Мартин Шин
Поделись знанием:
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
(перенаправлено с «Шин, Мартин»)
| Мартин Шин | |
| англ. Martin Sheen | |
 | |
| Имя при рождении: |
Рамон Херардо Антонио Эстевес |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1959 — наст. время |
| Награды: | |
Ма́ртин Шин (англ. Martin Sheen, урождённый Рамо́н Хера́рдо Анто́нио Эсте́вес (исп. Ramón Gerardo Antonio Estévez); род. 3 августа 1940, Дейтон, США) — американский актёр и кинорежиссёр, известный в частности как исполнитель главной роли в знаменитом фильме Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня». Он работал с такими кинорежиссёрами как Ричард Аттенборо, Фрэнсис Форд Коппола, Терренс Малик, Майк Николс, Мартин Скорсезе, Стивен Спилберг и Оливер Стоун. Лауреат премий «Эмми» и «Золотой глобус»[1].
Актёр взял творческий псевдоним в честь католического архиепископа и богослова Джей Шин Фултона, популярного в 1950-х годах своими выступлениями на телевидении.
Шин известен и как общественный деятель, принимающий участие в различных антивоенных акциях протеста и демонстрациях в защиту прав человека, за что неоднократно арестовывался полицией[2].
Он является также гражданином Ирландии. Женат на Джанет Темплтон с 1961 года, у них родились три сына и дочь. Основатель актёрской династии, его дети: актёр и режиссёр Эмилио Эстевес (род. в 1962), актёр и режиссёр Рамон Эстевес (род. в 1963), актёр Чарли Шин (род. в 1965) и актриса Рене Эстевес (род. в 1967). Младший его брат — Джо Эстевес (род. в 1946) — тоже стал актёром.
Содержание
Биография
Детство
Родился в семье Марии Анны (урождённая Фелан), иммигрантки из Боррисокан (Типперэри, Ирландия), и Франсиско Эстевеса, рабочего из Галисии (Испания). Мария Анна уехала из Ирландии во время войны за независимость, её родной брат — Майкл Фелан — был бойцом ИРА и сидел в тюрьме[3][4]. Будущий актёр был седьмым из десяти детей (девять братьев и сестра). Их мать скончалась, когда Мартину исполнилось 11 лет[5].
До переезда в США семья Эстевесов жила на Бермудских островах, где отец Шина был представителем IBM по продаже кассовых аппаратов для предприятий и ВВС США. Семья жила на улице Джон-роуд в Пемброке, неподалеку от Гамильтона. Его старшие братья и сестра ходили в школу Маунт Сейнт Агнес, которая управлялась сёстрами милосердия.
В Дейтоне Франсиско Эстевес много лет также работал на фабрике по производству кассовых аппаратов. Семья жила на Браун-стрит рядом с Южным Парком. Мартин Шин был первым из детей Эстевесов, родившимся в Америке[6]. Он — католик, учился в католической Чаминейдской школе (англ. Chaminade-Julienne High School).
Юность
В 14 лет он организовал забастовку «кедди» во время работы в частных гольф-клубах Дейтона. Впоследствии Шин так отозвался о тех гольфистах: «Они часто ругали нас… Мы были маленькими мальчиками, а они говорили оскорбительные антисемитские, расистские слова. И это, по большей части, были уважаемые члены общества»[7].
Мартин Шин интересовался кино с раннего возраста, но отец не поддерживал его в этом увлечении. По словам Шина, он намеренно провалил экзамены в Дейтонский университет, чтобы начать свою актёрскую карьеру[8]. Несмотря на недовольство родителя, юноша занял денег у католического священника и в начале 1959 года уехал в Нью-Йорк. Там он дебютировал в спектакле «Связь» на сцене «Живого театра» (англ. The Living Theater), а затем стал появляться в эпизодических ролях на телевидении[5].
В Нью-Йорке он также повстречался с католической активисткой Дороти Дэй и вместе с ней стал работать в «Движении трудящихся-католиков», ратовавшем за социальную справедливость[9].
Карьера в кино и на телевидении
Мартин Шин отмечает, что учился актёрскому мастерству, наблюдая за своим любимым киноактёром — Джеймсом Дином.
В 1963 году он получил небольшую роль в эпизоде научно-фантастического телесериала «За гранью возможного». В следующем году он играл на Бродвее в постановке «Если бы не розы», по которой в 1968 году вышел с его участием одноимённый фильм. В 1969 году Шин снялся в третьем сезоне сериала «Миссия невыполнима» (англ. Mission: Impossible).
