Ширак, Жак

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жак Ширак
Jacques Chirac<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Франции
17 мая 1995 года — 16 мая 2007 года
Предшественник: Франсуа Миттеран
Преемник: Николя Саркози
Князь Андорры
17 мая 1995 года — 16 мая 2007 года
Соправитель: Жоан Марти-и-Аланис
Жоан Энрик Вивес-и-Сисилья
Предшественник: Франсуа Миттеран
Преемник: Николя Саркози
Мэр Парижа
20 марта 1977 года — 16 мая 1995 года
Предшественник: должность восстановлена;
Жюль Ферри
Преемник: Жан Тибери
Премьер-министр Франции
20 марта 1986 года — 10 мая 1988 года
Президент: Франсуа Миттеран
Предшественник: Лоран Фабиус
Преемник: Мишель Рокар
Премьер-министр Франции
27 мая 1974 года — 26 августа 1976 года
Президент: Валери Жискар д'Эстен
Предшественник: Пьер Мессмер
Преемник: Раймон Барр
 
Вероисповедание: католик
Рождение: 29 ноября 1932(1932-11-29) (91 год)
Париж
Отец: Абель Франсуа Ширак (1893-1968)
Мать: Мари-Луиза Валетт (1902-1973)
Супруга: (с 1956 г.) Бернадетт Ширак (1933)
Дети: дочери Лоранс (1958-2016) и Клод (1962)
Партия: 1) Объединение в поддержку республики,
2) Союз за народное движение
Образование: 1) Институт политических исследований (Париж)
2) Национальная школа управления
 
Автограф:
 
Награды:

Жак Рене́ Шира́к (фр. Jacques René Chirac, МФА (фр.): [ʒak ʁə.ne ʃi.ʁak]) (р. 29 ноября 1932 года, Париж) — французский политик, президент Франции1995 по 2007 год).





Образование и начало карьеры

Родители Ширака, Абель Франсуа Ширак (1893—1968) и Мари-Луиза Валетт (1902—1973), родом из департамента Коррез на юге Франции, оба его деда были учителями, дальнейшие предки — лимузенские крестьяне. Фамилия происходит из окситанского языка. Единственный ребёнок в семье (сестра умерла в младенчестве).

Учился в лицее Карно и Людовика Великого, три месяца проработал на транспортном судне. Служил во французской армии, в 19561957 годах принимал участие в Алжирской войне и был ранен. Высшее образование получил в престижнейших учебных заведениях Франции — Институте политических исследований и Национальной школе администрации (1957). После окончания учёбы начал карьеру государственного служащего (аудитор Счётной палаты, 1959) и вскоре занялся политической деятельностью. В молодости разделял коммунистические идеи, был распространителем газеты «Юманите». В 1962 избран муниципальным советником в Сент-Фереоль, откуда родом его семья.

Лидер правых, премьер и мэр

Ширак стал активистом, а затем одним из лидеров правых голлистских партий. Сыграл большую роль в избирательных кампаниях Шарля де Голля в 1965 и Жоржа Помпиду. От последнего получил за агрессивность и эффективность прозвище «Бульдозер», а французские СМИ часто называли Ширака «политическим животным».

