Шиндлер, Оскар

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Шиндлер.
Оскар Шиндлер
Oskar Schindler
Род деятельности:

промышленник, спасший около 1200 евреев в годы Второй мировой войны

Дата рождения:

28 апреля 1908(1908-04-28)

Место рождения:

Цвиттау, Австро-Венгерская империя (ныне Свитавы, Чехия)

Дата смерти:

9 октября 1974(1974-10-09) (66 лет)

Место смерти:

Хильдесхайм, Западная Германия

Отец:

Ганс Шиндлер

Мать:

Франциска Лузер

Супруга:

Эмилия Шиндлер

Награды и премии:

О́скар Ши́ндлер (нем. Oskar Schindler; 28 апреля 1908, Цвиттау, Австро-Венгерская империя (ныне Свитавы, Чехия) — 9 октября 1974, Хильдесхайм, Германия) — судетский немецкий промышленник и разведчик, спасший почти 1200 евреев во время Холокоста, предоставив им работу на своих заводах в Польше и Чехии. Его история легла в основу книги «Ковчег Шиндлера (англ.)русск.» и основанного на ней фильма «Список Шиндлера».





Биография

Детство и молодость

Оскар Шиндлер родился 28 апреля 1908 года в австро-венгерском городке Цвиттау (ныне Свитави в Чехии), в католической семье Ганса Шиндлера и Франциски Лузер[1]. Семья происходила из Вены, родным языком был немецкий. У него была младшая сестра Эльфрида 1915 года рождения[2]. Оскар закончил техническое училище, но не сдал экзамен для получения аттестата. После окончания нескольких технических курсов в Брно трудился с отцом в его фирме в течение 3 лет. Они занимались производством и продажей сельхозтехники и другого оборудования. 6 марта 1928 года Оскар женился. По словам жены Оскара Эмили, его отец Ганс Шиндлер был пьяницей и распутником и это плохо повлияло на Оскара[3]. Оскар увлекался мотогонками и даже занимал призовые места на соревнованиях[4].

После встречи с будущей женой в 1927 году Оскар стал работать отдельно от отца и стал сотрудником Моравской электрической компании (MEAS; чеш. Moravská elektrotechnická akciová společnost) в Брно. Затем работал в автошколе и 18 месяцев служил в 10-м стрелковом полку 31-й армии Чехословакии, получил звание ефрейтора. После демобилизации из армии вернулся на работу в MEAS. В 1931 году MEAS обанкротилась и Оскар в течение года был безработным. Отец не смог ему помочь, поскольку сам из-за депрессии закрыл свой бизнес[5]. В это же время он, как и его отец, пристрастился к пьянству и неоднократно арестовывался полицией за появление в нетрезвом виде в общественных местах и нарушение порядка. В 1931 году в поисках работы он поехал в Берлин. Вернувшись из Берлина, занимался сельским хозяйством и банковским бизнесом. До января 1938 года он работал на пражский Jaroslav Simek Bank. Затем занимался продажей собственности в рассрочку для бизнесмена из Брно[6]. Встав на ноги в финансовом отношении, Шиндлер переехал в новый дом, который его жена описывала как особняк, обставленный элегантной мебелью и хрустальными люстрами. Он завёл роман со своей школьной подругой Орели Шлегель и она родила предположительно от него двоих детей[7]. В разгар этого романа мать Оскара умерла после двухлетней болезни. Ганс умер в 1945-м и до его смерти Оскар посылал ему 1000 марок ежемесячно. По словам Шиндлера, его сестра также умерла в 1945 году, в её смерти он обвинял оккупационные советские власти[8].

Работа на абвер

В 1935 году Шиндлер стал членом партии судетских немцев под руководством нациста Конрада Генлейна и был завербован немецкой военной разведкой абвер шпионить против Чехословакии[9]. Он, как и многие судетские немцы, после депрессии поддерживал националистическую политику Адольфа Гитлера, пришедшего к власти в Германии в 1933 году[10]. В этот период Шиндлер смог наработать такие контакты с германскими нацистами, которые помогли ему в его последующем бизнесе во время войны[11]. Шиндлер утверждал, что работу на абвер начал в 1936 году, Эмили и некоторые другие источники утверждают, что первые контакты с агентом абвера в Кракове были у него уже в 1935-м[12]. 18 июля 1938 года во время встречи с завербованным им чехословацким полицейским[13] Оскар был арестован чехословацкой тайной полицией. В секретном отчете полиции от 28 июля было написано, что Шиндлер был крупным шпионом и представлял большую угрозу для безопасности. По словам главы полицейского департамента Брно доктора Соботки, Шиндлер признался, что работал на абвер не по убеждению, а исключительно за деньги[14].

