Шестернёв, Альберт Алексеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Альберт Шестернёв

Альберт Шестернёв в ноябре 1967
Общая информация
Полное имя Альберт Алексеевич Шестернёв
Прозвище Иван Грозный
Родился
Гражданство
Рост 183 см
Вес 82 кг
Позиция защитник
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Молодёжные клубы
?—1958 Команда ЯЖД
Клубная карьера*
1961—1971 ЦСКА 278 (1)
Национальная сборная**
1961—1971 СССР 90 (0)
Тренерская карьера
1973—1974 ЦСКА тренер
1974—1981 СДЮСШ ЦСКА тренер
1981—1982 ЦСКА тренер
1982—1983 ЦСКА
Международные медали
Чемпионат Европы
Серебро Испания 1964
Государственные награды

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Альбе́рт Алексе́евич Шестернёв (20 июня 1941, Москва, РСФСР, СССР — 5 ноября 1994, там же, Россия) — советский футболист (защитник) и футбольный тренер. Заслуженный мастер спорта СССР (1967).





Биография

Родился в Москве за два дня до начала Великой отечественной войны. Отец, Алексей Федорович, кадровый офицер, подполковник, участник еще финских баталий, с первых же дней ушел на фронт. Мама - Анна Алексеевна. В детстве занимался лёгкой атлетикой, был чемпионом столицы среди юношей[1].

Футбольную карьеру начал в команде Московско-Ярославской железной дороги (первый тренер — Н. Н. Рожнов), затем учился в школе ЦСКА. Причем поначалу играл в воротах, перейдя затем на позицию центрального защитника.

За ЦСКА дебютировал в 17 лет, стал капитаном в 21. В чемпионатах СССР провел 278 матчей, забил 1 гол. Среди футболистов ЦСКА является рекордсменом по количеству матчей, сыгранных за сборную СССР (90). Играл за олимпийскую сборную СССР.

В 1967[2] году был включен в символическую сборную СССР последнего 50-летия. В 1970 вошёл в десятку лучших футболистов Европы (по опросу еженедельника «Франс Футбол») и по опросу еженедельника «Футбол» был признан лучшим, а в 1966, 1968 и 1969 — третьим футболистом Советского Союза. В списках 33 лучших футболистов СССР 11 раз, из них № 1 (1963—1966, 1968—1971) — 8 раз, № 2 (1961, 1962) и б\н (1967).

Был капитаном ЦСКА и Сборной СССР в финальном турнире чемпионата мира 1970 года.

Участник товарищеской игры в составе сборной ФИФА против сборной Бразилии в 1968 году.

Завершил карьеру из-за травмы колена. С 1973 года — на тренерской работе. Работал тренером в ЦСКА (1974).

В 1975—1981 тренировал детей в футбольной школе ЦСКА в должности старшего тренера. В 1981 вернулся в тренерский штаб ЦСКА, а с 1982 по 1983 год был главным тренером ЦСКА. Затем занимал пост начальника футбольной школы ЦСКА (1984-1985).

Семья

1-я жена (1965-1973) - известная советская фигуристка, серебряный призер Олимпийских игр 1968 года в Гренобле Татьяна Жук. В браке родилась дочь. После развода с ней сильно переживал, злоупотреблял алкоголем. 2-я жена (с 1974) - Нина Михайловна, бармен гостиницы "Интурист". Умер от цирроза печени[3].

Похоронен на Кунцевском кладбище.

Достижения

Напишите отзыв о статье "Шестернёв, Альберт Алексеевич"

Примечания

  1. [www.championat.com/football/article-22697.html Иван Грозный советского футбола]
  2. [www.kanonir.com/HTML/Istoria/shesternev.htm Биография на сайте болельщиков ФК ЦСКА Москва]. Проверено 29 апреля 2009. [www.webcitation.org/65a2NakB4 Архивировано из первоисточника 20 февраля 2012].
  3. [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/464596 Капитан был и профессором, и Иваном Грозным…]

Ссылки

  • [www.rusteam.permian.ru/players/shesternev.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]
  • [www.kanonir.com/HTML/Istoria/shesternev.htm Биография на сайте болельщиков ФК ЦСКА Москва]
  • [archive.is/20121225054806/moscow-tombs.narod.ru/1994/shesternev_aa.htm Фото могилы]

Литература

  • Алешин П. Н. Альберт Шестернев. — М.: Книжный клуб, 2000. — 96 с. ISBN 5-93607-015-8


Отрывок, характеризующий Шестернёв, Альберт Алексеевич

Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.