Шеху, Фикирете

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фикирете Шеху
алб. Fiqirete Shehu
Имя при рождении:

Фикирете Санджактари

Псевдонимы:

Qorja - Яростная

Дата рождения:

17 ноября 1919(1919-11-17)

Дата смерти:

11 сентября 1988(1988-09-11) (68 лет)

Гражданство:

НСРА НСРА

Вероисповедание:

атеистка

Партия:

Албанская партия труда

Основные идеи:

коммунизм, сталинизм, ходжаизм

Род деятельности:

член ЦК АПТ, директор Высшей партшколы АПТ

Супруг:

Мехмет Шеху

Дети:

Скендер Шеху, Башким Шеху

Фикирете Шеху (алб. Fiqirete Shehu; 17 ноября 1919 — 11 сентября 1988) — албанская коммунистка, жена многолетнего премьер-министра НРА/НСРА Мехмета Шеху. Занимала видные посты в идеологическом аппарате албанской компартии. После гибели мужа арестована и обвинена в заговоре против Энвера Ходжи. Скончалась в заключении.





Яростная коммунистка

Родилась в албанской семье Санджактари. В юности прониклась коммунистическими взглядами, состояла к корчинской коммунистической группе[1]. Вступила в Компартию Албании (с 1948 — Албанская партия труда, АПТ). Носила партийное прозвище Qorja — Яростная[2]. Вышла замуж за коммунистического активиста Мехмета Шеху. В браке имела двух сыновей.

В годы Второй мировой войны Фикирете Шеху участвовала в партизанской борьбе против итальянских и немецких оккупантов. Занимала административные и идеолого-пропагандистские посты в Национально-освободительной армии. Участвовала в распределении британской материальной помощи албанским партизанам[3].

Уже тогда Фикирете Шеху являлась влиятельным коммунистическим политиком. Сохранилась её переписка с Энвером Ходжей, где первый секретарь ЦК компартии давал указания относительно морально-бытового облика бойцов. В частности, он требовал не допускать между юношами и девушками свободной любви, которая, по его мнению, способствовала дезертирству. Такого рода указания Фикирете принимала к исполнению.

Вторая чета

В ноябре 1944 года коммунисты пришли к власти в Албании. Супружеская чета Шеху заняла видные позиции в партийно-государственном руководстве. Мехмет Шеху состоял в политбюро ЦК, возглавлял МВД, МИД, министерство обороны, тайную полицию Сигурими, с 1954 года являлся премьер-министром и вторым лицом после Энвера Ходжи. Фикирете Шеху с 1952 была членом ЦК, являлась директором Высшей партийной школы АПТ. В середине 1950-х занимала пост первого секретаря столичного комитета АПТ.

В идеологическом аппарате АПТ Фикирете Шеху играла важную роль. Она полностью разделяла идеологию и политику сталинизма и ходжаизма. Поддерживала политику репрессий, самоизоляции, принудительной атеизации. В соответствующем духе Фикирете Шеху готовила партийные кадры. В апреле 1956, как первый секретарь Тиранского горкома, Фикирете Шеху активно участвовала в подавлении партийной оппозиции на конференции АПТ[4].

Фикирете Шеху считалась одной из самых влиятельных женщин Албании. Чета Шеху рассматривалось как вторая, после четы Ходжи, правящая пара страны[5]. Между жёнами высших руководителей отмечалась определённая конкуренция[6].

Гибель мужа

В начале 1980-х между первым секретарём ЦК АПТ Энвером Ходжей и премьер-министром Мехметом Шеху возникли серьёзные разногласия. Предполагается, что Шеху придерживался более прагматических позиций в экономической, особенно внешнеэкономической политике и был сторонником осторожного налаживания финансовых и торговых связей с Западной Европой. Ходжа категорически отстаивал изоляционистский статус-кво. Отношения верховного правителя Албании с семейством премьер-министра обострила также помолвка Скендера Шеху-младшего со спортсменкой Сильвой Турдиу, девушкой из «политически неблагонадёжной семьи»[7]. Негативное отношение Ходжи к главе семьи распространилось на его жену.

18 декабря 1981 албанские власти объявили, что Мехмет Шеху покончил жизнь самоубийством «в состоянии глубокого душевного волнения»[8]. Существует версия, что в действительности Шеху был застрелен прямо на заседании политбюро ЦК АПТ[9]. Вскоре в адрес покойного последовали стандартные политические обвинения: шпионаж, «контрреволюционный заговор», «планы реставрации капитализма» и т. д.[10]

Смерть в тюрьме

Гибель Мехмета Шеху и акция антикоммунистической Группы Шевдета Мустафы в сентябре 1982 повлекли за собой очередную вспышку репрессий. Были арестованы министр обороны Кадри Хазбиу, племянник покойного премьера министр внутренних дел Фечор Шеху (оба в разное время возглавляли МВД и Сигурими), ближайшие родственники покойного премьера, в том числе вдова и сыновья.

