Шевроле, Луи
| Луи Шевроле | |
| Louis Chevrolet | |
 | |
| Род деятельности: |
автогонщик, предприниматель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Луи Шевроле (англ. Louis-Joseph Chevrolet, 25 декабря 1878, Ла-Шо-де-Фон, Невшатель, Швейцария — 6 июня 1941) — американский автогонщик и автомобилестроитель швейцарского происхождения. Основатель в 1911 году компании Chevrolet и в 1916 году компании Frontenac Motor Corporation, которая изготавливала гоночные комплектующие для Ford Model T.
Содержание
Биография и карьера
Он был вторым ребёнком в семье Joseph-Félicien и Marie-Anne Angéline, урождённой Mahon. Родился в Ла-Шо-де-Фон, кантоне Невшатель, являющегося центром часовой промышленности, на северо-западе Швейцарии. В 1886 году семейство Шевроле покинуло страну и переехало в город Бон департамента Кот-д’Ор Франции. Там юный Луи стал получать свои технические навыки и проявлять интерес к велосипедным гонкам.
Ранние годы
С 1895 по 1899 годы Шевроле работал в магазине механизмов Роблина. Затем отправился в Париж и проработав там короткое время в 1900 году эмигрировал в Монреаль, Канада, устроившись работать механиком. На следующий год он переехал в Нью-Йорк, где некоторое время работал в инженерной компании своего товарища, также швейцарского иммигранта. Затем переехал для работы в Бруклине у французского автопроизводителя De Dion-Bouton.
В 1905 году он женился на Suzanne Treyvoux, у них было двое сыновей. В том же году FIAT его наняли водителем гоночного автомобиля и год спустя стал работать в филадельфийской компании по разработке революционного переднеприводного гоночного автомобиля. Его гоночная карьера продолжилась в качестве водителя Бьюика и он становится другом и соратником владельца компании Buick, Уильяма Дюранта, основавшего General Motors.[1] В 1909 Луи участвовал в гоночном состязании Giants Despair Hillclimb</span>ruen.
Имея относительно небольшое формальное образование, Шевроле изучил разработку двигателя во время работы на Buick и в 1909 году начал конструирование своего собственного двигателя для новой машины. В своей собственной автомастерской на Grand River Boulevard в Детройте, штат Мичиган, он собрал 6-цилиндровый двигатель с верхним расположением клапанов.[2]
Компания Шевроле
3 ноября 1911 года Шевроле с Дюрантом основали в Дейтройте компанию Chevrolet Motor Car Company. Их инвестиционными партнёрами стали Уильям Литтл (изготовитель автомобиля Little</span>ruen) и доктор Edwin R. Campbell, зять Дюрана и друг Сэмюэля Маклаглина (англ. Samuel McLaughlin) из канадской автомобилестроительной компании McLaughlin automobile. По разным историям, эмблемой автомобиля был взят модифицированный крест из символики Швейцарии[3] в честь родины Шевроле, либо с фрагмента обоев парижского гостиничного номера, в котором останавливался Луи.
У Шевроле с Дюрантом возникли разногласия по конструкции автомобиля и последний в 1915 году продал свою долю и основал в Канаде McLaughlin's Company. В 1916 акции Шевроле были проданы холдингу General Motors, включая выкуп контрольного пакета акций Дюрана, и к 1917 году компания Шевроле с Луи в качестве сооснователя была объединена с General Motors и в 1918 выкуплены остатки долгов Шевроле у Маклаглина. Предварительно в 1918 McLaughlin Car Company была объединена с Chevrolet Motor Company of Canada Ltd. и была названа General Motors Canada</span>ruen, это сделано до включения в состав General Motors Corporation в США, когда General Motors Company, основанная в Нью-Джерси, была упразднена.
Компании Frontenac и American car
В 1916 году Луи Шевроле со своими братьями основали Frontenac Motor Corporation для изготовления гоночных комплектующих к Ford Model T.
Также в 1916 в Нью-Арке была основана American Motors Corporation (по-видимому связанная с более известной American Motors) с Луи Шевроле в качестве вице-президента и главного инженера.[4] К 1918 году она производила автомобили на заводе в Плейнфилд, штат Нью-Джерси.[5] В 1923 она объединилась с Bessemer Motor Truck Company из Пенсильвании в компанию Bessemer-American Motors Corporation, которая просуществовала менее года до слияния с компаниями Winther</span>ruen и Northway в Amalgamated Motors. Последняя прекратила существование, по-видимому, вскоре после этого.
Автогонки
В середине 1910-х Луи Шевроле сместил свои интересы в гоночную промышленность и организовал партнёрство с Howard E. Blood для создания гоночного автомобиля Cornelian</span>ruen, который он использовал для участия в 20-х автогонках 500 миль Индианаполиса в 1915 году. В 1916 он со своими младшими братьями Гастоном и Артуром Шевроле основали Frontenac Motor Corporation, разрабатывающую и производящую линейку гоночных автомобилей. Помимо прочего, они стали известны своим гоночным Fronty-Ford.
Луи выходил 5 раз в турниры 500 миль Индианаполиса и финишировал со своим лучшим результатом на 7 месте в 1919 году. Артур участвовал в соревнованиях дважды, а Гастон победил в гонках на одном из их гоночных фронтиаков в чемпионате Championship Car Racing 1920 года.
Смерть
Шевроле умер в Детройте 6 июня 1941 года и похоронен на кладбище Holy Cross and Saint Joseph в Индианаполисе.[6]
На входе в музей автогонок Индианополиса в Спидвее, штат Индиана, в честь заслуг Луи Шевроле установлен мемориал. Памятник создан Фрэдом Уэллманом и скульптуром Адольфом Уолтером в период 1968–1970 и установлен весной 1975 года. В центральном месте мемориала изображён бронзовый бюст Шевроле с гоночным шлемом на голове и в защитных очках; бюст установлен на мраморное и гранитное квадратное основание.
Напишите отзыв о статье "Шевроле, Луи"
Ссылки
- [www.calend.ru/person/3333/ Краткая статья на сайте «Календарь событий»]
Примечания
- ↑ [web.archive.org/20090412175600/media.gm.com/me/chevrolet/en/corporate/c_history/index.html Архивная копия] от 12 апреля 2009 на Wayback Machine страницы с официального веб-сайта General Motors
- ↑ Clymer, Floyd. Treasury of Early American Automobiles, 1877–1925 (New York: Bonanza Books, 1950), p.179.
- ↑ John McPhee, La Place de la Concorde Suisse. New York: Noonday Press (Farrar, Straus and Giroux), 1984
- ↑ Editorial staff and correspondents (1916-03-01), "[books.google.com/books?id=zqgyAQAAMAAJ&pg=RA2-PA108#v=onepage&f=false American Motors Corporation formed]", Automobile Trade Journal Т. 20 (9): 108, <books.google.com/books?id=zqgyAQAAMAAJ&pg=RA2-PA108#v=onepage&f=false>
- ↑ American Motors Corporation (1918-05-15), "[books.google.com/books?id=JFbmAAAAMAAJ&pg=RA10-PA41#v=onepage&f=false Advertisement]", Horseless Age Т. 44 (4): 7, <books.google.com/books?id=JFbmAAAAMAAJ&pg=RA10-PA41#v=onepage&f=false>
- ↑ [www2.canada.com/edmontonjournal/news/driving/story.html?id=b55d77f3-0a69-4694-b212-89665ae3e0d2 Chevrolet brother's grave finally gets a tombstone] (11 Nov 2011). Проверено 31 мая 2012.
Отрывок, характеризующий Шевроле, Луи
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
