Швейцарская гвардия
Пехотная когорта швейцарцев священной охраны Римского папы (лат. Cohors pedestris Helvetiorum a sacra custodia Pontificis) | |
Штандарт Папской швейцарской гвардии по состоянию на 2013—2015 годы: с гербами командира Даниэля Анрига (в центре) и пап Франциска (сверху) и Юлия II (внизу) | |
Годы существования |
1506 — по настоящее время |
---|---|
Страна | |
Подчинение | |
Тип | |
Функция |
Личная охрана |
Численность |
110 человек |
Дислокация | |
Покровители |
святые Себастьян, Мартин Турский и Николай из Флюэ |
Девиз |
лат. Acriter et Fideliter (Решительней и вернее) |
Цвета |
|
Знаки отличия | |
Командиры | |
Действующий командир | |
Сайт |
[www.vatican.va/roman_curia/swiss_guard/index.htm vatican.va/roman_curia/swiss_guard] |
Швейцарская гвардия (полное название — лат. Cohors pedestris Helvetiorum a sacra custodia Pontificis — Пехотная когорта швейцарцев священной охраны Римского папы) — единственный в настоящее время вид вооружённых сил Ватикана. Её по праву можно считать старейшей армией мира, сохранившейся до наших дней. Основанная ещё в 1506 году, она на данный момент включает в себя около 100 гвардейцев, которые готовятся в швейцарских вооружённых силах и служат в Ватикане.
Содержание
История
Была создана по распоряжению папы римского Юлия II, известного покровителя искусства. Но он вошёл в историю и как один из самых воинственных пап — Юлий II вёл беспрерывные войны в течение всего понтификата (1503—1513). Нуждаясь в верном ему войске, он остановил свой выбор на швейцарских солдатах, служивших в то время во многих европейских странах и считавшихся лучшими солдатами в Европе. 22 января 1506 года, когда Юлий II устроил приём в честь первых 150 швейцарских гвардейцев, считается официальной датой создания гвардии.
Гвардейцам обязан своим спасением папа Климент VII. Защищая его, 6 мая 1527 года во время захвата и разграбления Рима войсками императора Священной Римской империи Карла V, погибли 147 гвардейцев. С тех пор в память об этом событии новобранцы гвардии принимают присягу 6 мая — в День швейцарской гвардии.
В начале XIX века восстановленная объединенная Швейцарская Конфедерация отменила все договора отдельных кантонов о наёмной военной службе за пределами страны, но для Швейцарской гвардии Папы римского было сделано исключение. В 1970 папа Павел VI, стремясь поддержать миротворческий образ Римско-католической церкви, объявил о роспуске военных подразделений Ватикана, однако статус Швейцарской гвардии снова остался без изменений.
Современное состояние
Сегодня её солдаты, как записано в уставе, несут службу «по обеспечению безопасности священной персоны папы и его резиденции».
В настоящее время гвардия Ватикана состоит из 110 человек. По традиции в её составе только швейцарские граждане; официальный язык гвардии — немецкий. Все они должны быть католиками, иметь среднее образование, пройти обязательную для всех швейцарских мужчин четырёхмесячную службу в армии и иметь положительные рекомендации от светских и духовных властей. Возраст новобранцев — от 19 до 30 лет. Минимальный срок службы — два года, максимальный — 25 лет. Все гвардейцы должны иметь рост не ниже 174 см, им запрещено носить усы, бороду и длинные волосы. Кроме того, в гвардию принимают только холостяков. Жениться они могут только по специальному разрешению, которое выдаётся тем, кто прослужил более трёх лет и имеет звание капрала, причём их избранницы обязательно должны придерживаться католического вероисповедания. Месячное содержание сравнительно невелико — около 1300 евро (но оно не облагается налогами).
Гвардейцы несут службу у входа в Ватикан, на всех этажах Апостольского дворца, у покоев папы и государственного секретаря. Без их участия не обходится ни одна торжественная месса в соборе святого Петра, ни одна аудиенция или дипломатический приём. Они одеты в красочную средневековую форму. Как утверждает легенда, эта форма сшита по рисункам Микеланджело, хотя исторических свидетельств этому нет. В форму входят полосатые красно-сине-жёлтые камзолы и подхваченные под коленями брюки, берет или морион с красным плюмажем в торжественных случаях, кираса, алебарда и шпага.