При Помпиду в правительстве Пьера Мессмера занял пост министра сельского хозяйства (1972). После кончины Помпиду в 1974 году стал лидером (генеральным секретарём) голлистского Союза демократов в защиту республики. Поддержал на выборах президента Жискар д'Эстена и в обмен на поддержку назначен премьер-министром Франции (1974—1976). Затем смещён Жискаром и заменён на Раймона Барра, после чего ушёл в оппозицию и возглавил партию «Объединение в поддержку республики» (1976). С 1977 вплоть до избрания президентом в 1995 — мэр Парижа (первый мэр города более чем за вековой период; должность восстановлена после выделения французской столицы в отдельный департамент, всё это время имелись должности мэров лишь в округах). Победа голлистов на парламентских выборах 1986 года привела к тому, что Ширак вновь возглавил правительство в рамках «сосуществования» (дословно с фр. cohabitation — это «сожительство») с левым президентом Франсуа Миттераном. Ширак — единственный политик в истории Пятой республики, дважды становившийся премьер-министром. Во время второго премьерства Ширака (который по совместительству оставался мэром Парижа) его отношения с Миттераном оставались крайне напряжёнными. Миттеран три раза отказывался подписывать распоряжения, принятые кабинетом Ширака (в основном связанные с реприватизацией предприятий, национализированных после прихода социалистов к власти в 1981 г.), заявив, что «пусть парламентское большинство берёт на себя ту ответственность, которая ему нужна, но навязать эту ответственность мне или требовать моего участия оно не может»; это решение главы государства было на грани конституционности[1]. На президентских выборах 1988 года действующий премьер Ширак выставил свою кандидатуру против Миттерана (демонстративно называвшего его во время теледебатов «господин премьер-министр») и проиграл, после чего был вынужден уйти в отставку с премьерского поста и вновь стал лидером оппозиции.

Президентство

Первый срок (1995—2002)

В 1995 году мэр Парижа вновь выставил кандидатуру на президентских выборах. На сей раз ему противостоял социалист Лионель Жоспен, которого Ширак, ненамного уступив ему в первом туре, обошёл во втором. При Шираке срок президентских полномочий во Франции был сокращён с 7 до 5 лет. Он стал последним президентом с 7-летним сроком и первым президентом, избранным на 5-летний срок. Всего Ширак провёл в Елисейском дворце 12 лет, тем самым его президентство стало вторым по продолжительности во французской истории после 14-летнего правления Миттерана. При Шираке Франция вернулась к политике голлизма, определённым образом дистанцировалась от США и провела демонстративные ядерные испытания в Тихом океане на атолле Муруроа. Во внутренней политике традиционный правый либерализм (низкая налоговая ставка, отсутствие контроля цен) сочетался при нём с определённым учётом опыта дирижизма (государственного вмешательства) и социальной политики; он неоднократно критиковал «англосаксонский ультралиберализм». Критики обвиняли Ширака в непоследовательности экономической политики и невыполнении предвыборных обещаний. Пятилетие 1997—2002 гг. ознаменовано новым политическим «сосуществованием» Ширака, уже как президента, с Жоспеном, который возглавил правительство.

Второй срок (2002—2007)

В 2002 году Ширак был переизбран на второй президентский срок. Это произошло благодаря неожиданному выходу во второй тур лидера Национального фронта Жан-Мари Ле Пена, в результате чего Ширак, имевший довольно низкий рейтинг и набравший в первом туре лишь 20 %, получил 82 % голосов во втором. Перед вторым туром все левые партии (кроме Рабочей борьбы Арлетт Лагийе) призвали своих сторонников проголосовать за Ширака под лозунгами: «за вора, но не за фашиста» и «голосуй с прищепкой на носу». В дальнейшем рейтинг Ширака оставался низким и не превышал 35 % поддержки. Через два месяца после выборов, во время парада на Елисейских полях 14 июля 2002 года, произошло покушение на Ширака. Покушавшийся был разоружён прохожими, подвергнут психиатрическому лечению, а ультраправая группировка, к которой он принадлежал, запрещена.

Ситуация с Ле Пеном имела и то важное последствие, что не вышедший во второй тур премьер Жоспен подал в отставку, социалисты оказались в состоянии кризиса, и сформировалась широкая правая коалиция — Союз за президентское большинство, представители которого Жан Пьер Раффарен и Доминик де Вильпен возглавляли правительство на протяжении второго срока Ширака. Ряд правых и центристов, однако, не вошли в правящее большинство и образовали различные партии евроскептиков. В 2003 году Франция не поддержала военную операцию НАТО в Ираке. В 2005 году конституция Евросоюза, за которую активно агитировал Ширак, была отклонена на референдуме, после чего Раффарен подал в отставку. В европейском масштабе результат французского референдума привёл к отказу от данного проекта.