Оскар сидел в чехословацкой тюрьме до 7 октября 1938 года, когда он был освобождён и вернулся в Цвиттау после подписания Мюнхенского соглашения и присоединения Судетской области к Третьему рейху[15]. Изначально Цвиттау не входил в территории, присоединяемые к Германии, но на переговорах Гитлер настоял на добавлении этого района из-за его однородного немецкого населения и стратегического узла железных дорог. 1 ноября 1938 года Шиндлер подал заявление на вступление в НСДАП. После отпуска, который абвер дал Шиндлеру для отдыха от тюрьмы, он вновь был включён в разведывательную работу против Чехословакии в Моравской Остраве. В январе 1939 Оскар и Эмили переехали в этот город, а уже 15 марта вермахт захватил оставшуюся часть Чехословакии. Квартиру в Остраве по адресу ул. Садова, 25 Шиндлер сохранил за собой до конца войны[16].

Оскар Шиндлер принял деятельное участие в подготовке к немецкому вторжению в Польшу. Так, за несколько месяцев до этого он и 25 его агентов активно занимались контрабандой оружия и подготовкой к боевым операциям в Тешинской Силезии[17]. По мнению Эмили, Оскар имел прямое отношение к так называемому глайвицкому инциденту - провокации, которая послужила поводом для нападения Германии на Польшу. Эмили утверждала, что польские мундиры, в которые были одеты те, кто изображал нападение поляков, были получены и хранились в их доме, который находился примерно в 40 милях к югу от Глайвица[18]. Также считается, что он играл активную роль в подготовке нападения немецких диверсантов на польских пограничников на Яблунковском перевале[19]. У Шиндлера были плохие отношения с местным отделением гестапо, которое подозревало, что кража со взломом в его доме, совершённая одним из местных уголовников, была акцией польской разведки и что это привело к утере секретных документов абвера. Но Шиндлер с началом войны уехал в Краков и в Остраве практически не появлялся[20].

Во время войны

1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу и разгромила её. После окончания оккупации Шиндлер переехал в Краков. В дальнейшем они с Эмили жили там до 1944 года[21]. Через несколько недель после прибытия Шиндлера оккупационные власти завершили формирование управления генерал-губернаторством с центром в Кракове под руководством Ганса Франка[22]. Между Франком как представителем гражданских властей, командованием вермахта и службами безопасности, подчинёнными рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, существовали значительные разногласия и конфликты, которые Шиндлер использовал впоследствии в своих интересах[23]. Существуют разногласия по поводу точной даты переезда, но 17 октября 1939 года Шиндлер был официально переведён в штаб-квартиру абвера в Кракове[24].

Уже с 21 сентября оккупационные власти ввели первые дискриминационные ограничения в отношении евреев. Евреи были обязаны носить на одежде жёлтую звезду. Целый ряд административных постановлений лишил краковских евреев их денег, а также движимого и недвижимого имущества. Единственным, что не подлежало конфискации, были личные вещи. Еврейские активы передавались в управление «арийцам»[25]. Благодаря этому и с помощью сотрудников абвера в Кракове, причастных к перераспределению собственности, Шиндлер смог в первые месяцы после оккупации приобрести недвижимость в этом городе[26]. В дальнейшем это стало поводом для обвинений Шиндлера в соучастии в нацистских преступлениях против евреев[27].

