадение -n-, -en перед -d- и в окончании: hã:d (Hand), gaõ: (gehen) и др.
• использование в качестве уменьшительно-ласкательного суффикса -le, -rle вместо литературных -lein, -chen, например «Buberle» — «Bubchen» (мальчик).

См. также

• Швабский союз городов
• Швабская война

Ссылки

• [www.portalostranah.ru/view.php?id=80 Швабский диалект с аудиопримерами произношения и традиции швабов на Портале о странах]

Отрывок, характеризующий Швабы

Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.

Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.