Шевкуненко, Сергей Юрьевич
| Сергей Шевкуненко | |
 | |
| Профессия: | |
|---|---|
| Карьера: |
1973—1975 |
Серге́й Ю́рьевич Шевкуне́нко (20 ноября 1959, Москва — 11 февраля 1995, там же) — советский киноактёр, экс-лидер Мосфильмовской организованной преступной группировки.
Содержание
Биография
Детство
Родился в семье кинематографистов: отец Шевкуненко Юрий Александрович — директор второго творческого объединения киностудии «Мосфильм», мать Шевкуненко Полина Васильевна (1919—1995) — ассистент режиссёра на той же киностудии. В честь рождения Серёжи отец написал пьесу «Серёжка с Малой Бронной».
В 1963 году отец умер, а в 1972 году старшая сестра Ольга эмигрировала из страны. Сергей остался с матерью. С 1973 года он снимался в первых двух фильмах приключенческой трилогии по произведениям Анатолия Рыбакова «Кортик», «Бронзовая птица», а также в фильме «Пропавшая экспедиция». На момент съёмок «Кортика» 13-летний Шевкуненко уже состоял на учёте в детской комнате милиции.
Жизнь после кино
После окончания восьми классов средней школы Сергей не захотел продолжать учёбу, в 1975 году после очередной драки его отправляют в специальное ПТУ.
Лишение свободы
В марте 1976 года он вновь участвовал в драке и был приговорён к году лишения свободы. В заключении он получил среднее образование, а выйдя на свободу, устроился осветителем на «Мосфильм». В 1978 году Сергей получил четыре года заключения за кражу, освободился в 1981 году, по протекции матери вновь был принят на «Мосфильм» осветителем.
В декабре 1981 года проверялся на причастность к убийству близкой подруги семьи, актрисы Зои Фёдоровой, но причастность не была подтверждена[1].
В 1982 году вновь был арестован за квартирную кражу и хранение наркотиков, осуждён на 4,5 года. За отказ сотрудничать с администрацией и попытку к бегству срок заключения был продлён ещё на 1,5 года. В 1988 году освобождён из заключения инвалидом 2-й группы (открытая форма туберкулёза), уехал к родственникам в Смоленск.
В 1989 году женился, тогда же получил новый срок — один год за хранение оружия. После освобождения вновь арест и три года заключения за хранение краденых икон. Выйдя на свободу в 1994 году, продолжил криминальную деятельность, создал преступную группировку, имел клички «Шеф» и «Артист».
В общей сложности, Шевкуненко имел 5 судимостей и провёл в учреждениях системы лишения свободы 14,5 лет.
В начале 1990-х годов Шевкуненко отбывал наказание во Владимирском централе .
Убийство
11 февраля 1995 года убит в своей квартире на улице Пудовкина вместе со своей матерью Полиной Васильевной Шевкуненко.
11 февраля 1995 г. примерно в 22.30 Сергей Шевкуненко подъехал к своему дому. Отпустил охрану и вошёл в подъезд.
…Первая пуля попала Шевкуненко в живот. Вторая — в закрывшиеся двери лифта. По рассказам соседей, они услышали крик: «Стой, падла! Всё равно убью!» Он мог спастись, если бы не роковая ошибка. Заскочив в квартиру, Сергей забыл вынуть ключи. Убийца начал открывать замок оставленными ключами. На шум выбежала из спальни 76-летняя мать Полина Васильевна. Она сразу поняла, что происходит, и попыталась помешать преступнику войти в квартиру. Но силы были неравны. Убийце удалось приоткрыть дверь, и он дважды выстрелил. Пули попали Полине Васильевне в голову. Смерть наступила мгновенно. Увидев смерть матери, Сергей закричал на весь дом: «Что вы делаете, суки! Что вы делаете…» Но помощи ждать было неоткуда. Его добили тремя выстрелами в голову[2].
Преступление не было раскрыто. Похоронен с матерью в Москве на Новодевичьем кладбище.
Творчество
Фильмография
- 1972 — Пятьдесят на пятьдесят — посыльный
- 1973 — Кортик — Миша Поляков
- 1974 — Бронзовая птица — Миша Поляков
- 1975 — Пропавшая экспедиция — Митя
О Сергее Шевкуненко
Напишите отзыв о статье "Шевкуненко, Сергей Юрьевич"
Примечания
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=6tVwxTc6jlQ Сегодня вечером.]
- ↑ [akter.kulichki.com/publ/schevkunenko.htm Шевкуненко Сергей Юрьевич]
- ↑ [criminalnaya.ru/publ/%D0%92%D0%9E%D0%A0%D0%AB%20%D0%92%20%D0%97%D0%90%D0%9A%D0%9E%D0%9D%D0%95/73-1-0-1326 Криминальная звезда — документальный фильм памяти Сергея Шевкуненко]
Литература
- Равиль Атжанов. [www.ogoniok.com/archive/2004/4859/32-60-60/ Совсем пропащий] // Огонёк. — 2004. — № 32 (9 августа).</span>
Ссылки
- [www.imdb.com/name/nm0792948/ Сергей Шевкуненко] на сайте IMDB
- [shevkunenko.ru/main2.html Неофициальный сайт памяти Сергея Шевкуненко]
- [s-shevkynenko.sitecity.ru/ Официальный сайт «Памяти Сергея Шевкуненко»]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Шевкуненко, Сергей Юрьевич
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
