Шевченковский национальный заповедник

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

</tt>

</tt>

Шевченковский национальный заповедник укр. Шевченківський національний заповідник
49°43′ с. ш. 31°28′ в. д.49.72° с. ш. 31.46° в. д. / 49.72; 31.46
Расположение	Черкасская область, Канев
Страна	Украина Украина
Ближайший город	Канев
Площадь	2500 га
Дата основания	август 1925 года
Посещаемость	более 100000 человек в год
Управляющая организация	Министерство культуры и туризма Украины
Сайт	[www.shevchenko-museum.com.ua vchenko-museum.com.ua]
Шевченковский национальный заповедник

К:Википедия:Карточки с устаревшим форматом координат Шевченковский национальный заповедник — первый на Украине историко-культурный заповедник который был удостоен статуса национального. Расположен в 4 км южнее центра Канева. Общая площадь заповедника составляет 2500 га. В состав заповедника входят восемь памятников культурного наследия. Заповедник так же включает музей.

При заповеднике действует научная библиотека с 23 тысячами экземпляров. В заповеднике организуются научные конференции с участием известных деятелей науки и культуры, а также проводятся международные фестивали, конкурсы.

История

Новейшая история Чернечей горы в городе Каневе началась 22 мая 1861 года, после того как здесь был похоронен Тарас Шевченко. После захоронения Чернечая гора была переименована в Тарасову гору. Летом 1884 года на Тарасовой горе за деньги от пожертвований построили первый народный музей Кобзаря — «Тарасову горницу», привели в порядок его могилу, установили монументальный чугунный памятник-крест по проекту академика архитектуры Виктора Сычугова. С 10 июня 1918 года по указу Совета Министров Украинского Государства могила Тараса Шевченко была признана национальной собственностью.

Заповедник был создан в августе 1925 года постановлением СНК УССР «Об объявлении территории могилы Т. Г. Шевченко Государственным Заповедником» с целью охраны мемориала Т. Г. Шевченко.

В течение 1935—1937 годов было построено здание музея Т. Г. Шевченко.

Современный вид Шевченковский мемориал приобрёл летом 1939 года с установкой на могиле Кобзаря величественного бронзового памятника (скульптор Матвей Манизер, архитектор Евгений Левинсон) и сооружением литературно-мемориального музея (архитекторы Василий Кричевский и Пётр Костырко).

Музейный ансамбль дополнил гранитный комплекс восхождения (1977) и воспроизведённая в 1991 году «Тарасова светлица».

Постановлением Совета Министров УССР от 21 ноября 1989 года № 287 «О создании Шевченковского национального заповедника в Каневе» заповеднику присвоен статус национального, подтверждён Указом Президента Украины «О национальных заведениях культуры» от 11 октября 1994 года № 587/94.

Современность

Заповедник отнесён к сфере управления Министерства культуры и туризма Украины. Управление осуществляет Государственная служба по вопросам национального культурного наследия.

Сейчас заповедник — широко известный в мире культурно-образовательный, научно-исследовательский и туристический центр, который изучает и популяризирует достояние украинского национального и мирового историко-культурного наследия, творчество Кобзаря, историю Тарасовой (Чернечей) горы, а также осуществляет на своей территории охрану памятников культуры от доисторических времён до современности, а также природного ландшафта.

Учитывая всю значимость Тарасовой (Чернечей) горы в формировании духовности нации, развития государственности и создания украинской культуры и с целью выполнить ряд решений Кабинета Министров Украины и Указов Президента, в 2000 году начали широкомасштабную программу развития Шевченковского национального заповедника, которая включает мероприятия по капитальному ремонту существующих музейных сооружений с максимальным приближением здания музея к первоначальному замыслу архитекторов Василия Кричевского и Петра Костырко, реконструкции подъездной дороги и инженерных коммуникаций, благоустройства территории нижнего парка. Эта работа была завершена в 2010 году под руководством архитектора Ларисы Скорик, причём имел место серьеёзный отход от концепции В. Кричевского и П. Костирка.

