Шеки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Шеки (значения).
Город
Шеки
азерб. Şəki
Герб
Страна
Азербайджан
Район
Координаты
Глава Исполнительной власти
Прежние названия
до 1968 — Нуха
Площадь
Официальный язык
Население
64,0 тыс. человек (2013)
Национальный состав
Конфессиональный состав
Часовой пояс
Телефонный код
+994 024 24
Почтовый индекс
AZ5500
Автомобильный код
55

Шеки́ (азерб. Şəki) — город, центр одноимённого района и одноимённой исторической области в Азербайджане. Расположен в южных предгорьях Большого Кавказа, в 77 км к северу от железнодорожного узла Евлах. С 1846 года по 15 марта 1968 года носил название Нуха́[2].





История

Ранняя история

Шеки основан в VIII веке до н. э.и первоначально назывался Сакасена[3] или Саке, что связывают с этнонимом иранских племен саков[4]. Позже название трансформировалось в Шакашен, Шака, Шакки (от арм. Шаке[5]), Шеки[4]. В III—V вв. н. э. Шаке[6] — область Кавказской Албании[5]. В IV веке албаны приняли христианство от армян[7]. Как отмечает британский историк К. Э. Босуорт, впредь армянское религиозное и культурное влияние в Шеки было сильным[7]. В 654 году была захвачена армией Халифата и подверглась разрушениям. Позднее Шеки неоднократно попадал в зону 150-летней арабо-хазарской войны.

На рубеже IX века, область Шеки вместе с более западной областью Камбисена входила в состав армянского княжества Смбатянов, вассалов Багратидской Армении. В IX веке род Смбатянов, владетели Шеки, пытались распространить своё влияние на Арран[8]. Но после смерти Григор-Амама его княжество было разделено между его сыновьями[9]. Область Шаки-Камбечан досталась его сыну Атрнерсеху, привившему областью до середины X века. Атрнерсех, упоминается как Атрнерсех ибн Хамам, царь шакинцев, арабским географом Масуди[10]. Ибн Хаукаль в середине X века упоминает князя Шеки Ишханика, имя которого Вл. Минорский характеризует как типично армянское[7]. Арабские историко-географы IX - X вв. определяют национальность населения области как «шекинцев», а иногда и как «уд», обозначающую утийцев[11].

Между 950 и 1050 на область Шеки распространялась власть правителей Кахетии[5]. С 1038 по 1105 годы в Кахети-Эрети (в состав которой входила Шеки[12]) правила армянская династия Кюрикидов[13][14][15][16]. В 1117 году город захватил грузинский царь Давид IV Строитель[17]. Прежде всего, грузинские войска вступили в Ширван. Здесь позиции сельджуков были не так сильны, как в других местах. Коренное население Ширвана, будучи враждебно к захватчикам, активно помогало грузинам. Давид IV взял город Кабала. Ширванский владетель стал вассалом грузинского царя, и эта ситуация сохранялась на протяжении XII—XIII веков.

XIV—XVIII века

Как государственное образование упоминается с конца XIV века[8][18]. Владетелем Шеки был Сиди Ахмед Орлат из тюркизированного монгольского племени орлатов. В 1402 году шекинские войска приняли участие в походе Тимура против турецкого султана Баязида[8]. В период династии Кара-Кешиш-оглы (1444—1551) область Шеки была цветущей сельскохозяйственной страной, производившей прекрасный шёлк — основной предмет вывоза. С возвышением государства Сефевидов Шеки, оставаясь в значительной степени самостоятельными, временами признавали его власть. В 1551 шекинские войска были разбиты иранским шахом Тахмаспом, и Шеки утратили независимость[8].

В 1743—1819 годах Шеки — столица Шекинского ханства[18]. В 1743 году Гаджи Челеби с помощью своих приближённых убил подручного Надир-шаха, правителя Шеки Мелик Наджафа, и объявил себя шекинским ханом.

Правитель Ирана Надир-шах, чтобы привести в повиновение шекинцев, в 1744 году с большой армией напал на Шеки и четыре месяца держал в осаде крепость Гелярсан-Гёрарсан, где укрылся Гаджи Челеби. По приказу Надир-шаха город был разрушен. Однако взять крепость так и не удалось и Надир-шах был вынужден снять осаду крепости и оставить Шеки. После смерти Гаджи Челеби шекинским ханом стал его сын Агакиши-бек (1755 − 1760), затем внук Гусейн-хан (1760—1779). Династия Челеби управляла независимым Шекинским ханством до присоединения ханства к Российской империи.

