Граф фон Шверин, Герхард

Герхард Граф фон Шверин Gerhard von Schwerin
Дата рождения	23 июня 1899(1899-06-23)
Дата смерти	29 октября 1980(1980-10-29) (81 год)
Место смерти	Роттах-Эгерн
Принадлежность	Германская империя Веймарская республика Третий рейх
Род войск	пехота, танковые войска
Годы службы	1914—1945
Звание	генерал танковых войск
Командовал	76-й танковый корпус 8-я пехотная дивизия 16-я пехотная дивизия
Сражения/войны	Первая мировая война Вторая мировая война Франция Африка СССР Западный фронт Италия
Награды и премии

У этого человека немецкое имя; в нём Граф фон Шверин — фамилия, а Герхард Гельмут Детлофф — имена.

Герхард Гельмут Детлофф Граф фон Шверин (нем. Gerhard Helmuth Detloff Graf von Schwerin; 23 июня 1899 — 29 октября 1980) — немецкий военачальник Второй мировой войны, генерал танковых войск (1945 год). Кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями и мечами.

Биография

Поступил добровольцем на военную службу фенрихом (кандидат в офицеры) в августе 1914 года (в возрасте 15 лет). С июня 1915 года — лейтенант во 2-м гвардейском полку. Командовал пехотным взводом, затем ротой. Получил звание старшего лейтенанта. За время войны был награждён Железными крестами обеих степеней, а также крестом Гогенцоллернов 3-й степени с мечами. Был ранен.

С октября 1939 года подполковник Граф фон Шверин командовал батальоном полка «Великая Германия». Участвовал во Французской кампании, награждён планками к Железным крестам (повторное награждение).

В январе — июле 1941 года — командир 200-го полка особого назначения в Африке, с апреля 1941 года — полковник.

С августа 1941 года полковник Граф фон Шверин на Восточном фронте, командир 76-го пехотного полка (под Ленинградом). В январе 1942 года награждён Рыцарским крестом.

В июле — ноябре 1942 года Граф фон Шверин командовал 8-й егерской дивизией (в Демянском котле), с октября 1942 года — генерал-майор.

С ноября 1942 года — командир 16-й пехотной дивизии на южном участке Восточного фронта (на реке Миус). В мае 1943 года награждён Дубовыми листьями (№ 240) к Рыцарскому кресту. С июня 1943 года — генерал-лейтенант.

Затем 16-я дивизия (переименованная в танко-гренадерскую) отступила к Кривому Рогу, за оборонительные бои Граф фон Шверин в ноябре 1943 года был награждён мечами (№ 41) к рыцарскому кресту с дубовыми листьями. С мая 1944 года Граф фон Шверин командовал 116-й танковой дивизией на Западном фронте (в Нормандии). С декабря 1944 года — командующий 76-м танковым корпусом (в Северной Италии). С апреля 1945 года — генерал танковых войск.

26 апреля 1945 года генерал Граф фон Шверин был взят в плен британскими войсками. Отпущен из плена в 1947 году.

В 1950 году был советником канцлера ФРГ Аденауэра по военным вопросам и безопасности. Участвовал в создании новой немецкой жандармерии.

Литература

• Berger, Florian. Mit Eichenlaub und Schwertern. Die höchstdekorierten Soldaten des Zweiten Weltkrieges. Wien, Austria: Selbstverlag Florian Berger, 2000. ISBN 3-9501307-0-5.
• Scherzer, Veit. Ritterkreuzträger 1939—1945 Die Inhaber des Ritterkreuzes des Eisernen Kreuzes 1939 von Heer, Luftwaffe, Kriegsmarine, Waffen-SS, Volkssturm sowie mit Deutschland verbündeter Streitkräfte nach den Unterlagen des Bundesarchives. Jena, Germany: Scherzers Miltaer-Verlag, 2007. ISBN 978-3-938845-17-2.

Отрывок, характеризующий Граф фон Шверин, Герхард

На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.