18 или 19 ноября Шиндлер познакомился с Ицхаком Штерном — евреем-бухгалтером. Он порекомендовал Шиндлеру приобрести в аренду польско-еврейское предприятие по выпуску эмалированной посуды Rekord. По утверждению Штерна, фирма обанкротилась, поскольку плохо управлялась, но имела хорошие перспективы в случае получения военных заказов. Брат Штерна работал на швейцарскую компанию — кредитора этой фирмы и хорошо знал её финансовое состояние[28]. Это предприятие стало заводом «Emailwarenfabrik (DEF)» (сегодня — музей «Фабрика Шиндлера»). Помимо разговора о бизнесе, у Штерна с Шиндлером состоялась небольшая философская дискуссия, во время которой Штерн процитировал фразу из Талмуда «Кто спасает одну жизнь, спасает весь мир»[29]. Шиндлер получил одновременно и хороший деловой совет, и моральный принцип, который привёл его в будущем к такому использованию труда евреев, которое спасло их жизни. В 1956 году Шиндлер писал о Штерне[30]:

Его высокие этические ценности, его бесстрашная готовность помочь, его жертвенные усилия для его братьев в сочетании со скромностью в собственной жизни неоднократно вызывали моё восхищение и уважение. Г-н Исаак Штерн был важной составляющей тех условий, благодаря которым мои усилия по спасению были успешными.

В свою очередь Штерн также высоко отзывался о Шиндлере. В частности, он утверждал, что Шиндлер с самой первой встречи относился к евреям совсем иначе, чем другие немцы. Например, 4 декабря 1939 года он предупредил Штерна о грядущем еврейском погроме в Кракове[31].

В ноябре Шиндлер познакомился также с Леопольдом (Польдеком) Пфеффербергом-Пейджем — евреем, бывшим польским военным, бежавшим из плена. Польдек находился на нелегальном положении и был активен на чёрном рынке Кракова, где приобретал для Шиндлера дефицитные товары[32]. Их дружба продлилась до самой смерти Шиндлера[33].

Одним из ключевых людей в жизни Шиндлера в связи с приобретением им фабрики стал бывший директор и совладелец фабрики Абрахам Банкир (англ. Abraham Bankier). Друзья Шиндлера шутили, что после получения им фабрики «всё его состояние заключалось в еврее по имени Банкир и десяти эмалированых крышках от горшков»[34]. Банкир считается тем самым человеком, который реально руководил фабрикой и обеспечил Шиндлеру финансовый успех[35]. Он умер в 1956 году в Вене[36]. У Банкира был отдельный кабинет рядом с кабинетом Шиндлера и он никогда не носил жёлтую звезду. Благодаря Банкиру часть продукции фабрики шла на чёрный рынок и возвращалась к Шиндлеру наличными деньгами, которые он мог использовать как для обеспечения собственной жизни, так и на подкуп нацистов, в том числе для спасения евреев. Как сказал один из свидетелей, «без Банкира не было бы никакого Шиндлера»[35]. Фабрика Шиндлера, которую кратко называли Emalia, находилась по адресу Липова, 4 в краковском районе Подгуже между историческим еврейским районом Казимеж и двумя еврейскими кладбищами в районе улицы Иерусалимской[37]. После открытия завода Шиндлер нанял 7 еврейских сотрудников, среди них бывших совладельцев Вольфа Глайтмана, Натана Вурзела, Абрахама Банкира и 250 польских рабочих[38].

Бизнес Шиндлера и спасение евреев

К 1940 году Шиндлер имел три бизнеса в Кракове: фабрику Emalia, завод посуды и столовых приборов (бывшая фирма Шломо Вайнера) и производство изделий из стекла через улицу от фабрики Emalia. На этих производствах работало несколько сотен рабочих-поляков[39]. Число еврейских работников росло — их стало 150 к концу 1940 года, 550 — в 1942 году, 900 — в 1943 и 1000 в 1944. Возможно, что цифры первых лет преувеличены[40]. На пике загрузки в 1944 году по отчетам на Шиндлера трудилось от 1700 до 1750 человек, в том числе 1000 евреев. В 1943 году стекольная фабрика была закрыта. Из отсутствия информации в отчетах Шиндлера о спасении евреев с этой фабрики историк Дэвид Кроу делает вывод, что там трудились в основном поляки. Также у Шиндлера был небольшой штат немецких сотрудников[39]. Вначале Шиндлер нанимал больше евреев потому, что они работали лучше поляков, а обходились ему значительно дешевле. В дальнейшем он нанимал больше евреев также для их спасения[40].