Исследователи считали, что Нуха — это древний город Шеки. Но на основании анализа исторических источников и натурного обследования выяснилось, что Шеки и Нуха разные населённые пункты. Город Шеки был расположен гораздо ниже в Кишском ущелье. В 1772 году сильным наводнением реки Киш город Шеки был снесён до основания. С тех пор жители его переселились в Нуху, которая находилась на сто метров выше беспокойной реки. Впоследствии Нуха сильно развилась и расширилась[19].

Согласно азербайджанскому историку Аббаскули-ага Бакиханову, Нуха являлась ширванским городом Нахия или Нагия. Керим Ага Фатех писал, что Нуха существовала в XV веке под именем Ноху. Во время реставрационных работ в Имарете Муштага на глубине фундамента была найдена, наряду с другими предметами культуры, монета чеканки XII века[19]. Азербайджанский историк XIX века Гаджи Сеид Абдул-Гамид подтверждая, что Шеки и Нуха были разными городами, писал: «Нухинские и шекинские жители, заключив союз, избрали Алиджана правителем и сделали его ханом, чтобы он управлял Шекинским вилайетом и защищал его от злодеяний персидских грабителей и он управлял прекрасно. (Он) умер в 861 (1456—1457 г.)»[19].

XIX—XX вв.

В 1840 году был образован Шекинский уезд с центром в городе Нуха. Название города объясняют из аварского нух — «дорога» и связывают с тем, что он находился на важной дороге, проходящей по южному подножью Главного Кавказского хребта[4]. Город посещали писатели Л. Н. Толстой, А. Дюма, генерал Н. Н. Раевский[18].

6 марта 1968 года Постановлением Совета Министров Азербайджанской ССР № 97 возвышенная историческая часть города, «Юхары баш», была объявлена архитектурным заповедником[20].

В советские годы город стал административным центром Шекинского района Азербайджанской ССР. В городе были созданы производственное шёлковое объединение, швейная фабрика, табачно-ферментационный, кирпичный заводы, мясной комбинат, комбинат пищевой промышленности, текстильный, сельскохозяйственный техникумы, педагогическое, медицинское и музыкальное училища, народный театр (в 1975 году — драматический театр), краеведческий музей, Дом-музей азербайджанского писателя-просветителя Мирзы Фатали Ахундова, родившегося в Шеки, а также музей «Дворец шекинских ханов»[21].

Год Население
1959 34 348
1989 56 223
2009 62 965

География

Вершины снежных пиков Большого Кавказа в некоторых местах достигают 3000-3600 м Климат Шеки составляют циклоны и антициклоны, различные воздушные массы и местные ветра. Среднегодовая температура в Шеки — 12 °С. В июне, августе среднесуточная температура — 20-25 градусов тепла. Высота — 500—850 м над уровнем моря, горные леса вокруг местности предотвращают сильное нагревание города. Горные леса позволяют защитить город от потопов, украшают вид города. В лесах растут бук, орех. Богат животный мир. Бурые земли распространены по всей территории. Основные реки города — реки Киш и Гурджана.

Достопримечательности

Города-побратимы

Фильмография

Известные уроженцы

Памятники известным уроженцам города в Шеки: Памятники Бахтияру Вагабзаде, Сабиту Рахману и Расима Оджагова

В книге «Шеки. Историко-архитектурный очерк» (Баку, 1988) приводятся имена 21 уроженца города, представленных как «видные деятели культуры и науки, талантливые учёные, писатели»[24]:

Напишите отзыв о статье "Шеки"

