Швец, Степан Иванович

Степан Иванович Швец
Дата рождения	31 мая 1905(1905-05-31)
Место рождения	Булгаковка
Дата смерти	3 января 1998(1998-01-03) (92 года)
Место смерти	Днепропетровск
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Степан Иванович Швец (31 мая 1905 — 3 января 1998) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, командир эскадрильи 16-го гвардейского авиационного полка 1-й гвардейской авиационной дивизии 1-го гвардейского авиационного корпуса Авиации дальнего действия, гвардии майор.

Биография

Родился (18) 31 мая 1905 года в селе Булгаковка (ныне — Кременского района Луганской области Украины). Работал на Рубежанском заводе силикатного кирпича, на шахте в городе Лисичанск Луганской области.

В Красной Армии с 1931 года. В 1933 году окончил школу лётчиков.

На фронтах Великой Отечественной войны с августа 1941 года. К июлю 1943 года совершил сто девяносто успешных боевых вылетов на бомбардировку объектов в глубоком и ближнем тылу врага.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм гвардии майору Швецу Степану Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

За все военные годы С. И. Швец на самолётах «Ил-4» и «В-25» совершил двести шестьдесят семь успешных боевых вылетов. С 1946 года гвардии подполковник Швец С. И. — в отставке. Жил в городе Днепропетровск. Умер 3 января 1998 года.

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8428 Швец, Степан Иванович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 5 октября 2013.

• Булкин С. П. Герои Отечества. 2-е изд. Донецк: Донбас, 1977.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Подвиги, ставшие легендой. Донецк: Донбас, 1985.

Отрывок, характеризующий Швец, Степан Иванович

Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.