Ферах, Шебнем

Шебнем Ферах Şebnem Ferah
Основная информация
Дата рождения	12 апреля 1972(1972-04-12) (52 года)
Место рождения	Ялова
Страна	Турция Турция
Профессии	певица, композитор, поэт-песенник
Инструменты	электрогитара, мандолина, клавишные
Жанры	альтернативный рок, хард-рок, софт-рок
Псевдонимы	Шебо (тур. Şebo)
Коллективы	Pegasus, Volvox
Лейблы	Pasaj Müzik, Universal Müzik, Raks Müzik

Шебне́м Фера́х (тур. Şebnem Ferah) — турецкая рок-певица. Начиная с 1988 года года была вокалисткой в турецкой хард-рок группе Volvox. После 1994 года, когда группа распалась, она начала сольную карьеру. К 2008 году записала пять сольных альбомов и выпустила 17 официальных клипов. Стиль её музыки изменяется от поп-рока до хард-рока, хотя поздние альбомы включили в себя больше звука хард-рока.

В 2008 году была объявлена телеканалом TRT одной из главных претенденток на участие в конкурсе песни Евровидение 2009, но в итоге была выбрана певица Хадисе.

Биография

Детство

Шебнем Ферах родилась 12 апреля 1972 года в городе Ялова. Из трёх дочерей в семье была самой младшей. Начальные классы школы закончила в Ялове, а средние в частном лицее города Бурса.

Заниматься музыкой Шебнем Ферах начала, когда ещё училась в начальной школе. Первые уроки сольфеджио и игры на пианино она получила от отца, который был учителем музыки. Она принимала участие в школьном оркестре и хоре, а также в других различных музыкальных обществах, стараясь не пропускать ни одно музыкальное мероприятие. Первую гитару Шебнем приобрела, когда только начала учиться в высшей школе.

На втором году обучения сняла студию вместе со своими друзьями и организовала группу под названием Pegasus (рус. «Пегас»). Впервые они выступили на сцене на рок-фестивале в Бурсе в 1987 году. Чуть позже Pegasus распался, но вскоре в 1988 году Шебнем и её четыре подруги сформировали другую группу Volvox по названию микроорганизма, который они проходили на уроках биологии. Volvox стала первой женской рок-группой в Турции. Они исполняли песни на английском языке.

Начало музыкальной карьеры

После окончания высшей школы Шебнем поступила в Ближневосточный технический университет на факультет экономики, и переехала вместе с сестрой в Анкару. В 1993 году она познакомилась с Озлем Текин, которая стала одной из участниц группы Volvox. На втором курсе обучения Шебнем ушла из университета, вернувшись в Стамбул. Там она поступила на факультет английского языка и литературы Стамбульского университета. В течение четырёх лет Шебнем пела в группе Volvox, выступая в различных клубах и барах. Группе редко удавалось выступать, так как участницам было очень сложно собраться вместе, за исключением Шебнем и Озлем, которые жили в Стамбуле. Вскоре Озлем Текин покинула группу, начав сольную карьеру, и в 1994 году группа распалась.

После того как одна из музыкальных видеозаписей Volvox была представлена на турецком государственном телевидении, Шебнем заметили такие знаменитые поп-исполнители как Сезен Аксу и Онно Тунч. Впоследствии Шебнем стала бэк-вокалисткой Сезен Аксу.

Творческая биография

Вскоре Шебнем решила заняться сольной карьерой. На начальном этапе её поддержала Сезен Аксу. В 1994 году Шебнем начала работу над первым сольным альбомом. Альбом Kadın («Женщина») вышел 15 ноября 1996 года. Его продюсировали кампания Iskender Paydas, Таркан Гёзюбюйюк (бас-гитарист «Pentagram») и Демир Демиркан (тогда ещё гитарист «Pentagram»). Альбом был продан тиражов в 500000 экземпляров. Также было выпущено четыре сингла: Vazgeçtim dünyadan («Я отказалась от мира»), Yağmurlar («Дожди»), Bu aşk fazla sana («Этой любви слишком много для тебя»), Firtina («Буря»). Первый сольный концерт состоялся 4 апреля 1997 года в Измире на площадке Ege Üniversitesi перед толпой насчитывающей около 6000 человек.

В 1998 году Шебнем Ферах записала саундтрек к турецкой версии диснеевского мультфильма «Русалочка», а также озвучила главную героиню Ариэль.

6 июля 1999 года был выпущен второй альбом Artık Kısa Cümleler Kuruyorum («Я теперь говорю короткими фразами»). Над ним работали те же музыканты и продюсеры, что и с Kadın. Первый сингл Bugün («Сегодня») Шебнем Ферах посвятила памяти своей старшей сестры Айджан Ферах, которая умерла в 1998 году. С этой композицией она сумела привлечь к себе большое внимание. 17 августа того же года во время сильного землетрясения погиб отец Шебнем Али Ферах. Она посвятила ему песню Artık kısa cümleler kuruyorum. На обе композиции были сняты видеоклипы.

