Шебекинский район

Шебекинский район

Герб Флаг
Страна	Россия
Статус	муниципальный район
Входит в	Белгородскую область
Включает	15 муниципальных образований
Административный центр	город Шебекино
Дата образования	1928
Глава администрации	Калашников Алексей Николаевич
Население (2016)	↘90 689 (5,85 %)
Плотность	48,6 чел./км²
Площадь	1865,97 км² (1-е место)
Часовой пояс	MSK (UTC+3)
Телефонный код	+7 47248
Код автом. номеров	31
[www.admsheb.ru/ Официальный сайт]

Шебе́кинский райо́н  — административно-территориальная единица (район) и муниципальное образование (муниципальный район «Шебекинский район и город Шебекино») в Белгородской области России.

Расположен к востоку от Белгорода и граничащее с Украиной на юге.

Административный центр — город Шебекино.

География

Район граничит: на севере — с Корочанским, на востоке — Новооскольским, Волоконовским, на западе — Белгородским районами области, на юге — с Украиной.

Территория района составляет 1865,9 км² и представляет собой степную и лесостепную зоны.

Климат

Шебекинский район характеризуется континентальным климатом — с холодной зимой и жарким летом. Средне-годовая температура воздуха + 7,7 °C. Абсолютный минимум температуры: −38 °C, максимум +41 °C. Первые морозы наблюдаются с первого октября, последние в третьей декаде апреля. Продолжительность безморозного периода — 153 дня. Образование устойчивого снежного покрова наблюдается в первой декаде декабря. Продолжительность устойчивого снежного покрова — 109 дня. Среднегодовое количество садков достигает 520 мм. Максимальное количество осадков выпадает в летний период. В среднем за год преобладают ветры северо-западного и юго-восточного направлений.

Климат Шебекинского района
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Средний максимум, °C	−2,9	−2,8	2,9	13,4	20,7	23,9	26,0	25,3	18,7	11,2	2,0	−2,5	11,3
Средняя температура, °C	−6,2	−6	−0,4	9,0	15,7	19,4	21,8	21,3	15,2	8,0	−0,3	−5,5	7,7
Средний минимум, °C	−9,9	−9,7	−4	4,1	9,8	14,1	16,8	16,4	11,0	4,7	−2,7	−8,9	3,5
Норма осадков, мм	52	40	36	46	48	67	72	53	49	40	52	50	605
Источник: [belgorod-meteo.ru/shebekino Метеоданные Белгородской области] и [www.worldweather.org/107/c01021.htm worldweather.org] (осадки)

Рельеф

Шебекинский район расположен в пределах Среднерусской возвышенности. Поверхность, расчлененная речными долинами и овражно-балочной сетью, носит в целом волнисто-балочный характер, что говорит о формировании рельефа в ледниковом периоде. Многие учёные считают, что двигавшийся с севера ледяной поток, встретив на пути Среднерусскую возвышенность, начал обтекать её с запада и востока по наиболее низким местам, образовав два грандиозных ледниковых языка — по долинам Днепра и Дона. Белгородская земля стала своеобразным полуостровом в окружившем её с трёх сторон ледниковом «море», здесь он прошёлся только по низинным местам.

Ледник стесал выпуклости, засыпал небольшие овраги, выровнял площади под дубняком, прошёлся и по борам горной сосны. Большие овраги, имеющие направление север—юг, были расширены прогнувшимся ледником — так образовались выходы в поймы рек. Склоны горных массивов он не тронул — видимо, не смог ни подняться здесь, ни прогнуться. И растущие во множестве на склонах меловые сосны не были уничтожены, хотя их площадь уменьшилась.

После отступления ледника началось естественное расселение дубрав, меловых сосен, низменные места заняли топкие луга с зарослями ольхи. Русла рек не изменили направлений — они также протекают около сосновых боров. Большие лога, например, Шатов, Дьяков, вытянувшиеся с севера на юг и выходящие в поймы рек, ледник углубил и расширил.

