Тутовый шелкопряд

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Шелковичный червь»)
Перейти к: навигация, поиск
Тутовый шелкопряд
Научная классификация
Международное научное название

Bombyx mori Linnaeus, 1758


Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Ту́товый шелкопря́д[1] (лат. Bombyx mori) — бабочка из семейства настоящие шелкопряды, играющая важную экономическую роль в производстве шёлка. Одомашнен в Китае около 3000 лет до н. э. Близкий вид, а возможно, и исходная форма одомашненного тутового шелкопряда — дикий тутовый шелкопряд — обитает в Восточной Азии: в северных областях Китая и южных областях Приморского края России[2][3].





Описание

Относительно крупная бабочка с размахом крыльев 40—60 мм. Окраска крыльев грязно-белая с более или менее отчётливыми буроватыми перевязями. Передние крылья с выемкой на внешнем крае за вершиной. Усики самца сильно гребенчатые, самки — гребенчатые. Бабочки тутового шелкопряда, в сущности, практически утратили способность летать. Особенно малоподвижны самки. Бабочки имеют недоразвитый ротовой аппарат и на протяжении своей жизни не питаются (афагия).

Жизненный цикл

Тутовый шелкопряд представлен моновольтинными (дают одно поколение в году), бивольтинными (дают два поколения в году) и поливольтинными (дают несколько поколений в году) породами.

Яйцо

После спаривания самка откладывает яйца (в среднем от 500 до 700 штук), так называемую грену. Грена имеет овальную (эллиптическую) форму, сплюснутую с боков, с одного полюса несколько толще; вскоре после отложения её на обоих сплюснутых боках появляется по одному вдавлению. На более тонком полюсе находится довольно значительное углубление, на середине которого имеется бугорок, а в центре его помещено отверстие — микропиле, предназначенное для прохождения семенной нити. Величина грены — около 1 мм в длину и 0,5 мм в ширину, но она значительно варьирует между породами. В общем, породы европейские, малоазиатские, среднеазиатские и персидские дают более крупную грену, нежели китайские и японские. Откладывание яиц может продолжаться до трёх суток. Диапауза у тутового шелкопряда приходится на стадию яйца. Диапаузирующие яйца развиваются весной следующего года, а недиапаузирующие — в тот же год.

Гусеница

Из яйца выходит гусеница (так называемый шелковичный червь), которая быстро растёт и линяет четыре раза. После того, как гусеница пройдёт четыре линьки, её тело становится слегка жёлтым. Гусеница развивается в течение 26—32 дней. Продолжительность развития зависит от температуры и влажности воздуха, количества и качества пищи и т. д. Гусеница питается исключительно листьями шелковицы (тутового дерева). Поэтому распространение шелководства связано с местами произрастания этого дерева.

Окукливаясь, гусеница плетёт кокон, оболочка которого состоит из непрерывной шёлковой нити длиной от 300—900 метров до 1500 м в самых крупных коконах. В коконе гусеница превращается в куколку. Цвет кокона может быть различным: розоватым, зеленоватым, жёлтым и т. п. Но для нужд промышленности в настоящее время разводят исключительно породы тутового шелкопряда с белыми коконами.

Выход бабочек из коконов наступает обыкновенно на 15—18 день после окукливания. Но до этой стадии шелкопряду дожить не дают — коконы держат 2—2,5 часа при температуре около 100 °C, что убивает куколку и упрощает раскручивание кокона.

Использование человеком

Шелководство

Шелководство — разведение шелковичных червей для получения шёлка. Согласно конфуцианским текстам, производство шёлка с использованием тутового шелкопряда началось около XXVII века до н. э., хотя археологические исследования позволяют говорить о разведении шелковичных червей ещё в периоде Яншао (5000 лет до н. э.).[4] В первой половине I века н. э. шелководство пришло в древний Хотан,[5], а в конце III века — в Индию. Позднее оно было введено в других азиатских странах, в Европе, в Средиземноморье. Шелководство стало важной отраслью в экономике ряда стран, таких как Китай, Республика Корея, Япония, Индия, Бразилия, Россия, Италия и Франция. Сегодня Китай и Индия являются двумя основными производителями шёлка, охватывая около 60 % мирового годового производства.

Прочее использование

В Китае и Корее жареных куколок тутового шелкопряда употребляют в пищу.

Сушёные гусеницы, заражённые грибком Beauveria bassiana, применяются в китайской народной медицине.

Шелкопряд в искусстве

  • В 2004 году известный мультиинструменталист, автор песен и лидер собственной группы Олег Сакмаров написал песню под названием «Шелкопряд».
  • В 2006 году у группы Flëur вышла песня под названием «Шелкопряд».
  • В 2007 году Олег Сакмаров выпустил альбом «Шелкопряд».
  • В 2009 году у группы Мельница вышел альбом «Дикие травы», на котором звучит песня под названием «Шелкопряд».
  • Во второй серии мультсериала «Атомный лес» есть разумные шелковичные черви.
  • В 2014 году Роберт Гэлбрейт выпустил свой второй роман о Корморане Страйке «Шелкопряд».

Напишите отзыв о статье "Тутовый шелкопряд"

Примечания

  1. Стриганова Б. Р., Захаров А. А. Пятиязычный словарь названий животных: Насекомые (латинский-русский-английский-немецкий-французский) / Под ред. д-ра биол. наук, проф. Б. Р. Стригановой. — М.: РУССО, 2000. — С. 231. — 1060 экз. — ISBN 5-88721-162-8.
  2. [www.sevin.ru/redbooksevin/index.html?content/131.html Дикий тутовый шелкопряд — Красная книга Российской Федерации]
  3. Тихонов А. Красная книга России. Животные и растения. — РОСМЭН, 2002. — С. 414. — 10000 экз. — ISBN 5-353-00500-7
  4. Patricia Buckley Ebrey. 2005. China: A Cultural, Social and Political History. Wadsworth Publishing. Page 7. ISBN 0-618-13387-9.
  5. Hill, John E. 2003. «Annotated Translation of the Chapter on the Western Regions according to the Hou Hanshu.» 2nd Draft Edition. Appendix A. [depts.washington.edu/silkroad/texts/hhshu/hou_han_shu.html#a]

Отрывок, характеризующий Тутовый шелкопряд


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.