Став свидетелем рейда в Краковском гетто в 1942 году и осознав все ужасы, творимые гитлеровским режимом против еврейского населения, а также свою причастность к нацистским преступлениям, Шиндлер занял позицию абсолютного гуманиста и стал защищать евреев без какой-либо выгоды для себя. Оскар Шиндлер принял решение выторговать у высокопоставленных нацистских чиновников возможность принимать на свои предприятия евреев из концлагеря Плашов, которым грозила верная смерть. Позже евреи, спасённые Шиндлером от гибели во время Второй мировой войны, стали известны как «евреи Шиндлера». Количество спасённых именно Шиндлером оценивается приблизительно в 1200 человек (800 мужчин, 300 женщин и 100 детей)[41].

Эвакуация в Брюннлиц

В конце 1944 года нацисты начали массовое уничтожение всех евреев в Освенциме и других концентрационных лагерях. Шиндлеру удалось вывезти тысячу своих подопечных в Бренец (нем. Брюнлиц) (англ.)русск. в Моравии и тем самым спасти их от смерти. Ему приходилось почти все ночи проводить на своем предприятии, ибо он опасался внезапного появления гестаповцев. 10 мая 1945 года Бренец (англ.)русск. был освобождён советскими войсками.

После войны

В 1948 году Оскар и Эмилия Шиндлеры эмигрировали в Аргентину. Через десять лет после эмиграции Оскар вернулся в ФРГ. В дальнейшем он много ездил по разным странам, где осели спасённые им люди (в том числе и СССР).

Последние годы своей жизни Шиндлер провёл в полной нищете, существуя на пособия еврейских организаций и подарки спасённых им людей[42]. Он умер в Хильдесхайме 9 октября 1974 года[43]. Похоронен на католическом кладбище на горе Сион в Иерусалиме.

Шиндлер в истории

По этим событиям, пересказанным выжившим Польдеком Пфеффербергом, австралийский писатель Томас Кенелли в 1982 написал книгу «Ковчег Шиндлера», удостоенную Букеровской премии. В 1993 режиссёр Стивен Спилберг экранизировал книгу, поставив чёрно-белую психологическую драму «Список Шиндлера». Фильм Спилберга получил 7 наград Американской киноакадемии «Оскар», в том числе награду в номинации «Лучший фильм», а исполнитель роли Шиндлера Лиам Нисон был номинирован на лучшего актёра.

Образ Шиндлера, представленный в книге Кенелли и фильме Спилберга, равно как и описание множества исторических фактов в этих произведениях не соответствуют реальности. Так, в частности, Ицхак Штерн ни одного дня не работал на фабрике Шиндлера в Кракове и не имел отношения к составлению списков спасаемых евреев[44].

Существовало 9 версий «списка Шиндлера», составленных для нацистских властей. До сегодняшнего дня обнаружено 5 списков, из них один находится в американском Музее Холокоста, один — в федеральном архиве Германии в Кобленце, два — в израильском музее-памятнике жертвам Холокоста «Яд ва-Шем» и один — в частных руках[45].

Имя «Шиндлер» стало нарицательным для тех, кто спас много евреев от Холокоста. Например, полковника Хосе Артуро Кастельяноса называют «сальвадорским Шиндлером»[46], а фильм про партизана Николая Киселёва назвали «Список Киселёва» по аналогии со «списком Шиндлера»[47].

Оценки

В 1951 году один из бывших совладельцев фабрики Натан Вурзел (Вурцель?) обвинил Шиндлера в краже еврейской собственности и избиении. Вурзел утверждал, что Шиндлер приказал избить его после отказа подписать документы о продаже фабрики[48]. Это дело длилось до 1956 года[49]. Шиндлер утверждал, что Вурзел, которому он помог устроиться на фабрику, но потом вынужден был уволить, был вором и манипулятором, что он пытался бороться за влияние на Шиндлера, оговаривая других руководящих сотрудников. Вурзел пытался опорочить также Банкира, в том числе перед немецкими клиентами[50]. По утверждению Шиндлера, Вурзел сотрудничал с немецкой службой безопасности СД[51].