Затем он сыграл Доббса в экранизации романа «Уловка-22», а в 1972 году снялся в фильме «Тем самым летом», который содержал гомосексуальные эпизоды и вызвал противоречивую реакцию публики. Его следующей ролью стал фильм 1973 года — «Пустоши», где его партнёршей выступила Сисси Спейсек. Эта криминальная драма считается одним из лучших фильмов, в которых снимался актёр[10]. Роль в этом фильме принесла Мартину Шину приз за лучшую мужскую роль на кинофестивале в Сан-Себастьяне.
В 1974 году Шин сыграл гонщика в остросюжетной картине «Парень из Калифорнии», а за главную роль в телефильме «Казнь рядового Словика» (англ. The Execution of Private Slovik) был впервые номинирован на «Эмми» как лучший драматический актёр. В основе сюжета — история Эдди Словика, единственного американского солдата, казнённого за дезертирство с конца Гражданской войны. После этой роли Фрэнсис Форд Коппола выбрал его на главную роль в своём фильме «Апокалипсис сегодня» (1979), который принёс Мартину Шину международную известность. Актёр как-то признался, что в то время пил так, как после уже никогда. Кроме того, на съёмках он перенёс тяжёлый сердечный приступ. После этого его младший брат Джо Эстевес закончил и озвучил за него некоторые эпизоды в фильме[11].
Шин получил премию «Эмми» в 1993 году в качестве приглашённого актёра комедийного сериала «Мерфи Браун» (англ. Murphy Brown, CBS)[12].
С 1999 по 2006 год Мартин Шин снимался в роли вымышленного президента США — Джеда Бартлета — в известном телесериале «Западное крыло» (NBC), создателем которого выступил продюсер и сценарист Аарон Соркин. В 2001 году за эту роль ему была вручена премия «Золотой глобус» в номинации «Лучший актёр драматического телесериала»[13].
За свою карьеру Шин неоднократно снимался в дуэте со своими детьми, чаще всего — со своим третьим сыном Чарли Шином[14]. Наиболее известная их совместная актёрская работа — в фильме «Уолл-стрит» Оливера Стоуна. Старший его сын — Эмилио Эстевес — специально для отца написал сценарий и снял по нему картину «Путь» (2010) о паломничестве по Пути Св. Иакова, в которой Мартин Шин сыграл главную роль[15]. В многочисленном списке его ролей — озвучивание персонажа Призрак в компьютерных играх Mass Effect 2 и Mass Effect 3.
Сыграл Бена Паркера в фильме «Новый Человек-паук», мировая премьера которого состоялась в июне 2012 года[16]. С 2015 года играет в комедийном сериале «Грейс и Фрэнки» производства Netflix.
Общественная деятельность
Шин так и не получил высшее образование, но впоследствии начал сотрудничать как актёр и общественный деятель со многими учебными заведениями. Он является одним из почётных попечителей Wright State University (англ. Wright State University), где совместно с другими своими коллегами в 1997 году организовал стипендиальный фонд для поддержки студентов этого университета[17]. Длительное время актёр дружит и с католическим Университетом Нотр-Дама, который наградил его в 2008 году почётной медалью Laetare[18].
Фильмография
- 1963 — За гранью возможного / The Outer Limits — рядовой Артур Дикс
- 1967 — Инцидент, или Случай в метро / The Incident — Арти Коннор
- 1968 — Если бы не розы / The Subject Was Roses — Tимми Лири
- 1970 — Уловка-22 / Catch-22 — Доббс
- 1972 — Гнев / Rage — майор Холлифорд
- 1972 — Тем самым летом / That Certain Summer — Гари Макклейн
- 1973 — Опустошённые земли / Badlands — Кит
- 1973 — Католики / Catholics — отец Кинселла
- 1973 — Коломбо / Columbo (3 сезон, серия «Жертва красоты») — Карл Лессинг
- 1974 — Парень из Калифорнии / The California Kid — Майкл Маккорд
- 1974 — Казнь рядового Словика / The Execution of Private Slovik — Эдди Словик
- 1976 — Девочка, что живёт в конце улицы / The Little Girl Who Lives Down the Lane — Фрэнк Холлет
- 1976 — Перевал Кассандры / The Cassandra Crossing — Робби Наварро
- 1979 — Апокалипсис сегодня / Apocalypse Now — Капитан Уиллард
- 1979 — Крыло орла / Eagle’s wing — Пайк
- 1980 — Последний отсчёт / The Final Countdown — Уорен Ласки
- 1981 — Лазейка / Loophole — Стефен Букер
- 1982 — Ганди / Gandhi — Винс Уокер
- 1982 — Сезон чемпионата / That Championship Season — Том Дэлей
