Шведская Вест-Индская компания

Шведская Вест-Индская компания (швед. Svenska Västindiska kompaniet) — торговая компания, образованная в Швеции в 1786 году для торговли с Вест-Индией.

В течение XVIII века шведское правительство время от времени задумывалось над вопросом открытия прямой торговли с Вест-Индией, но поскольку колониальные державы не позволяли заходить иностранным судам в порты своих колоний, то эти планы оставались лишь на бумаге.

В декабре 1745 года торговый дом «Абрахам и Якоб Арведсон и компания» добился привилегии на право осуществления подобной торговли, однако испанский посланник в Стокгольме заявил столь резкий протест, что фирма была вынуждена отказаться от неё. Коммерц-коллегия намеревалась передать привилегию другим торговцам, но те не выказали к этому никакого желания.

Во время войны американских штатов за независимость было разрешено торговать в четырёх вест-индских портах, и король даровал всем шведским кораблям, приходящим оттуда с товарами некоторые таможенные послабления.

После того, как Швеция приобрела в 1784 году у Франции остров Сен-Бартельми, зародилась надежда на оживление вест-индской торговли. 30 августа 1784 года статс-секретарь Лильенкранц предложил риксроду создать компанию для ведения торговли с новой колонией, и 31 октября 1786 года новообразованная Вест-Индская компания получила привилегию на 15 лет, начиная с 1 января 1787 года. Оной компании разрешалось вести торговлю с Сен-Бартельми, а также с другими островами Вест-Индии и Северной Америкой.

Согласно привилегии директора компании назначались королём. Необходимый капитал должен был быть собран путём подписки на акции. Компания получила право фрахтовать то количество судов, которое ей было необходимо. Отплывающие корабли должны были выходить либо из Гётеборга, либо из Стокгольма, где располагалась главная контора компании. Там же с них разгружался привезённый груз.

Директора получили право издавать указания относительно торговли, а также назначать и увольнять высших и низших служащих. Товары, перевозимые внутри государства для отправки за границу, освобождались от всех сухопутных пошлин, те же, что с той же целью ввозились из-за границы — от морских. Привезённые из Вест-Индии товары должны были продаваться на публичных аукционах.

Компания получила право собирать на острове Сен-Бартельми налоги, а также таможенные, портовые и прочие пошлины. Одновременно на компанию была возложена обязанность по улучшению порта и выплате жалования чиновникам и служащим. Однако содержание губернатора и гарнизона государство оставило за собой, в связи с чем изымало четверть доходов компании, полученных оной из упомянутых источников.

Король воспользовался своим правом назначать директоров компании лишь частично и 25 января 1787 года назначил одним из них статс-секретаря Кута. Остальные же члены дирекции были избраны пайщиками, в число которых входил и кронпринц.

Акционерный капитал компании достиг 80 420 риксдалеров специе. Однако её торговля шла не столь успешно, как ожидалось. Успеху первой экспедиции помешала начавшаяся в 1788 году русско-шведская война. В дальнейшем предприятию мешал запрет на ввоз в страну некоторых видов товаров, в том числе кофе. Кроме того, часть обещанных привилегий, например, право сборов налогов с соляных промыслов, так и не были предоставлены компании.

Всё это в совокупности привело к тому, что за семь лет (1794) чистая прибыль компании составила лишь 6527 риксдалеров специе. Это привело компанию к необходимости обратиться к государству за помощью. Созданный в связи с этим комитет предложил понизить для неё таможенные пошлины, однако это не привело к желаемому результату. Так называемый совет острова Сен-Бартельми в 1801 году сообщил, что компания за этот год получила с острова прибыль в 180 915 пиастров.

Во время Французской революции воды Карибского бассейна стали весьма небезопасны, и несколько кораблей компании сделались добычей каперов. В 1801 году англичане захватили Сен-Бартельми, однако в 1802 году вновь вернули его шведам.

В 1801 году, когда истёк срок действия привилегии, компания всё же добилась её продления, но через несколько лет она была аннулирована, о чём было объявлено 22 мая 1805 года.

Источники

• Nordisk familjebok. B. 33. Stockholm, 1922.

Ссылки

• [www.c-l-a-s-h.info/histoire-de-saint-barthelemy-esclavage-traite-negriere-abolitions.html Comité de Liaison et d’Application des Sources Historiques (Saint-Barthélemy)]
• [runeberg.org/nfcm/0234.html Om Svenska Västindiska Kompaniet]
• [www.stbarthsallskapet.com/historik/sverigetiden.htm Svenska Sankt Barthsällskapet om Svenska Västindiska Kompaniet]
• [www.popularhistoria.se/o.o.i.s?id=43&vid=127 Populär Historia om Svenska Västindiska Kompaniet]

Отрывок, характеризующий Шведская Вест-Индская компания

Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.