Шептицкий, Станислав

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Станислав Шептицкий
польск. Stanisław Szeptycki<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр военных дел Польши
13 июня — 19 декабря 1923 года
Предшественник: Казимир Соснковский
Александр Осинский (и.о.)
Преемник: Казимир Соснковский
 
Рождение: 3 января 1867(1867-01-03)
Прилбичи, Королевство Галиции и Лодомерии, Австро-Венгрия (ныне — в Яворовском районе, Львовская область, Украина)
Смерть: 9 октября 1950(1950-10-09) (83 года)
Корчина, Жешувское воеводство, Польская Народная Республика
 
Военная служба
Принадлежность: Австро-Венгрия Австро-Венгрия
Вторая Польская республика
Звание: генерал-майор
(Австро-Венгрия)
генерал брони
(Вторая Польская республика)
Сражения: Первая мировая война,
советско-польская война
 
Награды:

Станислав Мария Шептицкий (польск. Stanisław Maria Szeptycki, 3 января 1867 — 9 октября 1950) — генерал-майор австро-венгерской армии и генерал брони Войска Польского, министр обороны Второй Польской республики.





Образование

С 1877 года обучался в средней школе в Лемберге, Перемышле и Кракове. В 1885 году получил диплом о среднем образовании. С 1885 по 1888 год был студентом военно-технической академии в Мёдлинге, по окончании которой ему было присвоено звание младшего лейтенанта артиллерии.

Воинская служба в довоенный период

С 1888 по 1890 год проходил службу в артиллерийском полку в Ярославле. В период с августа 1891 по июнь 1892 года обучался в венской школе верховой езды. В январе 1892 года получил звание лейтенанта артиллерии. В 1892—1894 годах командовал полком полевой артиллерии в Перемышле.

В 1894—1896 годах проходил обучение в школе генерального штаба в Вене. Получив диплом, служил в штабе 53-й пехотной бригады и 27-й пехотной дивизии. В ноябре 1898 года был назначен командиром полка артиллерийской батареи 19 в Гроссвардейне. Через год был повышен до капитана. С ноября 1899 по февраль 1904 года был штабным офицером с 12 пехотных дивизий.

В время русско-японской войны, служил в качестве австрийского военного атташе при российской армии в Маньчжурии.

С октября 1905 по декабрь 1906 года был штабным офицером 3-й кавалерийской дивизии. Затем работал в регистратуре Генерального штаба в Вене. В апреле 1907 года вернулся в 3-й кавалерийскую дивизию начальником штаба. В ноябре того же года получил звание майора. Осенью 1909 года командовал эскадроном полка полевой артиллерии. В мае 1912 года был произведён в подполковники и переведён в Генеральный штаб. Спустя два месяца, в июле, был назначен австрийским военным атташе в Рим. В мае 1914 года стал полковником.

Первая мировая война

После начала Первой мировой войны поначалу занимал пост начальника штаба Лембергского района при командовании 3-й армии, после чего, с 24 сентября, был начальником штаба 2-го корпуса. С сентября 1915 года — командир 30-го артиллерийского полка.

В 1914 году кандидатура Станислава Шептицкого рассматривалась украинскими национальными деятелями в качестве претендента на должность командующего формированиями Украинских сечевых стрельцов, поскольку был личным приятелем императора Франца Иосифа, имел широкие связи и влияние в властных кругах, а также под влиянием своего брата митрополита Андрея симпатизировал украинцам. Однако против Шептицкого категорически выступил один из основателей Украинской радикальной партии Кирилл Трилёвский. Как следствие — Вена ограничила численность сечевиков до 2000 человек, а Станислав Шептицкий оказался под влиянием польских националистов, которые предложили ему содействие в организации Польских легионов.

С июля по октябрь 1916 года Шептицкий возглавлял 3-я бригаду польских легионов, а после ноября 1916 по апрель 1917 года осуществлял общее командование Польским легионом, а ещё позже, до октября 1918 года, руководил вооружёнными силами королевства Польского.

Параллельно, с 26 апреля 1917 по 19 февраля 1918 года, занимал пост австро-венгерского губернатора в Люблинском генерал-губернаторстве. Подал в отставку в знак протеста, узнав о том, что по соглашениям Брестского мира, город Хелм и его окрестности переходят под контроль УНР.

С июня по октябрь 1918 года командовал 85-й бригадой итальянской королевской армии. 5 ноября 1918 года ушёл в отставку со всех постов.

Служба в польской армии

В Войске Польском с момента его создания — 16 ноября 1918 года заменил Тадеуша Розвадовского на посту начальника Генерального штаба и занимал его до марта 1919 года. В ночь с 4 на 5 января успешно ликвидировал попытку государственного переворота (англ.) группы заговорщиков под руководством полковника Мариана Янужайтиса. 6 февраля 1919 года, в знак протеста против критики боевых действий в Галиции, ушёл в отпуск по собственному желанию.

Во время советско-польской войны с апреля 1919 года командовал Литовско-Белорусским фронтом, при этом войскам его 4-й армии удалось оттеснить большевиков и закрепиться на позициях за Неманом. В кампании 1920 года командовал Северным фронтом и той же 4-й армией, однако вступил в конфликт с главнокомандующим Юзефом Пилсудским. 31 июля 1920 году уволен. С 1 сентября 1921 года служил военным инспектором в Краковском военном округе. Со временем вступил в ряды национально-демократической оппозиции Пилсудскому. С 13 июня по 19 декабря 1923 года был военным министром страны.

Оскорблённый Пилсудским после государственного переворота в мае 1926 года вызвал последнего на дуэль, однако маршал не принял вызов. После чего Шептицкий подал в отставку с воинской службы.

После отставки проживал в Кракове, политической деятельностью не занимался. Занимал должность президента Национальной ассоциации нефтепроизводителей. Во время Второй мировой войны участия в движении сопротивления не принимал. В конце войны 78-летний генерал вступил в ряды Армии людовой, также он был назначен главой совета польского Красного Креста — этот пост он занимал с 1945 по 1950 год.

Напишите отзыв о статье "Шептицкий, Станислав"

Литература

  • Tadeusz Kryska-Karski, Stanisław Żurakowski. Generałowie Polski Niepodległej. — 2. — Warszawa: Editions Spotkania, 1991. — P. 26. — 207 p.
  • Piotr Stawecki. Słownik biograficzny generałów Wojska Polskiego 1918—1939. — Warszawa: Bellona, 1994. — P. 324. — 414 p. — ISBN 8-311-08262-6.
  • Jan Rydel. W służbie cesarza i króla: generałowie i admirałowie narodowości polskiej w siłach zbrojnych Austro-Węgier w latach 1868—1918. — Kraków: Księgarnia Akademicka, 2001. — P. 286-287. — 346 p. — ISBN 8-371-88235-1.
  • Mieczysław Wrzosek. Wojny o granice Polski Odrodzonej 1918—1921. — Warszawa: Wiedza Powszechna, 1992. — 376 p. — ISBN 8-321-40752-8.

Отрывок, характеризующий Шептицкий, Станислав

Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.