- 1983 — Энигма / Enigma — Алекс Хольбек
- 1983 — Мёртвая зона / The Dead Zone — Грэг Стилсон
- 1983 — Кеннеди / Kennedy — Джон Кеннеди
- 1984 — Воспламеняющая взглядом / The Firestarter — капитан Холлистер
- 1985 — Четвёртый волхв / The fourth wise man — Волхв Артабан
- 1986 — Разбитые души / Shattered Spirits — Лайл Молленкэмп
- 1987 — Уолл-стрит / Wall street — Карл Фокс
- 1987 — Верующие / The Believers — Кэл Джеймисон
- 1988 — Суд в Берлине / Judgment in Berlin — Гелберт Джей Стерн
- 1989 — Под звёздами / Beyond The Stars — полковник Пол Эндрюс
- 1989 — Вспышка во тьме / Nightbreaker — Александр Браун в наши дни
- 1989 — Отродье Беверли Хиллз / Beverly Hills Brats — доктор Джефри Миллер
- 1989 — Холодный фронт / Cold Front — Джон Хайд
- 1990 — Муштра / Cadence — старший сержант Олтис Маккини
- 1991 — Прислуга / The Maid — Энтони Вэйн
- 1991 — Сердца тьмы / Hearts Of Darkness: A Filmmakers’s Apocalypse — камео
- 1991 — Презумпция виновности / Presumed Guilty — Гарольд Хон
- 1991 — Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе / JFK — голос за кадром (вступительные сцены фильма)
- 1993 — Когда тайное становится явным / When the Bough Breaks — капитан Сваггерт
- 1993 — Геттисберг / Gettysburg — генерал Роберт Ли
- 1993 — Горячие головы! Часть 2 / Hot Shots! Part Deux — капитан Уиллард, камео
- 1993 — Не слышу зла / Hear No Evil — лейтенант Брок
- 1993 — Ящик смерти / The Killing Box — генерал Хоурс
- 1993 — Неизбежное отмщение / A Matter of Justice — Джек Браун
- 1994 — Быстрый курок / Trigger Fast — Джексон Бейнс Гардин, камео
- 1994 — Один из своих / One Of Her Own — помощник окружного адвоката Пит Мареска
- 1994 — Розуэлл / Roswell — Таунсенд
- 1994 — Бока / Boca — Джесс Джеймс Монтгомери
- 1995 — Дикая природа / Born Wild — Дэн Уокер
- 1995 — Мёртвые президенты / Dead presidents — судья
- 1995 — Решающее очко / The Break — Джил Роббинс
- 1995 — Американский президент / The American President — глава администрации президента Эй Джи Макинерни
- 1995 — Диллинджер и Капоне / Dillinger And Capone — Джон Диллинджер
- 1996 — Война в доме / The War At Home — Боб Кольер
- 1996 — Проект «Альф» / Project ALF — полковник Гилберт Милфойл
- 1997 — Спаун / Spawn — Джейсон Винн
- 1997 — Враждебные воды / Hostile Waters — капитан американской АПЛ
- 1998 — Вавилон-5: Река душ / Babylon 5: The River of Souls — охотник за душами
- 1998 — Операция / No Code of Conduct — Билл Питерсон
- 1999 — 2006 — Западное крыло / The West wing — президент Джед Бартлет
- 1999 — Похитители прошлого / The Thrill seekers — Сэр
- 2002 — Поймай меня, если сможешь / Catch Me If You Can — Роджер Стронг
- 2005 — Два с половиной человека / 3 Сезон 7 серия Sleep Tight, Puddin' Pop — Отец Роуз
- 2006— Отступники / The Departed — капитан Оливер Куинан
- 2006 — Бобби / Bobby — Джек Стивенс
- 2007 — Поговори со мной / Talk to Me — Э. Дж. Сондерлинг
- 2007 — Flatland: The Movie — Артур Сквэ
- 2009 — Подарок / The Gift — Раймон Берк
- 2009 — Любовь случается / Love Happens — отец жены Бёрка
- 2009 — Ребёнок / Chamaco — доктор Фрэнк Ирвин
- 2010 — Путь / The Way — Томас «Том» Эйвори
- 2011 — Двойной агент / The Double — Том Хайлэнд
- 2011 — Эпоха «Стеллы» / Stella Days — отец Даниэль Барри
- 2012 — Новый Человек-Паук / The Amazing Spider-Man — Бен Паркер
- 2012 — Ищу друга на конец света / Seeking a Friend for the End of the World — Фрэнк
- 2012 — Управление гневом / Anger Management — отец Чарли
- 2013 — Бхопал: Молитва о дожде / Bhopal: A Prayer for Rain — Уоррен Андерсон
- 2013 — Кит / The Whale — Том Никерсон (в старости)
- 2014 — Свалка / Trash — отец Джуллиард
- 2015 — Знак почёта / Badge of Honor — капитан Ричардс
- 2015 — 2016 — Грейс и Фрэнки / Grace and Frankie — Роберт Хэнсон
Режиссёр
Напишите отзыв о статье "Мартин Шин"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0000640/awards Awards for Martin Sheen] (англ.) — Список премий и номинаций Мартина Шина (Проверено 24 октября 2009)