Так как центральная часть Среднерусской возвышенности не была покрыта ледником, то в бассейне реки сохранился ряд реликтовых растений, характерных для горных районов, — так называемая растительность «сниженных Альп».

В XIII веке вдоль рек росли широкие полосы ольшаников. Лугов ещё не было, они ещё заросшие ольхой, и густо усеяны болотами. На более сухих местах рос лиственный лес. И лишь на возвышенностях, на мелу и песке росли хвойные боры. Степных пространств мало. Кругом лес. Через него несли свои воды реки.

Сейчас имеющиеся балки, в большинстве своем, задернованные с крутыми склонами и широкими днищами.

Гидрография

Гидрографическая сеть территории района представлена несколькими реками и озёрами. Через территорию землепользования района с северо-запада на юг протекает река Северский Донец, являющаяся самым крупным притоком Дона и источником водопотребления города Харькова. Её крупным левобережным притоком является река Нежеголь, которая с притоками рек Корень, Короча образует как бы самостоятельный водный бассейн. В основном реки района используются в хозяйственных целях и в некоторых населённых пунктах для питья. На территории района имеются небольшие озера: Круглое, Моховое, Банное и Лебяжье. Все озера мелкие и заросли камышом.

Из имеющихся на территории района родников, наиболее интересен родник у с. Стрелица 1-я, дающий начало р. Нежеголь, обустроенные и освященные родники и источники в с. Белый Колодезь, Нижнее Березово-2, близ с. Ржевка, у х. Новая Заря, в с. Большое Городище, Большетроицкое. В красивом урочище «Каменное» расположен родник «Паюшки» (х.Кореньская дача). В посёлке Маслова Пристань имеется общедоступная скважина с питьевой водой.

Почвы

Почвы Шебекинского района представлены большим количеством почвенных разностей и объединяются в следующие группы: — мощные и выщелочные чернозёмы, — серые лесные почвы, — почвы речных долин, — супесчаные почвы. Преобладающей почвенной разностью являются черноземы.

Растения и животные

Растительность

Шебекинский район расположен в лесостепной зоне. Остатки степной растительности в настоящее время сохранились на склонах балок и опушках лесов. Район является наиболее богатым лесами районом области. В нём сохранились обширные водораздельные дубравы, которые сосредоточены на междуречьях Северского Донца и Корня, Корня и Корочи, Корочи и Нежеголи. Преобладающими породами в лесах являются дуб и имеется небольшая часть сосновых боров.

Из древесных пород характерными являются: дуб черешчатый, сосна обыкновенная меловая и крымская, ясень обыкновенный, липа мелколистная, вяз голый, клён остролистный, клён полевой, яблоня лесная, груша дикая, берёза бородавчатая, осина, ива ломкая, а также интродуценты — акация белая, тополь берлинский и другие. Из кустарниковых пород часто встречаются: бересклет европейский и бородавчатый, несколько видов боярышника и шиповника, тёрн, лещина, жимолость лесная и татарская, бузина обыкновенная и другие. Наибольший интерес представляют памятники природы регионального значения «Бекарюковский бор» (с. Маломихайловка) и «Бор на мелу» (с. Ржевка), относящиеся к зонам компактного произрастания сосны меловой и 550-летний «Панский дуб» (с. Дмитриевка). Участки «меловой сосны» также произрастают близ сёл Чураево и Архангельское. Интересен лесной массив под названием «Аркатов лог», расположенный между селами Чураево и Крапивное, а также урочище «Титовский бор» (г. Шебекино).

Животный мир

Животный мир, характерный для лесостепной зоны, насчитывает около 6 000 видов, из которых лишь малая часть приходится на высокоразвитых позвоночных. В прошлом их было значительно больше, сейчас в шебекинских лесах полностью истреблены сайгаки, тарпаны (дикие лошади), рыси, медведи, зубры, пеликаны, глухари, стрепеты.