Главной мишенью очередной партийной чистки являлся Хазбиу[11], и Фикирете Шеху дала затребованные следствием показания против давнего друга семьи[12]. Однако она была заключена в тиранскую Тюрьму 313.Содержалась в относительно комфортных условиях. Надзирательница отмечала глубокую скорбь Фикирете Шеху после смерти Энвера Ходжи[13].

Преемник Ходжи Рамиз Алия не изменил прежних оценок «дела Шеху» и не реабилитировал его фигурантов (существует версия его заинтересованности в тех событиях). Фикирете Шеху оставалась в заключении, лишь места содержания периодически менялись. Она умерла от сердечного приступа и была похоронена в одной из деревень Лежи[14].

См. также

Напишите отзыв о статье "Шеху, Фикирете"

Примечания

  1. [www.tiranaobserver.al/news-item/4-misteret-e-liri-geges-dhe-dali-ndreut-si-u-ekzekutua-shtatzene-anetarja-e-byrose-politike/ 4 misteret e Liri Gegës dhe Dali Ndreut: Si u ekzekutua shtatzënë anëtarja e Byrosë Politike]
  2. [koha.net/?id=1&l=87108 Zbulohet pseudonimi i Nexhmije Hoxhës nga koha e luftës]
  3. [www.shekulli.com.al/p.php?id=6100 Fiqretja na shpëtoi jetën, hapi qesen me para]
  4. [www.forumishqiptar.com/threads/36630-Konferenca-e-Tiran%C3%ABs-14-20-Prill-1956 GJASHTE DITET TRAGJIKE TE KONFERENCES SE TIRANES (14-20 prill 1956)]
  5. [www.panorama.com.al/bashkim-shehu-si-e-ndaloi-enveri-djalin-e-kadri-hazbiut-te-shoqerohej-me-vajzen-e-tij/ Bashkim Shehu: Si e ndaloi Enveri djalin e Kadri Hazbiut të shoqërohej me vajzën e tij]
  6. [www.citynews.al/2016/07/dokumentet-e-cia-marrja-e-pushtetit-nga-enver-hoxha-me-klasike-se-grushti-i-shtetit-ne-cekosllovaki/1 Dokumentet e CIA/ Marrja e pushtetit nga Enver Hoxha më klasike se grushti i shtetit në Çekosllovaki]
  7. [www.arkivalajmeve.com/Deshmia-e-Fecor-Shehut-Lidhjen-e-djalit-te-Mehmetit-me-Silva-Turdiun-e-mesova-nga-Kreshnik-Tartari.1047084833/ Dëshmia e Feçor Shehut: Lidhjen e djalit të Mehmetit me Silva Turdiun e mësova nga Kreshnik Tartari]
  8. [www.nytimes.com/1981/12/19/obituaries/gen-mehmet-shehu-dead-at-68-served-albania-as-prime-minister.html GEN. MEHMET SHEHU DEAD AT 68; SERVED ALBANIA AS PRIME MINISTER]
  9. [www.historytoday.com/richard-cavendish/death-enver-hoxha Death of Enver Hoxha]
  10. [264517.forumromanum.com/member/forum/forum.php?action=std_show&entryid=1102202221&USER=user_264517&threadid=2 TABLO SINOPTIKE E ENVER HOXHËS PËR VETËVRASJEN E MEHMET SHEHUT]
  11. [www.panorama.com.al/fiqirete-shehu-ju-rrefej-biseden-me-mehmetin-pak-caste-para-vetevrasjes/ Fiqirete Shehu: Ju rrëfej bisedën me Mehmetin pak çaste para vetëvrasjes]
  12. [www.gazetadita.al/fiqret-shehu-vetevrasja-e-mehmetit-pas-vizitave-te-fshehta-te-kadriut-e-fecorit-naten-e-17-dhjetorit-1981/ Fiqret Shehu: Vetëvrasja e Mehmetit pas vizitave të fshehta të Kadriut e Feçorit natën e 17 dhjetorit 1981]
  13. [www.panorama.com.al/gardiania-e-burgut-vitet-ne-qeli-te-gruas-se-mehmet-shehut-kur-vdiq-enveri-u-merzit/ Gardiania e burgut: Vitet në qeli të gruas së Mehmet Shehut, kur vdiq Enveri u mërzit]
  14. [www.panorama.com.al/rrefimi-si-u-varros-fiqirete-shehu-ne-zejmen/ Rrëfimi, si u varros Fiqirete Shehu në Zejmen]

Отрывок, характеризующий Шеху, Фикирете

Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!