Шебанов, Николай Петрович
| Шебанов Николай Петрович | ||
 | ||
| Род деятельности: |
Лётчик-испытатель | |
|---|---|---|
| Дата рождения: | ||
| Место рождения: | ||
| Гражданство: | ||
| Подданство: | ||
| Дата смерти: | ||
| Место смерти: | ||
| Награды и премии: |
Медали | |
Николай Петрович Шебанов (1899—1953) — советский лётчик-испытатель, полковник.
Содержание
Биография
Родился в 1899 году.
14 августа 1918 года был зачислен в Московскую лётную школу, по окончании которой был оставлен в ней инструктором. С 1923 года Шебанов работал пилотом Русско-Германского общества воздушных сообщений «Дерулюфт». В числе первых советских лётчиков гражданского воздушного флота (ГВФ) он освоил трехмоторный цельнометаллический самолет АНТ-9 конструкции А. Н. Туполева. Налетав в 1936 году один миллион километров без единой аварии, был привлечен к работе Совета по безопасности в Главном управлении ГВФ.
Николай Петрович Шебанов с 1937 года участвовал в испытаниях самолёта «Сталь-7»[1] и был зачислен в штат Научно-исследовательского института ГВФ. 28 августа 1938 года он вместе с В. А. Матвеевым с Н. А. Байкузовым совершили на «Сталь-7» полёт по маршруту Москва — Симферополь — Москва длиной 2360 км. 6 октября 1938 года был проведен беспосадочный перелет на «Сталь-7» по маршруту Москва — Батуми — Одесса — Москва, когда Шебанов, В. А. Матвеев и Н. А. Байкузов за 11 часов и 4 минуты пролетели 3800 км. А 28 августа 1939 года на новом варианте «Сталь-7» был выполнен беспосадочный перелет по замкнутому маршруту Москва — Свердловск — Севастополь — Москва протяженностью 5068 км со средней скоростью 405 км/ч (за 12 часов 30 минут). Экипаж самолета — летчики Н. П. Шебанов и В. А. Матвеев и бортрадист Н. А. Байкузов. Затем Шебанов испытывал бомбардировщик ДБ-240 (Ер-2) с двигателями М-105. 15 мая 1941 года он был откомандирован в Главное управление ГВФ.
Во время Великой Отечественной войны Николай Петрович возглавил группу транспортных самолетов для переброски продовольствия в осажденный Ленинград и доставки оттуда людей — выполнил порядка 50 полетов на самолёте Ли-2. Затем участвовал в боях в небе над Восточной Пруссией. Во время войны по состоянию здоровья ушёл в отставку. После войны работал начальником аэроотряда Сибирской аэрогеологической экспедиции в Красноярском крае.
Выдающийся советский лётчик Николай Петрович Шебанов имел общий налет более двух миллионов километров, провел в воздухе около одиннадцати тысяч часов и освоил самолеты более двадцати типов.
Умер в 1953 году в Москве, похоронен на Ваганьковском кладбище.
Интересный факт
В Московскую лётную школу Шебанов был зачислен по личному письменному распоряжению Ленина, где предлагалось принять в школу Макса Павловича Дауге (сын революционного деятеля П. Г. Дауге[2]) и Николая Петровича Шебанова. За друживших юношей перед Лениным ходатайствовала Инесса Арманд, находившаяся в родстве с Максом Дауге.[3]
Награды
- Награждён орденом Ленина (1936) и медалями.
Напишите отзыв о статье "Шебанов, Николай Петрович"
Примечания
Ссылки
- [www.testpilot.ru/base/2012/07/shebanov-n-p/ Шебанов Николай Петрович]
Отрывок, характеризующий Шебанов, Николай Петрович
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