Самыми крупными животными района являются лось, олень, косуля, кабан. Многочислены грызуны: зайцы-русаки, суслики, хомяки, белки, сурки, мыши, сони. Хищники представлены волком, лисицей, енотовидной собакой, разнообразными куньими: куницами (каменной и лесной), барсуком, лаской, хорем, норкой, выдрой, горностаем.

В районе обитает множество птиц, многие из которых являются перелётными. Наиболее распространённые: грачи, зяблики, славки, синицы, скворцы, соловьи, жаворонки, ласточки, воробьи, голуби, кукушки, вороны, сороки. Изредка можно увидеть сов, филинов, соек, куропаток, аистов, лебедей, цапель. Несколько лет в балке Каменный Лог наблюдался орлан-белохвост — самая крупная и редкая птица района.

Насекомоядные млекопитающие представлены различными землеройками и ежами. На территории района водятся два вида летучих мышей: рыжая вечерница и водяная ночница. Часто встречаются земноводные (лягушки, жабы, тритоны) и амфибии (ужи, медянки, прыткие ящерицы, веретеницы, болотная черепаха, гадюки: степная, обыкновенная и Никольского). Из рыб наиболее многочисленны: краснопёрка, лещ, щука, окунь, карп и плотва. Изредка встречаются сом, язь, линь, густера, голавль.

История

С V века до нашей эры здесь жили скифы. В VIII—IX веках сюда переселяются аланы с Северного Кавказа. Примерно в IX—X веках на место поселения скифской эпохи пришли представители племени северян — одного из 15 племен, образовавших Киевскую Русь.

В IX веке на правом берегу реки Корень (вблизи современного села Крапивного) было основано укреплённое поселение летописной «северы», которое в XI веке превратилось в большой древнерусский город. Он относился к Черниговскому княжеству, затем к Новгород-Северскому княжеству и был самым крайним на юго-востоке Руси. Просуществовал этот город до 1240 года, когда вместе со многими другими был разрушен во время монгольского нашествия на Русь. С тех пор он исчез и больше уже не возродился.

В 1654 году на месте пригорода современного Шебекино был построен город-крепость Нежегольск, который входил в Белгородскую оборонительную черту.

Датой возникновения Шебекино принято считать 1713 год, когда оно впервые было обозначено на российских картах. Своё название поселение получило по фамилии первого землевладельца, который поселил здесь своих крепостных и основал слободу — подполковника Ивана Дмитриевича Шибеко, бывшего одним из участников Полтавской битвы, который купил 160 четвертей земли у дворянина Н. Р. Маслова и поселил на правом берегу реки Нежеголь своих крестьян. В своем имении, кроме усадьбы, он построил и мельницу. В начале XIX века слобода Шебекина стала центром Шебекинской волости Белгородского уезда Курской губернии.

В 1836 году слободу Шебекину купил генерал-лейтенант Алексей Максимович Ребиндер. В центре слободы стояла деревянная церковь Тихвинской Божией Матери, построенная ещё в 1792 году на средства прихожан и доброхотных дателей. На рубеже 1880-х годов рядом с этой старой церковью была выстроена новая, каменная, с одноимённым названием. Часть средств для её строительства выделила семья Ребиндеров.

Район образован 30 июля 1928 года в составе Белгородского округа Центрально-Черноземной области. 13 июня 1934 года после разделения Центрально-Черноземной области Шебекинский район вошёл в состав Курской области.

С 14 июля 1942 года город был оккупирован фашистами. Освобожден — 9 февраля 1943 года.

6 января 1954 года Шебекинский район вошёл в состав вновь образованной Белгородской области. Шебекино получило статус города областного подчинения. В 1963 году в состав района вошла территория упразднённого Большетроицкого района.

С 1 января 2006 года в соответствии с Законом Белгородской области от 20.12.2004 № 159 образовано объединённое муниципальное образование «Шебекинский район и город Шебекино» со статусом муниципального района. Город Шебекино вошёл в состав района как городское поселение. На территории района образованы 15 муниципальных образования: 1 городское и 14 сельских поселений.

