Шерпа (должность)
Поделись знанием:
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
Шерпа — доверенное лицо руководителя страны-члена «Большой семёрки». Шерпа отвечает за контакты с коллегами из зарубежных государств и подготовку саммита «Большой семёрки», когда его страна является председателем клуба. Также шерпы занимаются подготовкой повестки дня саммитов и соглашений.
Также шерпами официально называют представителей от России в «Большой двадцатке» (G20) и БРИКС.
Содержание
Род существительного
Принадлежность данного существительного в указанном значении к женскому роду в русском языке спорна:
Не только журналисты, но и словари современного русского литературного языка колеблются в определении форм и родовой принадлежности этого слова. Так, одни авторы проявляют более свойственный политикам, нежели лингвистам, плюрализм, указывая на равные возможности употребления как несклоняемой формы шерпа (мужского и женского рода), так и существительного шерп, склоняемого по мужскому роду (Т. Ф. Ефремова. Новый словарь русского языка: Толково-словообразовательный. (М., 2000)); другие отмечают равноправие склоняемых форм женского рода шерпа и мужского шерп (Русский орфографический словарь Российской академии наук. Под. ред. В. В. Лопатина (М., 1999)), третьи же однозначно утверждают приоритетность формы мужского рода шерп (Словарь русского языка. Под. ред. А. П. Евгеньевой (М., 1988), М. В. Зарва. Русское словесное ударение (М., 2001))… Однако ни один из них не отрицает наличия в русском языке существительного множественного числа шерпы с формой родительного падежа шерпов.— www.gramma.ru/RUS/?id=14.59
В [www.gramota.ru/spravka/docs/16_12 нормативных] словарях русского языка — «Орфографическом словаре русского языка» Б. З. Букчиной, И. К. Сазоновой, Л. К. Чельцовой[1] и «Грамматическом словаре русского языка» А. А. Зализняка[2] — зафиксировано только существительное мужского рода «шерп».
Российские шерпы
До 1997 г. Россия официально не имела своего шерпы, поскольку не являлась членом «Большой семёрки». Тем не менее, главы государства поручали одному из своих помощников координацию работы по отношениям сначала с «Группой семи», а затем уже — внутри «восьмёрки» (в основном, это были руководители Межведомственной комиссии Российской Федерации по сотрудничеству с международными финансово-экономическими организациями и «Группой семи», образованной Распоряжением Президента РФ № 263-рп от 27 мая 1994 г., которых позже сменили руководители Межведомственной комиссии по участию Российской Федерации в «восьмёрке», образованной Распоряжением Президента РФ № 318-рп от 14 августа 1997 г.). Повестку дня саммита формируют «шерпы» — доверенные лица руководителей стран восьмёрки.
В 1991 г. первым, ещё советским, шерпой стал Евгений Примаков. Вот как он описывает это в своей книге «Минное поле политики»[3]:
В это время я стал «шерпой» — так называют местных проводников-носильщиков, помогающих иностранцам взбираться на Гималайские вершины. По одному такому помощнику полагается и каждому главе государства, входящего в «семёрку», а затем — в «восьмёрку». У нас, хотя мы в то время ещё не были членами этого клуба, тоже появился «шерпа». В мои обязанности входили предварительные встречи с коллегами с целью подготовки нашего участия в саммите «семёрки» в Лондоне. На 17 июля 1991 г. была назначена встреча глав государств «семёрки» с Горбачёвым.
Список российских шерп в G8
- Евгений Примаков — 1991
- Пётр Авен — 1992
- Борис Фёдоров — 1993
- Александр Шохин (27 мая 1994 г., Распоряжение Президента РФ № 263-рп — 6 ноября 1994 г., Указ Президента РФ № 2064)
- Евгений Ясин (ноябрь 1994 г. — апрель 1995 г., формально)
- Анатолий Чубайс (22 апреля 1995 г., Указ Президента РФ № 392 — 19 февраля 1996 г., Распоряжение Президента РФ № 76-рп; 11 апреля 1997 г., Распоряжение Президента РФ 127-рп — 14 августа 1997 г., Распоряжение Президента РФ 318-рп)
- Владимир Каданников (19 февраля 1996 г., Распоряжение Президента РФ № 76-рп — 19 сентября 1996 г., Распоряжение Президента РФ № 474-рп)
- Владимир Потанин (19 сентября 1996 г., Распоряжение Президента РФ № 474-рп — 11 апреля 1997 г., Распоряжение Президента РФ 127-рп)
- Александр Лившиц (11 апреля 1997 г., Распоряжение Президента РФ 127-рп — 5 декабря 1998 г., Распоряжение Президента РФ № 438-рп; 28 июня 1999 г., Распоряжение Президента РФ 209-рп — 26 мая 2000 г., Распоряжение Президента РФ 184-рп)
- Андрей Шаповальянц (5 декабря 1998 г., Распоряжение Президента РФ № 438-рп — 28 июня 1999 г., Распоряжение Президента РФ 209-рп)
- Андрей Илларионов (26 мая 2000 г., Распоряжение Президента РФ 184-рп — 3 января 2005 г., Распоряжение Президента РФ № 3-рп)
- Игорь Шувалов (3 января 2005 г., Распоряжение Президента РФ № 3-рп — 19 мая 2008 г., Распоряжение Президента № 271-рп)
- Аркадий Дворкович (19 мая 2008 г., Распоряжение Президента РФ № 271-рп — 25 июня 2012 г., Распоряжение Президента РФ № 277-рп)
- Алексей Квасов (с 25 июня 2012 г., Распоряжение Президента РФ № 277-рп)
Список российских шерп в G20
- Станислав Воскресенский (14 февраля 2012 г., Распоряжение Президента РФ № 55-рп — 8 августа 2012 г., Распоряжение Президента РФ № 367-рп)
- Ксения Юдаева (8 августа 2012 г., Распоряжение Президента РФ № 367-рп — 12 сентября 2013 г.[4], Распоряжение Президента РФ № 343-рп)
- Светлана Лукаш (21 ноября 2013 г., Распоряжение Президента РФ №425-рп)
Список российских шерп в БРИКС
См. также
Напишите отзыв о статье "Шерпа (должность)"
Примечания
- ↑ 6-е издание, 2010; ISBN 978-5-462-00736-1.
- ↑ 6-е издание, 2009; ISBN 978-5-462-00766-8.
- ↑ М.: Молодая гвардия, 2007 г.
- ↑ [ria.ru/economy/20130912/962767767.html Юдаева освобождена от обязанностей российского шерпы в G20] // RIA 12.09.2013
- ↑ [www.mid.ru/bdomp/Brp_4.nsf/arh/2717FD80091E32BA44257983004E3295 О консультациях заместителя Министра иностранных дел России С.А. Рябкова с заместителем Министра иностранных дел Индии С. Вьясом], 12.01.2012
Ссылки
- [krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/sociologiya/BOLSHAYA_VOSMERKA.html Большая восьмерка] — статья из энциклопедии «Кругосвет»
- [kremlin.ru/news/142 Распоряжение об утверждении Аркадия Дворковича представителем Президента России по делам «Группы восьми»]. Kremlin.ru. Проверено 11 сентября 2013.
- [news.kremlin.ru/news/17431 Указ о подготовке председательства Российской Федерации в «Группе восьми»]. Kremlin.ru. Проверено 11 сентября 2013.
Отрывок, характеризующий Шерпа (должность)
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