В 1962 году при рассмотрении кандидатуры Шиндлера на присвоение звания праведника мира один из спасённых им евреев — Юлиус Вайнер — обвинил Шиндлера в том, что 15 октября 1939 года Шиндлер явился в Кракове на фабрику его отца Шломо Вайнера, угрожая пистолетом, вынул из кассы все деньги и заставил Шломо подписать документ о передаче фабрики Шиндлеру. Юлиус остался работать на фабрике. Впоследствии, по словам Вурзела и Вайнера, Шиндлер специально подстроил недостачу, чтобы обвинить Юлиуса, приказал его избить и уволил. Тем не менее Юлиус по неизвестной причине оказался в списке евреев, которых эвакуировали в 1944 году в Брюнлиц, и поэтому выжил. Шиндлер отрицал эти обвинения, а показания свидетелей событий были противоречивыми[52].

Опираясь на мнение ряда свидетелей и некоторые собственные оговорки Шиндлера, историк Дэвид Кроу делает вывод, что Шиндлер действительно мог в 1939 году причинить вред евреям в безудержной погоне за деньгами, которой он в тот момент занимался[53]. В 1967 году Шиндлер был удостоен награды Израильского мемориала памяти жертв Холокоста («Яд ва-Шем»), а 24 июня 1993 года ему и его жене за спасение евреев было присвоено почётное звание «Праведник мира».

Существует мнение, что Оскар Шиндлер спасал евреев исключительно ради денег. По этой причине в 2001 году по решению Совета Пардубицкого края Шиндлер был исключён из списка выдающихся деятелей этого края. Этой теме посвящена книга «Правда об Оскаре Шиндлере» чешского автора Йитки Грунтовой[54]. Жена Оскара Шиндлера — Эмилия Шиндлер — в своих воспоминаниях также придерживается весьма критической оценки личности и деятельности своего мужа, в частности, по её мнению: «Список Шиндлера был составлен человеком по имени Голдман. Он вписывал туда людей за деньги. Нет денег — нет места в списке». Но не исключено, что это решение было продиктовано современной политической конъюнктурой. Высказывается мнение, что «в вину Шиндлеру Советом на самом деле ставится просто сам факт того, что он спасал именно евреев»[55].

Впрочем, в более позднем интервью Эмилия сказала, что вторую фабрику, в Судетах, он организовал исключительно с целью спасения людей. Ведь в Плашове, под Краковом, фабрику закрыли из-за приближения фронта, и все рабочие должны были отправиться в Освенцим. «В Брюнлице он ничего не заработал. Я занималась на фабрике финансами и знаю это точно…»[56]

См. также

Напишите отзыв о статье "Шиндлер, Оскар"

