Шван, Кристиан Фридрих

Кристиан Фридрих Шван

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Кристиан Фридрих Шван (нем. Christian Friedrich Schwan; 12 декабря 1733, Пренцлау — 29 июня 1815, Гейдельберг) — немецкий издатель и книготорговец.

Биография

В 1751—1753 годах Шван изучал теологию в университетах Галле и Йены. В 1758 году работал корректором при петербургской академии. В 1762 году служил аудитором в полку принца Георга Гольштейн-Готторпского, затем состоял на службе в прусской армии. После командировок в Голландию и Франкфурт Шван женился в 1765 году на дочери книготорговца при мейнингенском дворе Эслингера и наследовал его книготорговое дело.

Книжный магазин и дом Шванов превратились в культурный центр Мейнингена, где собирались такие выдающиеся личности своего времени, как Лессинг, Гёте, Шубарт, Ленц, Виланд, Гердер и София фон Ларош. В 1765—1766 годах Шван издавал моралистский еженедельник «Невидимый» (нем. Der Unsichtbare), а в 1774—1779 годах — газету «Записная доска» (нем. Die Schreibtafel). В 1778 году Шван удостоился звания придворного камерного советника.

Шван был тесно связан с мангеймским театром. Он рекомендовал режиссёру фон Дальбергу для постановки пьесу Шиллера «Разбойники» и выпустил в 1782 году его театральную редакцию. В издательстве Швана были также впервые изданы такие произведения Шиллера, как «Заговор Фиеско в Генуе» (1783) и «Коварство и любовь» (1784). В 1785 году Шиллер сватался к дочери Швана Анне Маргарите (1766—1796), но получил от издателя вежливый отказ.

В 1794 году Шван покинул Мангейм в смутные времена после Французской революции и впоследствии проживал в Хайльбронне, Штутгарте и Гейдельберге. В 1764 году Шван опубликовал в Гааге «Русские анекдоты», которые годом позже были изданы на немецком языке во Франкфурте. Шеститомное издание немецко-французского словаря увидело свет в 1782—1798 годах в Мангейме. Далее Шван опубликовал «Иллюстрации всех светских и духовных орденов» (Мангейм, 1770) и «Иллюстрации тех орденов, которые имеют свою собственную орденское одеяние» (Мангейм, 1791).

Словари Швана

• Nouveau dictionnaire de la langue allemande et françoise, 2 Bde., Mannheim 1782—1784 (daraus: Nouveau dictionnaire de la langue allemande et françoise. Extrait de son grand dictionnaire, 2 Bde., Ludwigsburg 1799—1800)
• Nouveau dictionnaire de la langue françoise et allemande, 4 Bde. und ein Supplementbd., Mannheim 1787-1789-1791-1793-1798 (daraus: Nouveau dictionnaire de la langue françoise et allemande. Extrait de son grand dictionnaire, 2 Bde., Tübingen 1802—1804)
• Dictionnaire abrégé et portatif allemand-français à l’usage des commençans et des écoles. Suivi d’un petit vocabulaire français-allemand, Mannheim 1809
• Wörterbuch der deutschen und französischen Sprache nach dem Wörterbuche der französischen Akademie und dem Adelungischen. Französisch-Deutscher Teil, 2 Bde., Offenburg/Frankfurt a. M. 1810; Deutsch-Französischer Teil, 2 Bde., Offenburg/Frankfurt a. M. 1811

Литература

• F. J. Hausmann: Christian Friedrich Schwan und sein deutsch-französisch, französisch-deutsches Wörterbuch (Mannheim/Ludwigsburg/Tübingen/Offenb./Frankf. 1782—1811). In: Lingua et Traditio. Geschichte der Sprachwissenschaft und der neueren Philologien. Festschrift für Hans Helmut Christmann zum 65. Geburtstag, hrsg. von Richard Baum u.a., Tübingen 1994, S. 801—817

Отрывок, характеризующий Шван, Кристиан Фридрих

С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.