Примечания

  1. ↑ Ибрагимов Г.Х. Рутульский язык. Синхрония и диахрония / Под ред. А. Б. Васильева. — М.: Изд. Дом «Народы Дагестана», 2004. — С. 8,9. — 308 с.
  2. ↑ [books.google.ru/books?id=SOIqAQAAIAAJ Ведомости Верховного Совета СССР]. — 1968. — С. 148.
  3. ↑ [arshba.ru/sheki-i-ishkuza-t1285.html Сакасена: иранск. *Saka-ŝayana — «обитаемая территория саков»]
  4. ↑ 1 2 3 Поспелов Е. М. Географические названия мира: Топонимический словарь: Около 5 000 единиц / Отв. ред. Р. А. Агеева. — М.: Русские словари, Астрель, АСТ, 2002. — С. 471. — 512 с.
  5. ↑ 1 2 3 [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/20327/ШЕКИ Шеки],Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982.
  6. ↑ Советская историческая энциклопедия. Албания Кавказская. М., 1962, том I. Стр. 355
  7. ↑ 1 2 3 [www.iranicaonline.org/articles/sakki-district Šakki] — статья из Encyclopædia Iranica. C. Edmund Bosworth
  8. ↑ 1 2 3 4 Шеки (историч. область в Азербайджане) — статья из Большой советской энциклопедии.
  9. ↑ Шнирельман В. А. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье / Рецензент: Л. Б. Алаев. — М.: Академкнига, 2003. — С. 198. — 592 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94628-118-6.
    Затем его сыновья поделили эту территорию между собой, но все они уже не имели той самостоятельности и превратились в X в. в вассалов армянских Багратидов.
  10. ↑ См. [www.vostlit.info/Texts/rus/Drash/primtext5.phtml прим. 60]
  11. ↑ А.Е.Крымский. Труды. Страницы из истории Северного, или Кавказского, Азербайджана (классической Албании). Шеки. — Киев: Наукова Думка, 1974. — Т. IV. — С. 590.
  12. ↑ Роберт Хьюсен «Armenia: A Historical Atlas», см. карты № 88, 94, 105
  13. ↑ Роберт Хьюсен «Armenia: A Historical Atlas» стр. 114:
  14. ↑ Levon Chorbajian, Patrick Donabédian, Claude Mutafian «[books.google.am/books?id=OUlnYdOHJ3wC The Caucasian Knot: The History & Geopolitics of Nagorno-Karabagh]», Zed Books, 1994. Стр. 61:
  15. ↑ Мкртумян Г. Г. [lraber.asj-oa.am/4218/ Царство Кахети-Эрети и армяно-грузинские отношения (XI в.—начало XII в.)]. — 1981. — С. 95-105.
  16. ↑ Сычев Н. В. [www.hrono.ru/land/landk/kaheti.php Книга династий]. — М., 2008. — С. 615-616.
  17. ↑ Д. Л. Мусхелишвили отмечает, что «…правителями этой области (Шеки и Кабала) с конца ХII и в ХIII в. были „дидебули“ (вельможи) из рода Григоисдзе. Эти последние были, очевидно, прямыми потомками владетелей крепости Гиши (Киш), Григолисдзе Асата и Шота, которых 1117 г. покорил Давид Строител», — см. Д. Л. Мусхелишвили, Из исторической географии восточной Грузии (Шаки и Гогорена), Тбилиси, 1982, с. 61
  18. ↑ 1 2 3 Словарь современных географических названий. — Екатеринбург: У-Фактория. Под общей редакцией акад. В. М. Котлякова. 2006.
  19. ↑ 1 2 3 Рзаев Н. О происхождении Шеки и Нухи // Доклады Академии наук Азербайджанской ССР. — Б., 1973. — С. 88.
  20. ↑ Саламзаде А. Р., Исмаилов А. И., Мамед-заде К. М. Шеки. Историко-архитектурный очерк / Под ред. М. А. Усейнова. — Б.: Элм, 1988. — С. 200. — 237 с.
  21. ↑ Шеки (город в Азербайджане) — статья из Большой советской энциклопедии.
  22. ↑ [enc-dic.com/enc_geo/Sheki-3792.html Шеки] // Словарь современных географических названий / Под общей редакцией акад. В. М. Котлякова. — Екатеринбург: У-Фактория, 2006.
    Архит. заповедник Юхары Баш (XVIII—XIX вв.). Остатки крепости Гелесен-Гересен, дворец шекинских ханов, круглый храм, минарет Гилейлинской мечети, караван-сараи Юхары и Ашагы, бани Агванлар, дом интеллигентов (хановых), мост через Гурджаначай
  23. ↑ [1news.az/interview/20110420102740561.html Посол Эмиль Керимов: "Правительство Болгарии поддерживает территориальную целостность Азербайджана]
  24. ↑ Саламзаде, Исмаилов, Мамед-заде, 1988, с. 74.

Литература

Ссылки

</table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Шеки

Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Шеки&oldid=81596886»

Навигация