Вооружение
Огнестрельное оружие у гвардейцев неоднократно изымалось, но затем снова возвращалось в арсенал. Последний раз хранение ружей в казармах было запрещено после Второго Ватиканского собора (1962—1965). Но после покушения на Иоанна Павла II 13 мая 1981 года доступ к оружию снова был разрешён[1].
Традиционное
Современное оружие
- Дрейзе M1907 (Снят с вооружения)
- SIG P220 (P75)
- Glock 19
- Heckler & Koch MP5A3
- Heckler & Koch MP7A1
- SIG SG 550
- SIG SG 552
Звания швейцарской гвардии
- Oberst (полковник, также именуется «коммандант» (commandant)
- Oberstleutnant (подполковник, также именуется вице-коммандант (vice-commandant)
- Kaplan (капеллан, звание духовное, но в военной табели о рангах соответствует вице-комманданту)
- Major (майор)
- Hauptmann (капитан)
Унтер-офицеры
- Feldwebel (фельдфебель)
- Wachtmeister (вахмистр, соответствует званию старшего сержанта)
- Korporal (капрал)
- Vizekorporal (вице-капрал)
Рядовые
- Hellebardier (Алебардист)
Командиры Швейцарской гвардии
- Каспар фон Зиленен, Ури (1506—1517);
- Маркус Рёйст, Цюрих (1518—1524);
- Каспар Рёйст, Цюрих (1524—1527);
- Йост фон Мегген, Люцерн (1548—1559);
- Каспар Лео фон Зиленен, Люцерн (1559—1564);
- Йост Зегессер фон Брунегг, Люцерн (1566—1592);
- Стефан Александер Зегессер фон Брунегг, Люцерн (1592—1629);
- Николаус Флеккенштайн, Люцерн (1629—1640);
- Йост Флеккенштайн, Люцерн (1640—1652);
- Йохан Рудольф Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1652—1657);
- Людвиг Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1658—1686);
- Франц Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1686—1696);
- Йоханн Каспар Майр фон Бальдегг, Люцерн (1696—1704);
- Йоханн Конрад Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1712—1727);
- Франц Людвиг Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1727—1754);
- Йост Игнац Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1754—1782);
- Франц Алоиз Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1783—1798);
- Карл Леодегар Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1800—1834);
- Мартин Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1835—1847);
- Франц Ксавьер Леопольд Мейр фон Шауэнзее, Люцерн (1847—1860);
- Альфред фон Зонненберг, Люцерн (1860—1878);
- Луи-Мартэн де Куртен, Вале (1878—1901);
- Леопольд Мейер фон Шауэнзее, Люцерн (1901—1910);
- Жюль Репон, Фрайбург (1910—1921);
- Алоиз Хиршбюль, Граубюнден (1921—1935);
- Георг фон Сюри д’Апремон, Золотурн (1935—1942);
- Хайнрих Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1942—1957);
- Роберт Нюнлис, Люцерн (1957—1972);
- Франц Пфиффер фон Альтизхофен, Люцерн (1972—1982);
- Роланд Бухс, Фрайбург (1982—1997, 1998);
- Алоиз Эстерманн, Люцерн (1998);
- Пий Сегмюллер, Санкт-Галлен (1998—2002);
- Эльмар Теодор Медер, Санкт-Галлен (2002—2008);
- Даниэль Рудольф Анриг, Санкт-Галлен (2008 — 2015);
- Кристоф Граф, Люцерн (2015 — );
См. также
Напишите отзыв о статье "Швейцарская гвардия"
Примечания
- ↑ Цаплиенко А. [podrobnosti.ua/projects/onthefront/2005/04/03/202843.html Папа Иоанн Павел II]. новости. [podrobnosti.ua/ Подробности.ua] (3 мая 2005). Проверено 16 февраля 2011. [www.webcitation.org/69B3kPLAR Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Швейцарская гвардия
- [www.vatican.va/roman_curia/swiss_guard/index.htm Официальный сайт Гвардии]
- [www.chen-la.com/articles/vatican.html Швейцарская гвардия Ватикана]
- [katolik.ru/vatikan/104002-swiss-guards.html Фоторепортаж: Швейцарская гвардия] Katolik.ru
|
Отрывок, характеризующий Швейцарская гвардия
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.