Население

Численность населения
1959	1970	1979	1989	2002	2009	2010
59 404	↗71 515	↘51 558	↘44 668	↗47 345	↗93 011	↘92 168
2011	2012	2013	2014	2015	2016
↘92 107	↘91 874	↘91 583	↘91 514	↘91 123	↘90 689

10 000

20 000

30 000

40 000

50 000

60 000

70 000

80 000

90 000

100 000

1979

2011

2016

Урбанизация

В городских условиях (город Шебекино и рабочий посёлок Маслова Пристань) проживают 53,93 % населения района.

Муниципально-территориальное устройство

В Шебекинском районе 103 населённых пункта в составе одного городского и четырнадцати сельских поселений:

№	Городское и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Городское поселение город Шебекино	город Шебекино	1	↘42 903	40,55
2	Белоколодезянское сельское поселение	село Белый Колодезь	10	↘1189	117,13
3	Белянское сельское поселение	село Белянка	8	↘3045	174,48
4	Бершаковское сельское поселение	село Бершаково	7	↘2103	127,58
5	Большегородищенское сельское поселение	село Большое Городище	9	↘1844	212,85
6	Большетроицкое сельское поселение	село Большетроицкое	5	↘2899	88,42
7	Вознесеновское сельское поселение	село Вознесеновка	12	↘7359	142,96
8	Графовское сельское поселение	село Графовка	4	↗2616	73,50
9	Купинское сельское поселение	село Купино	9	↘4036	164,88
10	Максимовское сельское поселение	село Максимовка	10	↘2274	110,97
11	Масловопристанское сельское поселение	рабочий посёлок Маслова Пристань	5	↗7284	111,32
12	Муромское сельское поселение	село Муром	3	↘1910	132,26
13	Новотаволжанское сельское поселение	село Новая Таволжанка	5	↗6143	144,82
14	Первоцепляевское сельское поселение	село Первое Цепляево	7	↗1737	108,89
15	Чураевское сельское поселение	село Чураево	8	↘3347	115,35

Местное самоуправление/Руководители

Первый секретарь Шебекинского райкома/горкома КПСС

• 1941-1947 - Белавин Иван Николаевич (первый секретарь Шебекинского райкома ВКП (б))
• 1965-1971 - Романцов Анатолий Владимирович
• 1978-1983 - Гридчин Анатолий Митрофанович
• 1985-1988 - Савченко Евгений Степанович
• 1990-1991 - Алтухов Василий Петрович

Главы местного самоуправления

• 1996-2000 - Алтухов Василий Петрович
• 2012 - Калашников Алексей Николаевич. Назначен на должность решением Муниципального совета муниципального образования «Шебекинский район и город Шебекино» Белгородской области" 27.12.2012.

Экономика

• «Завода премиксов № 1» группы компаний «Приосколье» — единственное в России и входящее в десятку крупнейших производств лизина в мире..

«Завод Премиксов № 1» создан в августе 2005 года и производит более 17 тыс. тонн премиксов в год для всех видов животных, птиц и рыб. В 2012 году здесь начали строить завод по производству лизина. В структуру предприятия входят элеватор вместимостью 50 тыс. тонн зерна, лаборатория, мельница, крахмалопаточное производство, производственные площадки по выпуску глюкозы и лизина методом микробиологического синтеза. Площадь завода — около 37 га. Общий объём инвестиций составил 7,5 млрд рублей. Проект высокотехнологичного производства лизина победил в конкурсе на получение субсидии 275 млн рублей. В 2014 году запущено производство 57 тысяч тонн лизина в год.

Культура

На территории Шебекинского района находится свыше 30 археологических памятников. Свой след оставили здесь в эпоху бронзы племена ямной и катакомбной культур, в раннем железном веке — скифы, северяне, праславяне (Крапивенское городище), алано-болгарские племена Хазарского каганата (Дмитриевское городище).

