Шервудский лес

Ше́рву́дский лес (англ. Sherwood Forest) — парковая зона, расположенная близ деревни Эдвинстоу в графстве Ноттингемшир, Англия, являющаяся остатком гораздо большего леса, исторически связанного с легендами о Робине Гуде.

В Шервудском лесу растёт дуб-долгожитель, именуемый также Дуб-майор, который, согласно местному фольклору, был штаб-квартирой Робина Гуда. Своё второе имя он получил после того, как в 1790 году майор Рук Хейман описал дерево в своей книге о древнейших дубах Шервуда. Возраст Дуба-майора оценивается от 800 до 1000 лет. Со времени Викторианской эпохи его массивные сучья частично поддерживались особой системой лесов. В феврале 1998 г. одна местная компания сделала несколько срезов с этого дерева и начала выращивать клоны с намерением посылать получившиеся саженцы для высадки в крупные города мира. Дуб-майор был упомянут как одно из чудес центральных графств Англии (англ. the Midlands) в 2005 г. в телепрограмме Семь чудес природы на БиБиСи-2.

В Шервудском лесу также находится одна из крупнейших в Великобритании групп так называемых рекреационных деревень, принадлежащих компании «Center Parcs».

Существует несколько веб-сайтов, на которых можно приобрести семена берёзы, выращиваемые в Шервудском лесу.

В начале 2006 г. был анонсирован план развития экскурсионного центра Шервудского леса. Этот амбициозный план включает в себя: постройку нового бо́льшего посетительского центра; висячие дорожки, протянутые по верхушкам деревьев, с которых будет открываться превосходный вид на лес; образовательные учреждения, оборудованные по последнему слову техники, готовые обслуживать как младшеклассников, так и аспирантов; зал конференций; «центр открытий», где посетители смогут получать информацию о истории и экологии Шервудского леса, а также, возможно, узнавать подробности о своих семейных корнях, исследуя своё фамильное древо.

В 2005 году в Шервудском лесу были обнаружены три камня. Историки полагают, что в средние века на этом месте, обозначенном тремя камнями, устраивали сходку викинги. Ранее эти камни, возможно, отмечали границу между англосаксонскими королевствами Мерсией и Нортумбрией. Кроме того, есть основания считать, что там находится некое погребение бронзового века.

Отрывок, характеризующий Шервудский лес

Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.