- ↑ [www.starpulse.com/news/index.php/2007/04/06/martin_sheen_has_been_arrested_65_times Martin Sheen Has Been Arrested 65 Times] (англ.). Starpulse.com (April 6, 2007). — О 65-м аресте Мартина Шина за последние 20 лет во время акции протеста в районе ядерного полигона в Неваде. Проверено 2 апреля 2011. [www.webcitation.org/65ib3Thpc Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ Clodagh Sheehy. [www.herald.ie/entertainment/around-town/im-proud-of-my-familys-ira-past-sheen-3010068.html 'I'm proud of my family's IRA past' - Sheen] (англ.). Herald (February 04, 2012). Проверено 13 февраля 2012. [www.webcitation.org/68BD4sAi7 Архивировано из первоисточника 5 июня 2012].
- ↑ Reg Seeton. [www.thedeadbolt.com/1003024850-martin-sheen-discusses-family-activist-dna-for-who-do-you-think-you-are.html Martin Sheen Discusses Family, Activist DNA for Who Do You Think You Are?] (англ.). The Deadbolt (February, 2012). Проверено 17 февраля 2012. [www.webcitation.org/68BD6Y4AH Архивировано из первоисточника 5 июня 2012].
- ↑ 1 2 [www.tcm.com/tcmdb/participant.jsp?spid=175650&apid=108080 Biography for Martin Sheen] (англ.). Turner Classic Movies. — Биография Мартина Шина на сайте телеканала TCM. Проверено 29 января 2011.
- ↑ [smu.edu/flashvideo/?id=171 SMU Tate Lecture]. Smu.edu (5 февраля 2008). Проверено 7 марта 2010. [www.webcitation.org/65ib4P5VI Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ [www.freshdialogues.com/2008/11/25/martin-sheen-the-activist-and-actor/ Martin Sheen the Activist and Actor] (англ.). Freshdialogues (25 November 2008). [www.webcitation.org/65ib51zfi Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ [martinsheen.net/id111.html Who Mentored Martin Sheen?] (англ.). MartinSheen.net (2008). — На сайте представлены выдержки из книги «The Person Who Changed My Life: Prominent Americans Recall Their Mentors». Проверено 17 марта 2011. [www.webcitation.org/68BD7EdJh Архивировано из первоисточника 5 июня 2012].
- ↑ [execprivilege.tripod.com/id238.html Sheen Honored at Marquette] (англ.). The John P. Raynor Library (19 September 2003). Проверено 29 января 2011. [www.webcitation.org/65ib5yulX Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ David Kupfer. [progressive.org/mag_intvsheen Martin Sheen Interview] (англ.). «The Progressive» (July 2003). — Интервью с Мартином Шином о политике и творческом пути. Проверено 28 января 2011. [www.webcitation.org/65ib86A7Z Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ John Patterson. [www.guardian.co.uk/film/2001/nov/02/artsfeatures.londonfilmfestival20011 Typhoons, binges... then a heart attack] (англ.). «The Guardian» (November 2, 2001). — Беседа с Мартином Шином о съёмках фильма «Апокалипсис сегодня» после премьерного показа дополнительных киноматериалов. Проверено 25 февраля 2011. [www.webcitation.org/65ib8n3XN Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ [www.popculturemadness.com/Trivia/Emmies/Top-1993-E.html 1993 Emmy Award Winners] (англ.). Pop Culture Madness. — Перечень лауреатов премии «Эмми». Проверено 29 января 2011. [www.webcitation.org/65ib9wYKY Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ [www.goldenglobes.org/browse/category_year/587 Best Performance by an Actor In A Television Series - Drama] (англ.). The Hollywood Foreign Press Association. — Перечень номинантов и лауреатов премии «Золотой Глобус» в категории «Лучший актёр драматического телесериала». Проверено 29 января 2011. [www.webcitation.org/65ibAckKR Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ Mary Murphy. [execprivilege.tripod.com/id112.html The Sheen Team] (англ.). «TV Guide» (March, 2002). — Интервью с Чарли и Мартином Шинами об их взаимоотношениях, ролях и совместных съёмках в сериале «Спин-Сити». Проверено 25 февраля 2011. [www.webcitation.org/65ibBL82Z Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ Craig McLean. [www.telegraph.co.uk/culture/8385806/The-Way-interview-with-Martin-Sheen-and-Emilio-Estevez.html The Way: interview with Martin Sheen and Emilio Estevez] (англ.). «The Telegraph» (Mart 21, 2011). — Интервью с Мартином Шином и Эмилио Эстевесом об их взаимоотношениях и работе над фильмом «Путь». Проверено 5 апреля 2011. [www.webcitation.org/68BD7kzt0 Архивировано из первоисточника 5 июня 2012].