Близ хутора Гремячий с 2006 года создаётся экопоселение «Кореньские родники», состоящее из родовых посместий. Цель поселенцев — жить в гармонии с природой, растить здоровых детей, возрождать народные промыслы, обряды, праздники.

Охраняемые природные территории

Бекарюковский бор

Возле села Маломихайловка расположен Государственный природный заказник «Бекарюковский бор», площадью 66 га. Это наиболее сохранившееся местонахождение меловой сосны в области. Это так называемые реликтовые сосны, дошедшие до нас со времен третичного периода. Сосна здесь растёт на меловых склонах крутизной 42 градуса на высоте 70–100 м над долиной реки Нежеголь, на голом или слегка покрытом травянистой растительностью мелу. Средняя высота деревьев 22 метра, диаметр 30–75 сантиметров. Многим из этих деревьев перевалило на вторую сотню лет.

Видовой состав растительности на участке насчитывает до 368 видов цветковых растений, в том числе редких: дремлик тёмно-красный, ковыли, пыльцеголовник красный, оносма, прострел раскрытый, или сон-трава, василёк русский, лён украинский, горицвет, или адонис весенний, ломонос цельнолистный и другие. Меловая сосна находится под угрозой исчезновения. Её особенность состоит в том, что сосна способна развиваться и расти на мелу при почти полном отсутствии перегнойного горизонта.

Достопримечательности

Культурное наследие

• Центр традиционной культуры и музей села Купино.

Памятники археологии

• Крапивенское городище (неизвестный древнерусский город IX—XII вв.)
• Дмитриевское городище салтово-маяцкой культуры (VIII—X вв.)
• Остатки города-крепости Нежегольска (XVII в., Белгородская черта).

Памятники природы

• Бекарюковский бор (реликтовые сосны на мелу)
• Титовский бор
• Бор на мелу (с. Ржевка)
• Панский дуб в с. Яблочково
• Балка Каменный Лог

Памятники архитектуры

• Троицкий храм (с. Муром, 1886 г.)
• Храм Михаила Архангела (с. Чураево, 1892 г.)
• Храм Святых апостолов Петра и Павла (с. Неклюдово, 1870 г.)
• Деревянная церковь Димитрия Солунского (с. Дмитриевка, 1878)

См. также

• Корень (река)
• Крапивенское городище
• Дмитриевское городище
• Город-крепость Нежегольск
• Каменный Лог (балка)
• Административно-территориальное деление Белгородской области

Ссылки

• [admsheb.ru/ Официальный сайт администрации района]
• [www.belregion.ru/region/districts/shebekino/ Шебекинский район на сайте администрации Белгородской области]
• [belstory.ru/goroda/belgorod/rebinder-russkaya-migratsiya-segodnya.html Ребиндеры: русская эмиграция сегодня]
• [belstory.ru/goroda/shebekino/istoriya-shebekino-repressii-19371938-gg.html История Шебекино. Репрессии 1937—1938 гг.]
• [belstory.ru/mir-belogoryya/interesnoe/nepridumanne-istorii-pervy-god-voyn-glazami-shebekintsev.html Непридуманные истории: первый год войны глазами шебекинцев]
• [belstory.ru/goroda/shebekino/boeve-deystviya-oseni-1941-fevralya-1943-gg-na-territorii-shebekinskogo-rayona.html Боевые действия осени 1941 – февраля 1943 гг. на территории Шебекинского района]
• [belstory.ru/goroda/shebekino/shebekino-v-period-okkupatsii.html Шебекино в период оккупации]
• [map31.ru/wiki/%28S%28lpzrx045hwk43aigxtyi3q45%29%29/np-sebekin.ashx?AspxAutoDetectCookieSupport=1 Населенные пункты Шебекинского района]
• [map31.ru/Map/Mapview.aspx?ms=15&x=5612817&y=7329061&sc=500000 Карта Шебекинского района]
• [vshebekino.ru/shebekinskii-raion/shebekinskii-raion.html Шебекинский район на сайте vshebekino]

Отрывок, характеризующий Шебекинский район

Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?