Шевченко, Владимир Николаевич (государственный деятель)

Владимир Николаевич Шевченко<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Советник Президента Российской Федерации
3 января 2000 года — 11 апреля 2011 года
Президент:	Владимир Владимирович Путин Дмитрий Анатольевич Медведев
Рождение:	9 февраля 1939(1939-02-09) (85 лет) Москва, СССР
Отец:	Николай Ильич Шевченко
Супруга:	Вера Николаевна Шевченко
Дети:	дочь: Кузьмина, Алла Владимировна
Образование:	Грузинский политехнический институт
Награды:

Владимир Николаевич Шевченко (р. 9 февраля 1939, Москва) — советник Президента Российской Федерации (2000—2011 гг.), руководил службами протокола президента СССР Михаила Горбачева и президента России Бориса Ельцина.

Биография

Работал на Даугавпилсском паровозо-вагоно-ремонтном заводе помощником мастера цеха, затем инженером технологом.

В 1961 году окончил Тбилисский Политехнический институт.

С 1962 по 1990 год — на комсомольской, дипломатической и партийной работе: первый секретарь Даугавпилсского горкома ЛКСМ Латвии, заведующий сектором Отдела комсомольских органов ЦК ВЛКСМ, заместитель заведующего общим отделом ЦК ВЛКСМ; второй секретарь Посольства СССР в Республике Куба; заместитель заведующего, заведующий сектором Управления Делами ЦК КПСС.

Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла Российской Федерации.

В 1990 году создал с нуля и возглавил службу протокола избранного Президента СССР Михаила Горбачёва. До 1992 года — заведующий Протокольным отделом Управления Делами Аппарата Президента СССР Михаила Горбачёва, руководитель Службы протокола Аппарата Президента СССР.

С 1992 года — в Администрации Президента Российской Федерации: руководитель Службы протокола Администрации Президента Российской Федерации; руководитель протокола Президента Российской Федерации — помощник Президента Российской Федерации; заместитель Руководителя Администрации Президента Российской Федерации — руководитель протокола Президента Российской Федерации.

С 2000 года — советник Президента Российской Федерации Владимира Путина, одновременно работал руководителем протокола и помощником первого президента России Бориса Ельцина, к тому времени ушедшего в отставку. Был рядом с Ельциным и его семьёй до его последних дней. Работает с семьёй Бориса Ельцина и после его смерти.

C 2008 по 2011 гг. — советник президента Российской Федерации Дмитрия Медведева. Уволен президентом Медведевым, по личной просьбе Шевченко 11 апреля 2011 года

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (9 февраля 1999) — за заслуги перед государством и многолетнюю плодотворную работу
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (11 марта 2006) — за большой вклад в обеспечение деятельности Президента Российской Федерации и многолетнюю добросовестную работу
• Орден Александра Невского (13 февраля 2014 года) — за достигнутые трудовые успехи, значительный вклад в социально-экономическое развитие Российской Федерации, заслуги в гуманитарной сфере, укреплении законности, защите прав и интересов граждан, многолетнюю добросовестную работу
• Орден Дружбы народов
• Знак отличия «За безупречную службу» ХХХ лет (5 октября 1999) — за многолетнюю, плодотворную и безупречную государственную службу
• Знак отличия «За безупречную службу» XL лет (9 апреля 2011) — за многолетнюю безупречную государственную службу
• Благодарность Президента Российской Федерации (19 февраля 2004) — за многолетнюю добросовестную работу
• Благодарность Президента Российской Федерации (12 августа 1999) — за активное участие в подготовке Послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию 1999 года
• Благодарность Президента Российской Федерации (30 июля 1999) — за большой личный вклад в подготовку и проведение мероприятий, посвящённых 54-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов
• Благодарность Президента Российской Федерации (14 августа 1995) — за активное участие в подготовке и проведении празднования 50-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов

Библиография

• Шевченко В. Н. Повседневная жизнь Кремля при президентах. — М.: Издательство «Молодая гвардия», 2004. — 292 с. ISBN 5-235-02655-1
• Шевченко В. Н. Повседневная жизнь Кремля при президентах. — 2-е изд. — М.: Издательство «Молодая гвардия», 2005. — 304 с. ISBN 5-235-02845-7

Интересные факты

• В 2004 году Владимир Шевченко одним из первых чиновников высшего ранга признал существование в Москве секретных подземных транспортных коммуникаций, предназначенных для использования руководством страны на случай ядерной войны, которым молва дала название «Метро-2»
• Ни один из руководителей протоколов глав государств, по данным Библиотеки конгресса США, кроме Владимира Шевченко, никогда не писал книг мемуаров.
• При Владимире Шевченко была впервые введена традиция неформальных встреч президентов в формате «без галстуков».
• 31 марта 2010 г. примерно в 9 часов утра, в Москве, на ул. Смоленская автомобиль BMW (BMW 745Li грнз: A039MP97) с проблесковым маячком выехал на встречную полосу. На пассажирском сидении находился Шевченко. Есть фотографии и свидетельства очевидцев неоднократного повторения таких случаев Спустя сутки Шевченко рассказал, что произошло на дороге: «Видно было, что это была преднамеренная провокация. Я опаздывал, но я бы никогда не пошел бы на встречную полосу, если бы не видел, что четыре полосы движения на расстоянии трехсот метров полностью свободны. Мы только вышли из левого ряда, как в это время увидели, что летит машина. Он шел преднамеренно прямо на нас! Я успел дать команду водителю остановиться. Мы остановились, а он прямо вплотную пошел и уже на ходу доставал камеру и снимал», — рассказал советник президента.
• Служебная машина советника президента Владимира Шевченко была вновь замечена на встречной полосе. Известный журналист Андрей Мальгин в своем блоге под заголовком «Товарищ Шевченко продолжает в том же духе» опубликовал фотографию, сделанную 2 апреля в 10 утра, то есть через два дня после эпизода с Андреем Хартли. Видео эпизода с Андреем Хартли тут . На этой фотографии видно, что автомобиль Шевченко вновь заехал на встречную полосу..
• Андрей Хартли сильно рисковал, приближаясь с видеокамерой к автомобилю советника президента. Можно даже сказать, Андрею Хартли повезло, что чиновник ехал без охраны. В другой ситуации события могли бы закончиться не так благополучно и даже драматически — охрана могла принять эту ситуацию за попытку нападения.

Отрывок, характеризующий Шевченко, Владимир Николаевич (государственный деятель)

Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.