Шелагин, Борис Евгеньевич

Борис Шелагин
Общая информация
Полное имя	Борис Евгеньевич Шелагин
Родился	1908(1908) Санкт-Петербург, Российская империя
Умер	1942(1942) Ленинград, СССР
Гражданство	СССР
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1924—1938	Динамо (Ленинград)
1939—1941	Динамо-клубная (Ленинград)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Борис Евгеньевич Шелагин (1908, Санкт-Петербург, Российская империя — 1942, Ленинград, СССР) — советский футболист и игрок в хоккей с мячом, нападающий.

Старший из футбольной семьи братьев Шелагиных (остальные — Евгений и Валентин). В 1920-х годах был принят в основной состав «Динамо», где выступал больше двенадцати лет подряд. Входил в состав сборных Ленинграда по футболу и хоккею с мячом. С 1939 до начала Великой Отечественной войны играл в первой клубной команде «Динамо» на первенство Ленинграда.

Скончался во время ленинградской блокады зимой 1942 года.

Отрывок, характеризующий Шелагин, Борис Евгеньевич

Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.