- ↑ [www.hollywoodreporter.com/blogs/heat-vision/martin-sheen-enters-spider-mans-35832 EXCLUSIVE: Martin Sheen Caught in Spider-Man's Web] (англ.). «Hollywood Reporter» (November 4, 2010). — Эксклюзивная информация о согласии актёра принять участие в съёмках нового «Человека-паука». Проверено 28 января 2011. [www.webcitation.org/65ibD3CxQ Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ Terry Morris, Staff Writer. [www.daytondailynews.com/lifestyle/charlie-sheen-controversy-not-expected-to-impact-fathers-ties-to-dayton-1109679.html Charlie Sheen controversy not expected to impact father's ties to Dayton] (англ.). «Dayton Daily News» (March 16, 2011). — О попечительской деятельности Мартина Шина в Дейтоне. Проверено 17 марта 2011. [www.webcitation.org/65ib6XyGA Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ [archives.nd.edu/research/facts/laetare.html University of Notre Dame Archives: ND Quick Facts: Laetare Medal Recipients] (англ.). Проверено 13 июня 2009. [www.webcitation.org/65ib7UsZS Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
Литература
- Joanna Moorhead. [www.guardian.co.uk/lifeandstyle/2011/mar/25/martin-sheen-emilio-estevez-charlie-sheen Martin Sheen: Being a dad] (англ.). «The Guardian» (March 25, 2011). Проверено 7 апреля 2011. [www.webcitation.org/65ibDoKAw Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- Andrew O'Hehir. [www.salon.com/entertainment/movies/andrew_ohehir/2010/09/18/sheen_estevez/index.html?CP=IMD&DN=110 Talking about God with Martin Sheen] (англ.). Salon.com (September 18, 2010). Проверено 11 апреля 2011. [www.webcitation.org/65ibFAeGv Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- Hargrove J. Martin Sheen: Actor and Activist (People of Distinction). — Childrens Pr, 1991. — 125 p. — ISBN 978-0516032740. (англ.)
- Riley L., Shumacher D. The Sheens: Martin, Charlie and Emilio Estevez. — Robson Books Ltd, 1991. — 184 p. — ISBN 978-0860517412. (англ.)
Ссылки
- Мартин Шин (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [ibdb.com/person.php?id=59802 Мартин Шин] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
- [martinsheen.net/ Неофициальный сайт актёра] (англ.)
- Scott Feinberg. [www.hollywoodreporter.com/race/martin-sheen-charlie-sheen-emilio-estevez-the-way-283876 Martin Sheen on Emilio and Charlie, 'Badlands' and 'Apocalypse Now,' and Finding 'The Way'] (англ.). Hollywood Reporter (March 22, 2012). — (Video). Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/67lfpHjcN Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
- [www.thealligatoronline.com/?video/82 Видео-интервью с Мартином Шином в 2009 году] (англ.)
- [www.huffingtonpost.com/sarah-newman/exclusive-video-martin-sh_b_212090.html Exclusive Video: Martin Sheen Speaks Out for Farm Workers, 2009] (англ.)
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мартин Шин
[Да здравствует Генрих Четвертый!Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 3 августа
- Родившиеся в 1940 году
- Родившиеся в Дейтоне
- Актёры по алфавиту
- Актёры США
- Актёры телевидения США
- Актёры XX века
- Актёры XXI века
- Лауреаты премии «Эмми»
- Лауреаты премии «Золотой глобус»
- Лауреаты премии «Спутник»
- Лауреаты Дневной премии «Эмми»
- Лауреаты премии Гильдии киноактёров США
- Голливудская аллея славы
- Артистические псевдонимы