Социальная стабильность в обществе середины 2000-х гг. оставляла желать лучшего: 2005 год был ознаменован беспорядками в пригородах Парижа, 2006 год — выступлениями молодёжи против закона о контракте первого найма. Вновь набрали силу социалисты во главе с Франсуа Олландом и Сеголен Руаяль, которая была выдвинута в президенты. 74-летний Ширак, по некоторым данным, одно время рассматривал возможность баллотироваться в 2007 году ещё на один пятилетний срок, но впоследствии отказался от этой идеи. Собственным фаворитом президента был его последний премьер дипломат Доминик де Вильпен, однако реальная конъюнктура среди французских правых привела к тому, что 11 марта 2007 года Ширак публично поддержал кандидатуру Николя Саркози, министра внутренних дел и государственного министра в кабинете де Вильпена. В целом, второе президентство Ширака было отмечено засильем коррупции в государственном аппарате.

После президентства

16 мая 2007 года Жак Ширак сложил полномочия президента и покинул Елисейский дворец. С этого момента Жак Ширак стал по праву и пожизненно членом Конституционного совета Франции, а начиная с 15 ноября участвует в его заседаниях. 15 декабря 2011 года был осужден на 2 года условно за превышение служебных полномочий и растрату.[2]

За момент судебных тяжб в прессе появилась версия, что Ширак болеет болезнью Альцгеймера.[3] Однако Бернадетт Ширак опровергает данную информацию.[4]

В начале апреля 2012 года в итальянской газете Corriere della Sera заявил, что на президентских выборах 2012 года будет голосовать за Франсуа Олланда.[5]

Гуманитарная деятельность

Инициатор создания Парижского музея примитивного искусства. В 2008 году стал лауреатом Государственной премии России в области гуманитарной деятельности[6].

Частная жизнь

Женат на Бернадетт Шодрон де Курсель, две дочери — Лоранс (1958-2016) и Клод (1962). Чета Ширак владеет замком Бити в департаменте Коррез и Парижской квартирой площадью 114 м².

Скандалы

15 декабря 2011 года бывший президент Франции Жак Ширак был приговорен к двум годам условно. Он признан виновным в злоупотреблении положением, доверием, незаконном извлечении выгоды и растрате государственных средств в 1990—1995 годах, когда он был мэром Парижа[7][8]. Следствие просило освободить Ширака от ответственности, но правосудие решило иначе.

С 1990-го по 1995 год, как выяснило следствие, Ширак создал сеть из нескольких десятков фиктивных рабочих мест в мэрии, причем средства на оплату этих «сотрудников» перечислялись в фонды его партии «Союз в поддержку Республики», влившуюся затем в нынешнюю правящую партию «Союз в поддержку народного движения» (СПНД). Из этих средств Ширак платил сотрудникам своего партийного штаба. Афера стоила бюджету французской столицы €1,4 млн. В своё время иск против Ширака подавала парижская мэрия во главе с социалистом Бертраном Деланоэ. До 2007 года Ширак пользовался президентской неприкосновенностью, но после его ухода с высокого поста следствие напомнило ему о прегрешениях.

В октябре 2009 года было вынесено решение о проведении судебного заседания. Ширак сразу заявил о своей готовности встретиться с судом. «Мне не в чем себя упрекнуть. Я выйду на суд спокойно и уверенно и надеюсь, что истина будет установлена, — подчеркнул тогда Ширак в интервью газете Le Figaro. — Это необходимо для французов, которые оказали мне своё доверие». Он выразил надежду, что «ему удастся быстро выяснить подлинные факты, и данная страница будет навсегда перевернута».

