Швайштейн, Моисей Хаимович

Швайштейн Моисей Хаимович
Дата рождения	2 октября 1936(1936-10-02) (87 лет)
Место рождения	г. Витебск Белорусской ССР, СССР
Страна	Россия Россия
Профессии	скрипач, педагог
Сотрудничество	Башкирская филармония
Награды	Народный артист РБ (1995)

Швайштейн Моисей Хаимович (род. 2 октября 1936 года) — скрипач, педагог. Народный артист РБ (1995). Профессор УГАИ (1993).

Биография

Швайштейн Моисей Хаимович родился 2 октября 1936 года в г. Витебске Белорусской ССР.

В 1954 году окончил Уфимское музыкальное училище (педагог М.Г.Файн), в 1959 году – Московскую государственную консерваторию им. П.И.Чайковского (педагог М.Б.Питкус).

По окончании консерватории, в 1959-1962 годах работал солистом и концертмейстером оркестра Башкирского театра оперы и балета. С 1959 года - солист Башкирской филармонии.

Одновременнно с концертной деятельностью работал: в 1962-1972 годах преподавателем струнного отделения Уфимского училища искусств. С 1972 года - Уфимского института искусств, с 1986 года - зав. кафедрой струнных инструментов, профессор (1993).

Ученики

Учениками Швайштейна Моисея Хаимовича являются скрипачи Л.Айкаев, Л.Минибаева, Ф.Ситдикова, Н.Кириллова.

Труды

Швайштейн Моисей Хаимович - автор 20 научно-методических работ, двух сборников пьес для скрипки (Уфа, 1982, 1986).

Фирмой "Мелодия" выпущено 2 диска с записями скрипичной музыки башкирских композиторов в его исполнении.

Репертуар

Произведения зарубежной, русской классики, сочинения современных, включая башкирских композиторов.

Литература

Башкирская энциклопедия, Уфа. 1996г.

Награды и звания

Народный артист РБ (1995),

Заслуженный артист БАССР (1972)

Ссылки

ufa-gid.com/encyclopedia/shav.html

Отрывок, характеризующий Швайштейн, Моисей Хаимович

– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.