Шипицын, Василий Алексеевич

Василий Алексеевич Шипицын
Дата рождения	3 января 1920(1920-01-03)
Место рождения	деревня Шипицыны, Даровский район, Кировская область
Дата смерти	12 октября 1944(1944-10-12) (24 года)
Место смерти	село Сельц-Новы, Варшавское воеводство, Польша
Принадлежность
Род войск	пехота
Годы службы	1942—1944
Звание
Часть	1343-й стрелковый полк 399-й стрелковой дивизии 48-й армии 1-го Белорусского фронта
Должность	командир пулемётного расчёта
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Василий Алексеевич Шипицын (1920—1944) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945). Командир пулемётного расчёта 1343-го стрелкового полка 399-й стрелковой дивизии 48-й армии 1-го Белорусского фронта, сержант.

Биография

Родился 3 января 1920 года в деревне Шипицыны ныне Даровского района Кировской области в многодетной крестьянской семье, был девятым ребёнком. Русский. В 1929 году семья переехала жить в Пермскую область: сначала в город Кизел, а затем в город Лысьву. Окончил 6 классов и школу ФЗО. Работал слесарем на металлургическом заводе. 11 сентября 1942 года призван Лысьвенским РВК Молотовской области Лысьвенского района в РККА.

На фронте — с января 1943 года. Воевал на Северо-Западном, Брянском, Центральном и 1-м Белорусском фронтах. Был командиром пулеметного расчета 1343-го стрелкового полка 399-й стрелковой дивизии 48-й армии (1-й Белорусский фронт), дважды ранен (20.12.1943 и 27.7.1944).

3 сентября 1944 года сержант В. А. Шипицын при прорыве обороны противника близ польской деревни Рынек (Мазовецкий уезд) после артподготовки стремительно порвался со своим расчётом во вражеские траншеи и пулемётным огнём обратил врага в бегство. При этом В. А. Шипицьн уничтожил более 30 солдат и офицеров, 5 пулемётных точек, двух фашистов отделение взяло в плен. На поле боя противник, убегая, оставил пять миномётов, шесть станковых пулемётов, четыре противотанковые пушки.

4 сентября В. А. Шипицын со своим расчётом под сильным огнём противника переправился на западный берег реки Нарев близ деревни Дворское (южнее города Ружаны) и, умело выбран огневую позицию, обеспечил прикрытие переправы батальона. После того, как погибли все бойцы расчёта, В. А. Шипицын в одиночку отражал контратаки. Основные силы батальона, переправившись через Нарев, прорвали оборону противника, состоящую из шести линий траншей с проволочным заграждением и минным полем, расширив захваченный плацдарм на 6 километров.

В. А. Шипицын погиб в бою 12 октября 1944 года. Похоронен у села Сельц-Новы Варшавского воеводства Польша.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в борьбе против немецко-фашистских захватчиков и проявленные при этом мужество и героизм Василию Алексеевичу Шипицыну было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением Ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Награды и звания

• Герой Советского Союза;
• орден Ленина;
• орден Красной Звезды;
• медаль «За отвагу».

Память

• Имя Героя высечено золотыми буквами в зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны в Парке Победы города Москвы.
• На могиле Героя установлен надгробный памятник.
• В музее Лысьвенского металлургического завода установлен бюст Героя.

См. также

• Список кировчан — Героев Советского Союза

Литература

• [www.az-libr.ru/index.htm?Persons&000/Src/0009/dac76bbc Шипицын Василий Алексеевич] // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Кировчане — Герои Советского Союза. — 2-е изд. — Киров, 1962.
• Смирнов В. В. Адрес подвига вятский. — Киров, 1995.
• Герои Советского Союза — кировчане. Киров, 1988, вып. 4. — С. 165—166.
• Золотые звёзды Прикамья / сост.: И. А. Кондауров, С. И. Мокроусов. — 4-е изд., испр. и доп. — Пермь: Пермское книжное издательство, 1988. — С. 390—391. — 408 с.
• Золотые звёзды Прикамья / сост.: И. А. Кондауров, С. И. Мокроусов. — 3-е изд., доп. — Пермь: Пермское книжное издательство, 1974. — С. 467—468. — 487 с.

Ссылки

 Каргапольцев С. В. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11548 Шипицын, Василий Алексеевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.kirov2kml.ru/index.php?option=com_record2article&task=showrecord&tableid=4&recid=118 Мемориальная доска].
• [www.municipal.ako.kirov.ru/darovskoy/description/famous/ Даровский район].

Отрывок, характеризующий Шипицын, Василий Алексеевич

– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.