Примечания

  1. ↑ [db.yadvashem.org/righteous/family.html?language=en&itemId=4017377 Rescue Story. Schindler, Oskar. Schindler, Emilie] (англ.). The Righteous Among The Nations. Yad Vashem. Проверено 22 февраля 2016.
  2. ↑ Crowe, 2004, p. 2.
  3. ↑ Crowe, 2004, p. 3–6.
  4. ↑ Crowe, 2004, p. 6-7.
  5. ↑ Crowe, 2004, p. 7.
  6. ↑ Crowe, 2004, p. 8.
  7. ↑ Crowe, 2004, p. 9.
  8. ↑ Crowe, 2004, p. 10.
  9. ↑ Crowe, 2004, p. 11, 16.
  10. ↑ Crowe, 2004, p. 12-13.
  11. ↑ Crowe, 2004, p. 16.
  12. ↑ Crowe, 2004, p. 16-17.
  13. ↑ Crowe, 2004, p. 40.
  14. ↑ Crowe, 2004, p. 18-21.
  15. ↑ Crowe, 2004, p. 41.
  16. ↑ Crowe, 2004, p. 50-53.
  17. ↑ Crowe, 2004, p. 54.
  18. ↑ Crowe, 2004, p. 57.
  19. ↑ Crowe, 2004, p. 66.
  20. ↑ Crowe, 2004, p. 58-61.
  21. ↑ Crowe, 2004, p. 69.
  22. ↑ Crowe, 2004, p. 75.
  23. ↑ Crowe, 2004, p. 78-79.
  24. ↑ Crowe, 2004, p. 87.
  25. ↑ Crowe, 2004, p. 93-97.
  26. ↑ Crowe, 2004, p. 97-99.
  27. ↑ Crowe, 2004, p. 106.
  28. ↑ Crowe, 2004, p. 99-101.
  29. ↑ Эта фраза гравируется на медалях праведников мира
  30. ↑ Crowe, 2004, p. 100-102.
  31. ↑ [www.yadvashem.org/yv/ru/righteous/testimony_schindler.asp Свидетельство Ицхака Штерна]. Праведники народов мира. Яд ва-Шем. Проверено 24 февраля 2016.
  32. ↑ Crowe, 2004, p. 88-91.
  33. ↑ Crowe, 2004, p. 93.
  34. ↑ Crowe, 2004, p. 104.
  35. ↑ 1 2 Crowe, 2004, p. 104-105.
  36. ↑ Ralf Eibl. [www.welt.de/print-welt/article506795/Abraham-Bankier-war-der-geschaeftliche-Mentor-Schindlers.html Abraham Bankier war der geschäftliche Mentor Schindlers] (нем.) // Die Welt. — 2000. — 13 Märzes.
  37. ↑ Crowe, 2004, p. 107-108.
  38. ↑ Crowe, 2004, p. 114.
  39. ↑ 1 2 Crowe, 2004, p. 136.
  40. ↑ 1 2 Crowe, 2004, p. 138.
  41. ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/europe/476208.stm Обнаружен оригинал списка Шиндлера]
  42. ↑ [www.newsru.com/world/08feb2008/shindler.html Оскар Шиндлер, спасший во время войны 1200 евреев, страдая алкоголизмом, умер в нищете.]
  43. ↑ Crowe, 2004, p. 588.
  44. ↑ [www.jewish.ru/theme/media/2004/11/news994211775.php Шиндлер был не таким, как показано в фильме]. jewish.ru (25.11.2004). Проверено 24 февраля 2016.
  45. ↑ [news.liga.net/news/N1008725.html На продажу выставили оригинал списка Шиндлера]
  46. ↑ Eric Lemus. [news.bbc.co.uk/hi/spanish/misc/newsid_7460000/7460441.stm El Schindler salvadoreño] (исп.). BBC (18 июня 2008 года). — «Сальвадорский Шиндлер». Проверено 30 сентября 2008. [www.webcitation.org/65Yvj1pFb Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
  47. ↑ [www.abtv.ru/id286.htm Список Киселева]
  48. ↑ Crowe, 2004, p. 116-117.
  49. ↑ Crowe, 2004, p. 113-114.
  50. ↑ Crowe, 2004, p. 114-116.
  51. ↑ Crowe, 2004, p. 117-118.
  52. ↑ Crowe, 2004, p. 122-127.
  53. ↑ Crowe, 2004, p. 130-132.
  54. ↑ [bdg.press.net.by/dsp/2003/02/2003_02_03.13/13_14_1.shtml Правда об Оскаре Шиндлере]
  55. ↑ [archive.is/20130113182637/www.izvestia.ru/world/article27940/ Список без Шиндлера]
  56. ↑ [www.sovsekretno.ru/articles/id/728/ «Последняя в списке Шиндлера»] — о жене Эмилии Шиндлер, «Совершенно секретно», 2011

Литература

  • David M. Crowe. Oskar Schindler: The Untold Account of His Life, Wartime Activities, and the True Story Behind the List. — Cambridge, MA: Westview Press, 2004. — 800 p. — ISBN 978-0-465-00253-5.

Ссылки

  • [db.yadvashem.org/righteous/righteousName.html?language=en&itemId=4017377 Schindler Oskar (1908 - 1974 )] (англ.). The Righteous Among The Nations. Yad Vashem. Проверено 22 февраля 2016.
  • [www1.yadvashem.org/yv/en/righteous/stories/pdf/shindlers_list.pdf Список Шиндлера] оригинал в музее Яд Вашем
  • [sovsekretno.ru/articles/id/728 Последняя в списке Шиндлера] — статья о жене Шиндлера
  • [www.florida-rus.com/04-08/Shindler.htm «Мими из „Списка Шиндлера“», статья в журнале «Флорида»]
  • [www.istpravda.com.ua/digest/2011/01/31/20396/ Правда про Оскара Шиндлера]
  • [www.mignews.com/news/society/world/090611_174551_68509.html Умер автор «списка Шиндлера»]

Отрывок, характеризующий Шиндлер, Оскар

– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Шиндлер,_Оскар&oldid=80938015»