Шибам

Эта статья о городе Шибам в мухафазе Хадрамаут. О городе в мухафазе Махвит см. Шибам Кэукэбани.

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 192 [whc.unesco.org/ru/list/192 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/192 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/192 фр.]

|lat_dir = N|lat_deg = 15|lat_min = 55|lat_sec =00

 |lon_dir = E|lon_deg = 48|lon_min = 37|lon_sec =36 
 |CoordAddon             = region:YE
 |CoordScale             = 50000
|ЯндексКарта             = 

Город Шибам араб. شبام‎ англ. Shibam Страна ЙеменЙемен Мухафаза Хадрамаут Официальный язык арабский Население 13 316 (2004) человек Часовой пояс UTC+3

Шиба́м (араб. شبام‎) — город в мухафазе Хадрамаут, Йемен (с таким же именем существует небольшой город в окрестностях столицы Йемена Саны). Шибам был столицей царства Хадрамаут несколько раз.

Шибам славится своей ни с чем не сравнимой архитектурой, из-за которой включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. С 1982 г. Шибам находится под охраной ЮНЕСКО.

Шибам является одной из визитных карточек Йемена. С легкой руки немецкого журналиста Ганса Хельфрица, путешествовавшего по Йемену в 30-х годах прошлого века, Шибам и поныне называют «городом небоскрёбов» или «Манхэттеном пустыни». Шибам часто называют «старейшим городом небоскрёбов в мире». Это также древнейший пример городского планирования, основанного на принципе вертикального строительства.

Описание

Этот древний город появился около 2 тыс. лет назад в долине высохшей реки Хадрамаут. Зажатый в крепостных стенах город мог расти только вверх. На всей своей истории город не единожды служил столицей многочисленным эмирам и султанам, появлявшимся и исчезавшим на пустынных просторах.

Этот город — ярчайший пример вертикального строительства. Дома Шибама, обнесённые по периметру стеной XVI века, представляют собой башни, расположенные очень близко друг к другу. Некоторые дома города даже соединены между собою небольшими балкончиками, которые давали возможность во время нападений перемещаться из одного дома в другой. Шибам — чуть ли не единственный город в Йемене такого фортификационного типа, берущего своё начало ещё с преисламских царств V в. до н. э.- V в. н. э.

В Шибаме находятся самые высокие глиняные здания в мире, некоторые из них возвышаются на 30 м и более. Все дома в Шибаме построены из глиняных кирпичей, примерно 500 домов можно считать многоэтажными, так как они имеют 5-11 этажей, каждый этаж представляет собой квартиру, занимаемую одной семьёй. Такого типа строения были призваны защищать жителей города от набегов бедуинов. Средняя высота стен домов — 20-25 м. Стены постепенно сужаются кверху. Самый высокий дом в Шибаме 11-этажный, но чаще встречаются 5-7-этажные.

Город обнесли стеной, а пространство внутри начали застраивать многоэтажными зданиями. Шибам — вероятно, первый в градостроительной истории пример плановой застройки, основанной на принципе вертикальности. Расположение зданий, их высотность регламентированы таким образом, чтобы каждый дом-башня получал примерно одинаковое количество солнечного света. Через весь город проходит довольно широкий проспект, от которого отходят многочисленные улицы и переулки. Самые узкие из них имеют в ширину не более 2 метров.

Материалом для строительства послужил мадар — глиняно-соломенный кирпич-сырец, высушенный прямо на солнце, все дома построены из него. В крайне сухом климате Йемена средний срок службы такого дома составляет 2-3 столетия. Старейший дом Шибама датируется 1609 г., большая же часть домов построена с 1880 по 1915 гг.

Город неоднократно разрушался наводнениями. В октябре 2008 года в Хадрамауте и, в частности, в Шибаме было сильное наводнение, унесшее несколько десятков жизней и разрушившее часть домов города.

Литература

• Густерин П. В. Йеменская Республика и её города. М.: Международные отношения, 2006.
• Густерин П. В. Города Арабского Востока. — М.: Восток—Запад, 2007. — 352 с. — (Энциклопедический справочник). — 2000 экз. — ISBN 978-5-478-00729-4

Ссылки

• [www.maximonline.ru/guide/travel/_article/shibam-yemen/ Шибам, Йемен — Небоскребы из глины]
• [www.shibamonline.net/eng shibamonline.net]  (англ.)
• [archnet.org/library/places/one-place.tcl?place_id=2716 Shibam] on archnet.org
• [www.shibam-udp.org Проект городского развития Шибама]
• [www.yemeninfo.gov.ye/ENGLISH/CULTURE/shibam.htm Министерство информации Йемена]
• [community.livejournal.com/yemen_ru/100618.html Перевод статьи Breton, Jean-Francois and Christian Darles. 1985. Shibam and the Wadi Hadramaut. In MIMAR 18: Architecture in Development. Singapore: Concept Media Ltd.]

Отрывок, характеризующий Шибам

Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…