18 октября 2001 года вышел новый альбом Perdeler («Занавески»). Этот альбом несколько отличался по стилю от первых двух, потому что в нём присутствовали элементы софт-рока. В поддержку альбома были выпущены два сингла и видеоклипа на песни Perdeler, записанную в дуэте с финской рок-группой Apocalyptica, и Sigara («Сигарета»).

Следующий альбом Kelimeler Yetse («Если только хватит слов») вышел 24 апреля 2003 года. А уже 28 апреля в эфире музыкальных телеканалов Турции появился клип на песню Ben şarkımı söylerken («Когда я пою свою песню»). Также в поддержку альбома были выпущены ещё два сингла: Gözlerimin etrafındaki Çizgiler («Морщинки у моих глаз»), Mayın tarlası («Минное поле») — и проведён масштабный тур по городам страны.

21 июня 2005 года вышел в продажу пятый альбом Шебнем Ферах Can Kırıkları («Обломки души»), вновь продюсируемый Тарканом Гёзюбюйюком. Он отметил возвращение Шебнем к твёрдому горному жанру после её предыдущих экспериментов с софт-роком. Следом были выпущены видеоклипы на композиции Can kırıkları и Çakıl taşları («Галька»).

В 2007 году Шебнем Ферах получила премию Powertürk müzik ödülleri в номинации «Лучший концерт» за İstanbul Harbiye Açıkhava Tiyatrosu.

10 марта 2007 года она дала большой концерт в Стамбуле под названием Bostancı Gösteri Merkezi. Её выступление сопровождал Стамбульский симфонический оркестр. 7 сентября того же года были выпущены один DVD и два CD альбома, содержащие видео и аудиозаписи этого концерта.

В 2008 году Шебнем Ферах вновь получила премию Power müzik türk ödülleri уже в двух номинациях: «Лучшая исполнительница» и «Лучший концерт» за Bostancı Gösteri Merkezi.

В конце 2008 года Шебнем Ферах была объявлена телеканалом TRT одной из главных претенденток на право представлять Турцию на конкурсе песни «Евровидение 2009», но в итоге была выбрана певица Хадисе.

Музыкальные премии

Powertürk müzik ödülleri

• 2007 год: «Лучший концерт» — İstanbul Harbiye Açıkhava Tiyatrosu
• 2008 год: «Лучшая исполнительница»
• 2008 год: «Лучший концерт» — 10 Mart Bostancı Gösteri Merkezi

Дискография

Студийные альбомы

• Kadın (1996)
• Artık Kısa Cümleler Kuruyorum (1999)
• Perdeler (2001)
• Kelimeler Yetse (2003)
• Can Kırıkları (2005)
• Benim Adım Orman (2009)
• Od (2013)

Концертные альбомы

• 10 Mart 2007 İstanbul Konseri (2007)

Сотрудничество

Дуэты

• Полад Бюль-Бюль Оглы — Gəl ey səhər
• Теоман — İki yabancı (2000), En güzel hikayem (2001)
• Apocalyptica — Perdeler (2001)
• Çilekeş — Pervazda tatil

Бэк-вокал

• Демир Демиркан — Ölmek yşarken, Karşılıksız aşk üçgeni
• Kargo — Kalamış Parkı (1998)
• Mor ve Ötesi — Yardım et (2004), Küçük sevgilim (2006)
• Мюзеййэн Сенар — Vardar ovası, Sarı kurdelem sarı
• Озлем Текин — Gel bu yaz, Aşk her şeyi affeder mi?
• Сертаб Эренер — Mecbursun, Yüzyüzeyim, Bağ gibiyim, Aaa, Zor kadın
• Теоман — Gökdelenler, Sessiz eller, Her gün aradıyasam, Yollar

Ссылки

• [www.shebomaniax.com Şebnem Ferah] (тур.)(недоступная ссылка — история). — фан-сайт. Проверено 19 декабря 2008. [web.archive.org/20050425114559/www.shebomaniax.com/ Архивировано из первоисточника 25 апреля 2005].
• [www.seboist.com Şebnem Ferah] (тур.). — фан-сайт. Проверено 19 декабря 2008. [www.webcitation.org/662wXOifH Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].
• [sebnemferah.sitesi.web.tr/ Şebnem Ferah] (тур.). — фан-сайт. Проверено 19 декабря 2008. [www.webcitation.org/662wXwFmr Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Ферах, Шебнем

– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.