Шизофреноподобное расстройство
Поделись знанием:
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Эта статья — об органическом психотическом расстройстве. Об эндогенном психотическом расстройстве см. Шизофреноформное расстройство.
| Шизофреноподобное расстройство | |
| МКБ-10 |
F06.2, F1x.50 |
|---|---|
Шизофреноподобное расстройство — это психотическое расстройство, клинически очень напоминающее шизофрению, но имеющее какую-либо другую, не эндогенную этиологию (другое происхождение), и, как правило, не оставляющее после себя характерного шизофренического дефекта.
Содержание
Этиология
Одной из наиболее распространённых причин данного расстройства является височная эпилепсия. Помимо этого причиной могут быть нарушения височной и теменной доли[1], возникшие после перенесённого энцефалита. Иногда данное расстройство встречается при хорее Гентингтона[1].
Диагноз
Органическое бредовое (шизофреноподобное) расстройство
Согласно МКБ-10, необходимо соответствие общим критериям психических расстройств вследствие повреждения мозга (F06), а также следующим признакам[2]:
- в клинической картине присутствуют бредовые идеи (воздействия, преследования, ревности, болезни или смерти близкого человека);
- не наблюдается нарушений памяти и сознания.
В клинической картине возможны расстройства мышления, галлюцинации, отдельные кататонические феномены.
Общие диагностические указания (F06)[2]:
- G1. Объективные свидетельства (от физического и неврологического обследования и лабораторных анализов) о наличии болезни, повреждения или дисфункции головного мозга или системного физического заболевания причинно обуславливающего психические расстройства;
- G2. Временная связь между развитием основного заболевания и развития психического расстройства;
- G3. Редукция психического расстройства с выздоровлением от основного заболевания или со значительным его облегчением;
- G4. Отсутствие данных о других причинах психического расстройства.
Обозначение связи с болезнью
В МКБ-10 связь шизофреноподобного расстройства с определённой болезнью обозначается следующими кодами:
- F06.20 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи с травмой головного мозга
- F06.21 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи с сосудистым заболеванием головного мозга
- F06.22 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи с эпилепсией
- F06.23 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи с новообразованием (опухолью) головного мозга
- F06.24 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи с вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекция)
- F06.25 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи с нейросифилисом
- F06.26 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи с другими вирусными и бактериальными нейроинфекциями
- F06.27 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи с другими заболеваниями
- F06.28 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи со смешанными заболеваниями
- F06.29 Бредовое (шизофреноподобное) расстройство в связи с неуточнённым заболеванием
Дифференциальный диагноз
Следует исключить:
- параноидную шизофрению F20.0
- хронические бредовые расстройства F22.
- шизофреноподобные психотические расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ
По сравнению с параноидной шизофренией, при органическом бредовом синдроме обычно преобладают не слуховые, а зрительные галлюцинации, лучше сохранено мышление, более адекватен аффект[1].
Отличия от органического галлюциноза (F06.0) — преобладание бреда над галлюцинациями. От органического аффективного синдрома (F06.3) — преобладание бреда над аффективными проявлениями (расстройством настроения). От делирия — отсутствие колебаний уровня сознания[1].
Шизофреноподобное расстройство вследствие употребления ПАВ
Шизофреноподобное расстройство также может возникнуть вследствие употребления психоактивных веществ, например кокаина (F14.50) или амфетамина (F15.50).
См. также
Напишите отзыв о статье "Шизофреноподобное расстройство"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Ю. В. Попов, В. Д. Вид. Современная клиническая психиатрия. — М.: Экспертное бюро-М, 1997. — С. 34. — 496 с. — ISBN 5-86065-32-9.
- ↑ 1 2 Всемирная организация здравоохранения. [www.who.int/classifications/icd/en/bluebook.pdf The ICD-10 Classification of Mental and Behavioural Disorders. Diagnostic criteria for research]. — Geneva. — С. 55—56. — 263 с.
Ссылки
- [www.psychiatry.ru/book_show.php?booknumber=14&article_id=2 F0 Органические, включая симптоматические, психические расстройства. F06.2/ Органическое бредовое (шизофреноподобное) расстройство]
|
Это заготовка статьи по психиатрии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Шизофреноподобное расстройство
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
