Шереметев, Василий Алексеевич

Василий Алексеевич Шереметев
Дата рождения:	2 февраля 1834(1834-02-02)
Дата смерти:	5 ноября 1884(1884-11-05) (50 лет)
Отец:	Алексей Васильевич Шереметев
Мать:	Екатерина Васильевна Шереметева
Супруга:	Наталья Афанасьевна Столыпина

Васи́лий Алексе́евич Шереме́тев (2 февраля 1834—5 ноября 1884) — общественный деятель, рузский уездный и московский губернский предводитель дворянства. Гвардии полковник, действительный статский советник из нетитулованной линии рода Шереметевых.

Биография

Старший сын члена «Союза Благоденствия» Алексея Васильевича Шереметева и Екатерины Сергеевны, урождённой Шереметевой.

13 августа 1853 года произведён из эстандарт-юнкеров корнетом в Кавалергардский полк, с 1857 года — поручик. С 21 июля 1858 года находился в бессрочном отпуске. Штабс-ротмистр (1859), ротмистр (1861). 7 апреля 1863 года уволен в отставку полковником. Служивший в этом же полку кузен Шереметева, граф С. Д. Шереметев, позднее вспоминал: «Меня он (Гревс) принял как родного, не столько ради покровительства дяди, сколько по родству моему с Василием Алексеевичем Шереметевым, которого Гревс горячо любил как одного из ближайших ему товарищей. Одно слово „Вася“ производило на Гревса магическое впечатление. Любил он вспоминать общую с ним молодость, и сумрачное строгое лицо его тогда светлело.»

В 1859 году Шереметев был избран депутатом Рузского уезда. С 1862 по 1872 годы состоял рузским уездным предводителем дворянства, с 1866 по 1875 годы — почётным мировым судьёй того же уезда, а также до 1872 года — председателем съезда. Его племянник, граф В. В. Мусин-Пушкин, писал в своих воспоминаниях: «Это был большой оригинал, даже чудак, звавший в рассеянности всех мужчин „матушкой“, а женщин „батюшкой“, но вечный и общий миротворец. Похлопывая по плечу тогдашнего „хозяина Москвы“ пышного и чванного князя Долгорукова и называя его „матушкой“, он в пять минут устранял разные, немудреные тогдашние конфликты между администрацией и дворянством или земством. Точно так же на крыльце или в кабинете покровского дома кончалась миром добрая половина уездных дрязг и тяжб, подведомственных тогда мировым судьям.» С 1875 по 1884 годы Шереметев вновь избирался уездным предводителем. В 1872, 1875 и 1878 годы — вторым кандидатом в губернские предводители. 16 января 1884 года утверждён первым кандидатом на эту должность.

В 1867 году Василий Шереметев был пожалован в камергеры и переименован в надворные советники, с 1869 года — коллежский советник, в 1874 году пожалован в должность егермейстера, в 1883 году произведён в действительные статские советники. Одним из увлечений Василия Алексеевича была псовая охота: «Его барственная, красивая фигура была особенно живописна верхом со сворой или в кресле в халате, в неразлучной лиловой бархатной скуфье.» Принадлежавшие ему борзые, неоднократно выигрывали разные состязания. В 1874 году Шереметев стал организатором первой выставки охотничьих собак в Москве на Манеже, где лично возглавлял комиссию по экспертизе борзых. В 1878 году принимал активное участие в основании Московского Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты, в котором занял пост первого вице-президента. С 1879 года состоял членом «Московского общества охоты имени Александра II», с 1883 назначен почётным членом этого общества, был одним из учредителей Благотворительного фонда для финансовой поддержки сотрудников общества. В 1885 году Императорское общество учредило приз в его честь

Во время русско-турецкой войны Шереметев состоял уполномоченным санитарного отряда, организованного Московским дворянством в Кобулетском отряде. Отряд был направлен в Закавказье и расположился на Сурамском перевале.

Василий Алексеевич Шереметев скоропостижно скончался 5 ноября 1884 года и был погребён в московском Новодевичьем монастыре.

По мнению В. В. Мусина-Пушкина, его дядя, которого все «обожали» и к которому относились «с почти сыновей почтительностью», был «человек небольшого ума и образования всю жизнь поступал и говорил умно и не ошибался, руководствуясь во всех своих поступках исключительно безошибочным разумом своего сердца». На чрезвычайном собрании 7 ноября 1885 года генерал-губернатор В. А. Долгоруков отозвался о Шереметеве, как об одном «из достойнейших членов вашего сословия, одном из благороднейших и преданнейших Государю и Отечеству граждан.»

Брак

Во второй половине июля 1862 года в Москве Василий Алексеевич венчался с Натальей Афанасьевной Столыпиной (1834—1905), дочерью Афанасия Алексеевича Столыпина (1788—1864) от брака с Марией Александровной Устиновой (1812—1876) и двоюродной тёткой М. Ю. Лермонтова и П. А. Столыпина.

Брак был удачным, по словам графа В. В. Мусина-Пушкина «супруги обожали друг друга и почти не расставались», но бездетным.

Награды

• орден Святого Владимира 3 степени;
• орден святой Анны 2 степени с мечами;
• орден Святого Станислава 2 степени;
• японский орден Восходящего солнца;
• медаль «В память войны 1853—1856»
• знак отличия в память успешного введения в действие положения 19 февраля 1861 года о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости.

Источники

• С. Панчулидзев. [dlib.rsl.ru/viewer/01003966998#?page=217 Сборник биографий кавалергардов: По случаю столет. юбилея Кавалергардского ея величества государыни имп. Марии Федоровны полка]. Проверено 6 июня 2014.
• Шереметевы в судьбе России: Воспоминания. Дневники. Письма. / Авт.-сост. А.И. Алексеева, М.Д. Ковалёва. — Издательский дом «Звонница», 2001. — 432 с.
• В должности егермейстеров // Придворный календарь на 1881 год. — Санкт-Петербург: Типография Р. Голике, Невский проспект, №106, 1881. — С. 99.
• Кто есть Кто в русской охоте ( 1766 – 2003 гг.). Библиографический справочник / Под редакцией А. П. Каледина. — Издание Московского городского общества охотников и рыболовов. — М, 2007. — (”Кто есть Кто в охотничьем общественном движении в России”).

Отрывок, характеризующий Шереметев, Василий Алексеевич

«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.