Шевченко, Владимир Илларионович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Илларионович Шевченко
Дата рождения

25 июня 1908(1908-06-25)

Место рождения

хутор Америка, ныне в черте посёлка Панфилово, Новоаннинский район, Волгоградская область

Дата смерти

6 января 1972(1972-01-06) (63 года)

Место смерти

Волгоград

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

авиация

Годы службы

19291946 годы

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

100-я бомбардировочная бригада
10-я скоростная бомбардировочная авиационная бригада
18-я авиационная дивизия
16-я авиационная дивизия
217-я истребительная авиационная дивизия
216-я истребительная авиационная дивизия
1-й смешанный авиационный корпус
182-я штурмовая авиационная дивизия

Сражения/войны

гражданская война в Испании
бои на Халхин-Голе
советско-финская война (1939—1940)
Великая Отечественная война

Награды и премии

Иностранные награды:

Владимир Илларионович Шевченко на Викискладе

Владимир Илларионович Шевченко (25 июня 1908 года, хутор Америка, ныне в черте посёлка Панфилово, Новоаннинский район, Волгоградская область — 6 января 1972 года, Волгоград) — советский военный деятель, генерал-майор авиации. Герой Советского Союза.





Начальная биография

Владимир Илларионович Шевченко родился 25 июня 1908 года на хуторе Америка, ныне в черте посёлка Панфилово Новоаннинского района Волгоградской области, в крестьянской семье.

Окончил приходскую школу и рабфак в Сталинграде.

Военная служба

Довоенное время

В ноябре 1929 года был призван в ряды РККА и направлен красноармейцем во 2-й полк связи, дислоцированный в Ленинграде. Вскоре был направлен на учёбу в полковую школу 2-го полка связи, которую окончил в 1930 году, после чего в июле 1930 года поступил в Военно-теоретическую школу ВВС РККА, а в мае 1931 года — во 2-ю военную школу лётчиков, по окончании которой в июне 1932 года был назначен на должность младшего лётчика 15-й авиаэскадрильи, дислоцированной в Брянске.

В 1932 году вступил в ряда ВКП(б).

В декабре 1933 года был назначен на должность командира корабля, в июне 1935 года — на должность командира звена 4-й дальней разведывательной эскадрильи (Белорусский военный округ), а в январе 1937 года — на должность командира авиационного отряда 11-й авиаэскадрильи (Белорусский военный округ).

Принимал участие в ходе гражданской войны в Испании, находясь на должности командира авиационного отряда бомбардировщиков. За время боевых действий совершил 156 боевых вылетов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1938 года за героизм и мужество, проявленные при выполнении воинского и интернационального долга старшему лейтенанту Владимиру Илларионовичу Шевченко присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина, а после учреждения ему была вручена медаль «Золотая Звезда» (№ 69).

В 1938 году, находясь на должности председателя комиссии, находился в командировке в Чехословакии, после возвращения из которой за успешное выполнение задания был награждён легковой машиной «М-1».

В июне 1938 года был назначен на должность заместителя начальника Главной лётной инспекции при Военном совете ВВС РККА.

В 1939 году полковник Шевченко был назначен на должность командира 100-й авиационной бомбардировочной бригады, после чего принимал участие в боях на реке Халхин-Гол. За успешное выполнение боевых задач награждён орденом Красного Знамени, а бригада под командованием В. И. Шевченко первой из авиационных частей был награждена орденом Ленина.

В декабре 1939 года был назначен на должность командира 10-й скоростной бомбардировочной авиационной бригады (Киевский военный округ). Принимал участие в ходе советско-финской войне.

Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 4 июня 1940 года Владимиру Илларионовичу Шевченко было присвоено воинское звание «генерал-майор авиации».

В июне 1940 года был назначен на должность командира 18-й авиационной дивизии (Киевский военный округ), а в феврале 1941 года — на должность командира 16-й авиационной дивизии (Тернополь, Одесский военный округ).

Великая Отечественная война

С началом войны Шевченко принимал участие в боевых действиях в ходе оборонительной операции в Молдавии, Тернопольско-Мелитопольской и Донбасской оборонительных операциях, в последней из которых попал в окружение, в ходе выхода из которого получил контузию. После излечения принимал участие в ходе в Ростовской и Барвенково-Лозовской наступательных операциях. Временно исполнял должность начальника ВВС 37-й армии (Юго-Западный фронт).

18 мая 1942 года генерал-майор авиации Владимир Илларионович Шевченко был назначен на должность командира 217-й, а в июле — на должность командира 216-й истребительных авиационных дивизий (14-я воздушная армия).

23 октября 1942 года был назначен на должность командира 1-го смешанного авиационного корпуса (17-я воздушная армия), после чего принимал участие в ходе Сталинградской битвы и Ворошиловградской, Донбасской, Никопольско-Криворожской и Одесской наступательных операций.

С мая 1944 года находился в распоряжении Главкома ВВС РККА и занимался проверкой боеготовности частей на Карельском и Ленинградском направлениях.

8 июля 1944 года был назначен на должность командира 182-й штурмовой авиационной дивизией (1-я воздушная армия), после чего принимал участие в ходе Восточно-Прусской, Кёнигсбергской и Земландской наступательных операций, была награждена орденами Суворова и Кутузова, а также получила почётное наименование «Тильзитская».

Послевоенная карьера

После войны генерал-майор авиации Владимир Илларионович Шевченко продолжил командовать дивизией, дислоцированной в Инстербург (ныне — Черняховск, Калининградской области). В 1946 году после расформирования дивизии отказался ехать на Дальний Восток, после чего в апреле этого же года при прохождении медкомиссии был призван инвалидом второй группы и уволен в запас.

2 февраля 1948 года генерал-майор Владимир Илларионович Шевченко был арестован и обвинен в хищении государственного имущества. 17 мая того же года был осуждён военным трибуналом Прибалтийского военного округа по Закону от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» на 10 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях, с поражением в правах на 5 лет и с конфискацией имущества. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 января 1949 года лишён звания Героя Советского Союза. В соответствии с решением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 17 июля 1948 года В. И. Шевченко воинского звания «генерал-майор авиации» лишён не был.

Провёл 5 лет в лагерях под городом Кемерово и в мае 1953 года был освобождён по амнистии. Жил в посёлке Панфилово (Волгоградская область), где работал преподавателем военного дела в средней школе, инструктором Калининского районного отдела ДОСААФ, заведующим хлебопекарней и колхозной фермой.

26 февраля 1969 года постановлением Пленума Верховного Суда СССР дело на генерала В. И. Шевченко было прекращено за недоказанностью предъявленного обвинения, а указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 мая 1969 года Шевченко Владимир Илларионович восстановлен в звании Героя Советского Союза и в правах на все государственные награды.

В 1970 году генерал-майор авиации Владимир Илларионович Шевченко переехал в Волгоград, где и умер 6 января 1972 года. Похоронен в Волгограде.

Награды

Иностранные награды:

Память

Напишите отзыв о статье "Шевченко, Владимир Илларионович"

Литература

  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 437-438. — ISBN 5-901679-08-3.
  • Кожевников М. Н. Командование и штаб ВВС Советской армии в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Наука, 1977.
  • Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941—1945 / М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. — М.: Воениздат, 1985.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1909 Шевченко, Владимир Илларионович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Шевченко, Владимир Илларионович

– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.