Шейнман, Арон Львович

Арон Львович Шейнман
Дата рождения:	5 января 1886(1886-01-05)
Место рождения:	Сувалки, Царство Польское, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР → Великобритания Великобритания
Дата смерти:	22 мая 1944(1944-05-22) (58 лет)
Место смерти:	Лондон, Великобритания

Аро́н Льво́вич Ше́йнман (5 января 1886, Сувалки — 22 мая 1944, Лондон) — советский государственный деятель, председатель Госбанка СССР. Невозвращенец.

Биография

Родился в семье купца. В 1903 году вступил в РСДРП. После Февральской революции избран председателем городского Совета Гельсингфорса. С июля 1918 года — финансовый атташе советского правительства в Стокгольме. Занимался коммерческими переводами в Советскую Россиию и из неё. Для этого вместе с Улафом Ашбергом, шведским банкиром, симпатизировавшим социалистам, создал банк. В январе 1919 года выслан из Швеции вместе с Вацлавом Воровским, Максимом Литвиновым, Михаилом Бородиным и другими большевиками. Был назначен членом коллегии Наркомата продовольствия РСФСР, а спустя год — заместителем наркома торговли и промышленности. В июне 1920 года утвержден членом коллегии Наркомата внешней торговли.

Председатель Госбанка

4 октября 1921 г. на заседании СНК был принят Декрет об учреждении Государственного банка РСФСР, 7 октября 1921 г. этот декрет утвердила IV сессия ВЦИК. Спустя шесть дней А. Л. Шейнман был назначен Председателем Правления Госбанка РСФСР (с июля 1923 г. — Госбанка СССР). В 1923 был назначен наркомом внутренней торговли. В 1922 году Госбанк по инициативе Шейнмана выпустил новые банковские билеты — червонцы. В ноябре 1925, после объединения Наркомата торговли СССР и Наркомата внешней торговли СССР, Шейнман стал заместителем наркома внешней и внутренней торговли СССР. Через два месяца вернулся на пост председателя Госбанка СССР.

Председатель Амторга

В 1928 году выехал в отпуск в Германию и решил не возвращаться в СССР. Занимал должность председателя Амторга, затем возглавлял лондонский офис Интуриста. В 1939 году получил британское подданство. Умер в Лондоне 22 мая 1944 года.

Ссылки

• Владимир Генис [www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=50&tek=812&issue=22 Опальный сановник]
• [www.pseudology.org/Bank/Sheinman_AL.htm Объективка]
• [vojnik.org/ussr/docs/2 Из доклада невозвращенца П. Янишевского об операциях Госбанка СССР с золотом]
• Генис В.Л. Неверные слуги режима: Первые советские невозвращенцы (1920-1933). Опыт документального исследования в 2-х книгах. Книга 2. "Третья эмиграция" (1929-1933). М., 2012. 816 с. ISBN 978-5-98585-084-0

Использованы [www.cbr.ru/today/history/print.asp?file=Sheinman.htm материалы сайта Банка России]. [www.cbr.ru/about/main.asp?Prtid=Use Разрешение на использование].'

Отрывок, характеризующий Шейнман, Арон Львович

Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.