Ширипина, Елена Васильевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Елена Ширипина
Имя при рождении:

Елена Васильевна Ширипина

Место смерти:

Ленинград, СССР

Профессия:

артистка балета, балетный педагог

Годы активности:

19261980

Театр:

Мариинский театр

Награды:

Еле́на Васи́льевна Шири́пина (1910, Санкт-Петербург — 1981, Ленинград) — русская советская артистка балета, педагог. Заслуженный деятель искусств Башкирской АССР (1955), Заслуженная артистка РСФСР (1957)[1].





Биография

По окончании Ленинградского Хореографического училища в 1926 году (выпуск Агриппины Вагановой) поступила в балетную труппу ГАТОБ (Государственного академического театра оперы и балета)[1]. С 1926 по 1945 год Елена Васильевна исполняла сольные партии в спектаклях театра.

Начиная с 1931 года Елена Ширипина преподавала в Ленинградском хореографическом училище[1][2]. Среди её учеников: Людмила Морковина (выпуск 1953 г.), Светлана Адырхаева (выпуск 1955 г.)[3], Наталия Макарова (выпуск 1959 г.), Малика Сабирова (выпуск 1959 г.), Татьяна Терехова (выпуск 1970 г.)[4], Галина Мезенцева (класс усовершенствования), Нинель Петрова, Зайтуна Насретдинова. Будучи ученицей Вагановой, Ширипина передала следующим поколениям методику Вагановой в её правильном исполнении.

С 1934 по 1941 год она являлась ассистентом Агриппины Вагановой на педагогическом отделении Ленинградского хореографического училища.

С 1944 по 1968 год — репетитор и педагог класса усовершенствования в Ленинградском театре оперы и балета им. С. М. Кирова.

Елена Васильевна Ширипина скончалась 11 мая 1981 года в Ленинграде[1], похоронена на Большеохтинском кладбище Санкт-Петербурга.

Признание и награды

Напишите отзыв о статье "Ширипина, Елена Васильевна"

Литература

Примечания

  1. 1 2 3 4 [www.pro-ballet.ru/html/q/qiripina.html Елена Ширипина в энциклопедии «Русский балет»]
  2. [encspb.ru/object/2804033982 Академия Русского балета им. А.Я.Вагановой]
  3. [www.inoekino.ru/actor.php?id=13205 Светлана Адырхаева на сайте «Иное кино»]
  4. [www.bolshoi.ru/ru/theatre/people/detail.php?act26=info&id26=394 Народная артистка России Татьяна Терехова на сайте Большого театра]

Ссылки

  • [www.mariinsky.ru/company/ballet/teachers/ Педагоги Мариинского театра]


Отрывок, характеризующий Ширипина, Елена Васильевна

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.