Шишков, Даниил Кузьмич

Шишков Даниил Кузьмич
Дата рождения	22 декабря 1907(1907-12-22)
Место рождения	Почеп, Мглинский уезд, Черниговская губерния, ныне Брянская область
Дата смерти	18 июня 2002(2002-06-18) (94 года)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	сухопутные войска
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранных государств:

Даниил Кузьмич Шишков (22 декабря 1907 года, Почеп, Мглинский уезд, Черниговская губерния, ныне Брянская область — 18 июня 2002 года, Москва) — советский военный деятель, Герой Советского Союза.

Биография

Родился в городе Почепе в семье крестьянина.

Окончил среднюю школу. Работал формовщиком на кирпичном заводе, затем экономработником по батрачеству и ученичеству в райкоме комсомола города Почеп. 15 октября 1928 года он был призван в РККА и зачислен красноармейцем во взвод связи при штабе Отдельной дивизии особого назначения войск НКВД им. Ф. Э. Дзержинского в Москве. В 1930 году окончил полковую школу в 3-м стрелковом полку этой дивизии и проходил службу в нем в должностях командира отделения и пом. командира взвода, старшины дивизиона. С 1930 года член КПСС. В марте 1931 года был зачислен курсантом в Объединенную военную школу им. ВЦИК, по её окончании в сентябре 1933 года уволен со службы по состоянию здоровья. Работал слесарем-монтажником на заводе им. С. М. Буденного в Москве. В сентябре 1935 года вновь был призван в РККА и направлен командиром взвода во 2-й стрелковый полк Московской пролетарской стрелковой дивизии. С октября 1937 года служил пом. командира и командиром роты в 164-м стрелковом полку 55-й стрелковой дивизии в городе Рыльск. В 1938 году проходил обучение на КУКС в Москве. С декабря 1938 года командовал ротой в школе младшего начсостава 115-й авиабазы в городе Курск, с 19 октября 1939 года — ротой школы младших специалистов 2-й армии особого назначения (АОН-2) в городе Воронеж. Участвовал в походе Красной армии в Зап. Украину 1939 г. и в Советско-финляндской войне 1939-1940 гг. С 5 октября 1940 года занимал должность пом. командира аэродромной роты, он же пом. коменданта аэродрома.

С началом Великой Отечественной войны Шишков в июне 1941 года был назначен командиром роты 507-го стрелкового полка 148-й стрелковой дивизии, входившей в состав 63-го, затем 45-го стрелковых корпусов 21-й армии резерва Ставки ГК. В начале июля дивизия в составе корпуса была передана 13-й армии Западного фронта и участвовала в Смоленском сражении (с 27 июля — на Центральном фронте). В августе с образованием Брянского фронта она вошла в подчинение 3-й армии. В её составе в конце сентября — начале октября 1941 года она принимала участие в Орловско-Брянской оборонительной операции. В ходе её дивизия попала в окружение, после выхода находилась в резерве фронта. С октября 1941 года Шишков вступил в командование батальоном этого полка. После пополнения дивизия была передана 13-й армии Юго-Западного фронта и вела оборонительные бои на воронежском направлении, к началу декабря её части вели бои восточнее города Елец. С переходом войск Красной армии в контрнаступление под Москвой дивизия в составе армии участвовала в Елецкой наступательной операции. В ходе её 10 декабря 1941 года Шишков был контужен под городом Дивны. За отличия в боях по освобождению города Елец командир батальона Шишков был награждён орденом Красной Звезды (18.1.1942). С конца декабря дивизия и армия входили в состав вновь сформированного Брянского фронта. 11 января 1942 года под дер. Рождественка Орловской обл. был ранен осколком в голову, а 23 марта под дер. Бухтиярово контужен. С конца июня дивизия принимала участие в Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции. С 9 июля 1942 года Шишков вступил в должность заместителя командира этого же 507-го стрелкового полка. С 14 января 1943 года и. д. командира 229-го стрелкового полка 8-й стрелковой дивизии 13-й армии Брянского, а с марта — Центрального фронтов. Полк под его командованием участвовал в Курской битве и битве за Днепр, Орловской и Черниговско-Припятской наступательных операциях. Подполковник Шишков особо отличился 22 сентября 1943 года при форсировании полком реки Днепр в районе с. Навозы Черниговского района Черниговской обл. и реки Припять 25 сентября в районе с. Кошевка Чернобыльского района Киевской обл. На плацдарме за Припятью полк был окружен, но прорвал кольцо и встретился с партизанским соединением А. Н. Сабурова. За проявленное мужество в этих боях, умелое командование полком ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В мае 1944 года полковник Шишков был отозван в ГУК, после чего направлен на учебу в Высшую военную академию им. К. Е. Ворошилова. По окончании курсов с 28 октября того же года состоял в резерве Ставки ВГК при академии, затем в ноябре направлен в распоряжение Военного совета 1-го Белорусского фронта. С 29 декабря 1944 года вступил в командование 230-й стрелковой Сталинской дивизии. Её части в составе 9-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии успешно действовали в Варшавско-Познанской и Берлинской наступательных операциях, при форсировании реки Одер и овладении городами Карлхорст и Берлин.

После войны полковник Шишков с июля 1945 года состоял в распоряжении Военного совета ГСОВГ, затем ГУК НКО (до конца года находился на лечении в госпитале по болезни). С 30 декабря 1945 года «ввиду недостаточной военной подготовки и практического опыта работы в мирных условиях в масштабе дивизии» он был назначен с понижением на должность заместителя командира 83-й гвардейской стрелковой Городокской Краснознаменной дивизии. По заключению военно-врачебной комиссии был признан ограниченно годным к военной службе 1-й ст. и 29 августа 1946 года уволен в запас по болезни. Работал заведующим Почепской мельницей. В 1947 года был избран членом Почепского райкома ВКП(б), в 1948 года — депутатом районного совета, а в 1950 года — членом Брянского обкома ВКП(б). Приказом Военного министра от 12.10.1950 вновь определен в кадры Советской армии и назначен Губахинским городским военным комиссаром Молотовской обл. В феврале 1956 года уволен в запас.

Жил в Москве, работал в Мосметрострое инженером-маркшейдером. Является почётным гражданином городов Почеп и Бучач (Украина, Тернопольская область).

Похоронен на Троекуровском кладбище.

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 5. — С. 1024-1026 — 1500 экз. — ISBN 978-5-9950-0457-8.
• Герои Советского Союза — наши земляки. — Брянск, 1949. — с.46-48.
• Абрамов, А. Часовые поста № 1. — М., 1985. — С. 90-101.
• Васенков, В. Свет над Берлином // Брянский рабочий. — 1985. — 6 окт.
• Герои огненных лет.— М.,1985. — Кн.8. — с.252-259.
• Даниленко, В. Имена на мраморе // Брянский рабочий. — 1986. — 9 мая
• Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. М.,1988.— Т.2. — 788—789.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4263 Шишков, Даниил Кузьмич]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 9 января 2012)

• [www.scilib.debryansk.ru/project.php?action=bd&project=6&name=people&id=70&view=0 Шишков Даниил Кузьмич]

Отрывок, характеризующий Шишков, Даниил Кузьмич

– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.