Но затем следствие было возбуждено от имени Французской Республики. Принимая во внимание давность преступлений и самочувствие обвиняемого, прокуроры просили суд не назначать Шираку наказание (ему могло грозить до 10 лет тюремного заключения и €150 тысяч штрафа). Сам экс-президент от участия в судебных заседаниях был избавлен в связи с плохим состоянием здоровья. Врачи констатировали у него «тяжелые и необратимые» неврологические проблемы, чреватые потерей памяти и развитием сенильной деменции.

Процесс, завершившийся в четверг, рассматривал вместе два дела, заведенные в отношении Ширака. Первое, заведенное в Париже, касалось создания 21 фиктивного рабочего места в 1992—1995 годах. Второе дело — о семи фиктивных местах, созданных в 1990—1994 годах, вели прокуроры парижского пригорода Нантер. По делу проходили девять коллег Ширака по парижской мэрии, двоих из которых суд признал невиновными. В 2004 году в связи с «нантерским делом» 14-месячный срок отложенного тюремного заключения и годичный запрет на занятие политикой получил близкий соратник Ширака, бывший премьер-министр Ален Жюппе. Это не помешало ему затем войти в кабинет министров, сформированный при президенте Николя Саркози, где он занимал пост министра иностранных дел. Приговор суда: 2 года условно и символический штраф в 1 евро.[2]

Награды

Иностранные награды:

Напишите отзыв о статье "Ширак, Жак"

Примечания

  1. [www.repas-senat.fr/docs/2/article3.pdf Valérie Moureaud. Le refus de signature des ordonnances en 1986: un enjeu structurant en période de cohabitation]
  2. 1 2 [kp.ru/online/news/1042478 Жак Ширак не собирается оспаривать решение суда ]//Комсомольская правда от 16 декабря 2011
  3. [www.medikforum.ru/news/health/treatment/9814-u-zhaka-shiraka-tainstvennaya-bolezn-mozga.html Таинственная болезнь Жака Ширака]//Medikforum
  4. [www.bbc.co.uk/russian/international/2011/01/110131_chirac_alzheimer_denial.shtml Жена Ширака: слухи о болезни Альцгеймера у мужа — ложь]//BBC Russian
  5. [www.rg.ru/2012/04/02/shirak-site.html Ширак будет голосовать против Саркози]//Российская газета от 2 апреля 2012
  6. [www.vz.ru/news/2008/5/20/169567.html Жак Ширак стал лауреатом госпремии РФ. // Взгляд. Деловая газета. 20 мая 2008.]
  7. [www.lefigaro.fr/actualite-france/2011/12/15/01016-20111215ARTFIG00359-chirac-declare-coupable-dans-l-affaire-des-emplois-fictifs.php " Chirac déclaré coupable dans l’affaire des emplois fictifs «], Le Figaro, 15 décembre 2011.
  8. [www.20minutes.fr/societe/843150-condamne-deux-ans-prison-sursis-jacques-chirac-fera-appel » Condamné à deux ans de prison avec sursis, Jacques Chirac ne fera pas appel "], 20 minutes, 15 décembre 2011.
  9. [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=076779 Указ Президента Российской Федерации от 23 сентября 1997 года № 1056]
  10. Указ Президента Российской Федерации от 16 мая 2008 г. № 799 «О присуждении Государственной премии Российской Федерации за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности 2007 года»
  11. [news.bakililar.az/news_jak_shirak_vruchil_4970.htm Жак Ширак вручил Ильхаму Алиеву орден «Командор Большого креста Почётного легиона»]
  12. Указ от 24 июля 2001 года № 1440
  13. Указ от 4 июля 1997 года № 1347

Ссылки

  • Ширак, Жак — статья в Лентапедии. 2012 год.
  • [www.elysee.fr/elysee/francais/le_president/son_portait/son_portait.12308.html Биографические сведения на сайте Елисейского дворца] (фр.)

Отрывок, характеризующий Ширак, Жак

– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».