Швантес, Гюнтер

Гюнтер Швантес (Günther Schwantes)
Дата рождения	15 октября 1881(1881-10-15)
Место рождения	Кольберг, Пруссия, Германская империя
Дата смерти	11 августа 1942(1942-08-11) (60 лет)
Место смерти	Глезен, округ Леобшюц, Верхняя Силезия, Германская империя
Принадлежность	Германская империя Веймарская республика Третий рейх
Годы службы	1899—1930, 1936—1941
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Первая мировая война Вторая мировая война

Гю́нтер Шва́нтес (нем. Günther Schwantes; 15 октября 1881, Кольберг — 11 августа 1942) — немецкий военный деятель, генерал-лейтенант. Участник Первой и Второй мировых войн. Руководитель абвера в 1927—1930 годах.

Биография

Родился в семье судьи Юлиуса Швантеса. В октябре 1899 года в чине фанен-юнкера начал службу в 1-м нижнесилезском полку полевой артиллерии «фон Подбельски» № 5, где 18 августа 1900 года был произведен в фенрихи, а после окончания училища — и в лейтенанты (18 мая 1901 года) того же полка.

С 1 октября 1904 года — адъютант конного артиллерийского дивизиона, позже оберлейтенант, в 1908 году отправлен в военную академию, а в 1912 году — в генеральный штаб.

С началом войны повышен до капитана и назначен в штаб VI армейского корпуса; с 14 мая 1916 года в штабе 4-й запасной дивизии; затем, с 26 ноября 1916 года в штабе 39-й пехотной дивизии, где и оставался до конца войны.

Межвоенные годы

После демобилизации армии оставлен в рейхсвере, направлен в штаб I участка нейтральной зоны Рурской области. В мае 1919 года в том же чине капитана зачислен в рейхсхеер и назначен командиром пехоты 31-й бригады. С 1 октября 1919 года в комиссии по перемирию. В других источниках, в том числе списках сокращаемой до 200, а затем и до 100 тысяч человек армии — не значится.

В середине февраля 1921 года назначен в штаб 7-го (прусского) кавполка, располагавшегося в Бреслау. 5 марта 1922 года произведен в майоры. С 25 августа 1922 года командир эскадрона 11-го кавалерийского полка. В середине 1923 года вновь попадает в штаб кавалерийской части, на сей раз — 2-й дивизии.

12 февраля 1924 года женился на Эдит фон Эйке унд Польвитц.

С сентября 1925 года работает в Имперском военном министерстве в Берлине, в «статистическом отделе пехоты (T3) Управления войск (TA)». Под этим обозначением был скрыт Абвер. С весны 1927 года в разведотделе сухопутных войск, с 1 февраля 1928 года — подполковник, в этом чине 1 апреля, сменив полковника Фридриха Гемппа, возглавляет отдел, объединённый с разведкой ВМФ.

31 января 1930 года сдаёт отдел подполковнику Фердинанду фон Бредову и уже 1 февраля сам сменяет подполковника фон Рейнерсдорфф-Паченски унд Тенчин на посту командира 11-го (прусского) кавалерийского полка в верхнесилезском Нойштадте, получив 1 января следующего года чин полковника.

В той же должности его застало и очередное повышение, случившееся 1 октября 1933 года. Однако, уже 30 ноября, сдав командование полковнику Фридриху Кирхнеру, Швантес уходит в отставку. Мало что известно о его деятельности с этого момента до 1 октября 1936 года, когда он был назначен командиром 4-й служебной инстанции в Швайднице вместо полковника Германа Винклера.

Во время следствия по делу Бломберга и Фрича в феврале 1938 года сдал пост генерал-майору Гансу-Юргену фон Арниму и 1 марта был назначен командиром 19-й пехотной дивизии (в Ганновере) после генерала кавалерии Конрада фон Госслера. 1 июня 1938 года был произведён в генерал-лейтенанты.

Участие во Второй мировой войне

С началом очередной войны Швантес участвует в польской кампании, в конце 1939 года вместе со своей дивизией переведён на западный фронт. После случившегося с ним в январе 1940 году инсульта переведён в резерв (дивизию принял Отто фон Кнобельсдорф).

1 сентября 1941 года Гюнтер Швантес окончательно ушёл в отставку и менее чем через год, 11 августа 1942 года скончался.

Награды

• Знак за ранение 3-й степени («чёрный»)
• Рыцарский крест ордена Дома Гогенцоллернов с мечами
• Железный крест 2-го и 1-го класса
• другие награды

Ссылки

• [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Personenregister/S/SchwantesGuenther-R.htm Биография]

Отрывок, характеризующий Швантес, Гюнтер

Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.