Ежегодно музеи Шевченковского национального заповедника посещают более 100 тысяч туристов с Украины и десятков зарубежных стран.

Генеральные директора заповедника:

• Лиховой, Игорь Дмитриевич (1989—2005)
• Пиняк, Марьян Владимирович (2005—2010)
• Ренькас, Игорь Александрович (2010—2011)
• Коломиец, Василий Васильевич (2011—н.в.)

Музей Т. Г. Шевченко

Помещение музея Шевченко было построено в 1935—1937 годах по проекту Василия Кричевского, которого считают автором украинского архитектурного модерна. В течение 2003—2010 годов здание музея находилась на реконструкции. Главным проектировщиком был выбран «УкрНИИпроектреставрация». Работники института предложили воссоздать первоначальный облик здания в соответствии с проектом В. Кричевского. Согласно первоначальному замыслу, здание должно быть украшено украинскими орнаментами, выполненными в технике майолики. Планировалось восстановить первоначальное колористическое решение интерьера, которое нашли под поздними наслоениями. Работы были выполнены на 90 %, однако впоследствии автором нового проекта музея стала Лариса Скорик. Проект кардинально отличался от замысла «УкрНИИпроектреставрации» и был выполнен в модерновом стиле.

Отреставрированный музей получил неоднозначную оценку различных специалистов: от полного одобрения до жёсткой критики.

Обновлённый музей был торжественно открыт Президентом Украины Виктором Януковичем 23 августа 2010 года.

Музейная коллекция Заповедника насчитывает более 20 тысяч уникальных памятников, украшением которых являются мемориальные вещи и офорты Тараса Шевченко, редчайшие издания его произведений, высокохудожественные произведения украинских и зарубежных художников, шедевры народного художественного творчества, ценные архивные документы, фото- и киноматериалы, аудио- и видеозаписи знаменитых бандуристов и кобзарей.

Научная работа

При заповеднике действует научная библиотека, фонды которой сформированные из тематического книгосборника в 23 тысячи экземпляров.

На базе заповедника организуются и проводятся общенациональные и региональные научные конференции с участием известных деятелей науки и культуры, международные фестивали, конкурсы.

Научные исследования специалистами заповедника проводятся не только по приоритетным научным темам, касающимися жизни, деятельности Т. Г. Шевченко, но и в других сферах науки: истории, языкознании, этнографии, фольклористики. По результатам исследований осуществлено немало изданий, в частности буклета «Тарасова світлиця», сборника воспоминаний «Святиня і голодомор», альбома «Свою Україну любіть…».

См. также

• Могила Тараса Шевченко
• Музей Т. Г. Шевченко

Ссылки

• [www.spadshina.org.ua/index.php?sID=14&itemID=24 «Спадщина» (Офіційний інформаційний ресурс НДІ пам’яткоохоронних досліджень)]
• [ukraina.turmir.com/ua_article_5598.html Заповідник на карті]  (укр.)
• [www.kobzar.info/memories/museums/kanev Сайт «Кобзар»]  (укр.)
• [podorozh.info/?view=ob&kod=53&p=1 Подорож Україною]  (укр.)
• [www.museum-ukraine.org.ua/index.php?go=News&file=print&id=4844 Музеї України]  (укр.)
• [www.novasich.org.ua/index.php?go=News&file=print&id=10 Нова Січ]  (укр.)

Литература

• Кугно И. И. Канів. Путівник містом та околицями. — К.: Панмедія, 2006, стор. 22, 24. — ISBN 966-8947-00-2
• [umoloda.kiev.ua/number/1710/164/60437 Шевченко 21-го століття // Україна молода, 5.08.2010 р., c. 14.]

Отрывок, характеризующий Шевченковский национальный заповедник

И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.