Широкий, Сергей

Сергей Широкий
Общая информация
Родился	24 марта 1966(1966-03-24) (58 лет) Бобруйск, Могилёвская область, СССР
Гражданство	СССР Белоруссия
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1985—1990	Динамо (Минск)	89 (10)
1990—1992	Амирани	36 (5)
1992—1994	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Динамо-93	53 (12)
1994—1995	Динамо (Минск)	41 (0)
1996	Динамо-93	10 (2)
1997	Торпедо (Минск)	16 (0)
1997	Белшина	2 (0)
1998	Шахтёр (Солигорск)	11 (1)
Национальная сборная**
1994	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Белоруссия	1 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Сергей Широкий (белор. Сяргей Шырокі; род. 24 марта 1966, Бобруйск, Могилёвская область) — белорусский футболист, игравший на позиции полузащитник.

Клубная карьера

Профессиональную карьеру начал в 1985 году в столичном «Динамо», где принял участие в 89 матчей и забил 10 голов. С 1990 по 1992 года выступал за грузинский клуб «Амирани». Потом вернулся в Белоруссию, где выступал за «Динамо-93». Сезон 1994/95 провёл в минском «Динамо». В 1996 году вернулся в «Динамо-93». Также Широкий выступал за столичное «Торпедо» и бобруйскую «Белшину». В 1998 году завершил карьеру, выступая за солигорский «Шахтёр».

Карьера в сборной

Единственный матч за национальную сборную Белоруссии для Широкого состоялся 25 мая 1994 года в товарищеском матче против сборной Украины (1:3).

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/player/25691.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.teams.by/player/statseason/865/ Профиль на teams.by]

Отрывок, характеризующий Широкий, Сергей

Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил: