Шеберстов, Константин Яковлевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Шеберстов Константин Яковлевич»)
Перейти к: навигация, поиск
Константин Яковлевич Шеберстов
Дата рождения

14 марта 1919(1919-03-14)

Место рождения

д. Дерябиха, Владимирская губерния

Дата смерти

23 марта 1953(1953-03-23) (34 года)

Принадлежность

СССР

Род войск

авиация

Годы службы

1939 — 1953

Звание

майор

Награды и премии

Константин Яковлевич Шеберстов (14 марта 1919, д. Дерябиха, Владимирская губерния — 23 марта 1953) — советский пилот МиГ-15 во время Великой Отечественной войны и Корейской войны, ас.



Биография

В 1935 году окончил 8 классов местной средней школы. Через год поступил в аэроклуб, который закончил в 1939 году. После этого окончил в конце 1940 года Ульяновскую военную авиационную школу пилотов, где был оставлен на должности лётчика — инструктора.

В период с 15 сентября 1943 года по 28 февраля 1944 года воевал на 1-м Белорусском фронте в 30-м Гвардейском ИАП. За это время выполнил около 20 боевых вылетов, но побед не одерживал. За эту боевую командировку, а также за успешное обучение лётного состава был награждён орденом Красной Звезды. Осенью 1944 года попал на 1-й Прибалтийский фронт в 821-й ИАП, в составе которого воевал в качестве старшего лётчика в период с 5 сентября по 10 ноября 1944 года. Выполнил более 20 боевых вылетов, лично сбил 2 самолёта FW-190. За эти боевые успехи лейтенант Шеберстов был награждён орденом Красного Знамени.

С декабря 1950 года по февраль 1952 принимал участие в Корейской войне в составе 176-го Гвардейского ИАП.

12 апреля 1951 года в районе моста через реку Ялуцзян произошёл крупный воздушный бой, в котором участвовало более 100 самолётов с обеих сторон. Группа капитана Шеберстова атаковала два B-29 с разных направлений, одновременно разбившись на 4 пары и на больших скоростях, тем самым прорывая заслоны из истребителей прикрытия и завесу огня стрелков с «Крепостей». Первая же атака увенчалась успехом: ведущий группы капитан Шеберстов с короткой дистанции в 400 метров поджёг один из В-29, и он вывалился из строя своего звена. В следующей атаке уже ведомый Шеберстова старший лейтенант Г. А. Николаев подбил другую «Крепость». Атаки по бомбардировщикам вели до полного израсходования боезапаса, но и после этого продолжали имитировать атаки на самолёты противника.

После войны продолжал службу в советских ВВС.

23 марта 1953 года трагически погиб в авиационной катастрофе.

Напишите отзыв о статье "Шеберстов, Константин Яковлевич"

Отрывок, характеризующий Шеберстов, Константин Яковлевич

– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?