Ши Кьен

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ши Кьен
англ. Shih Kien
кит. трад. 石堅, упр. 石坚, пиньинь: Shǐ Jián, палл.: Ши Цзянь
Имя при рождении:

англ. Shek Wing-cheung кит. 石榮璋 (Ши Жунчжан / Шэк Вингцзёнг)

Дата рождения:

1 января 1913(1913-01-01)

Место рождения:

Shigang Village, Panyu, Guangdong, Китай

Дата смерти:

2 июня 2009(2009-06-02) (96 лет)

Место смерти:

Гонконг

Гражданство:

Гонконг Гонконг

Профессия:

актёр

Карьера:

1949-1995

Направление:

фильмы с единоборствами
уся

Ши Жунчжан (1 января 1913 – 3 июня 2009), более известный как Ши Кьен — китайский актёр из Гонконга. Иногда в ролях обозначается как Шек Кин (кантонское произношение) или Кьен Ши (согласно западному порядку). Более известен за роли отрицательных героев в нескольких ранних гонконгских фильмах жанра «уся» и фильмах с боевыми искусствами периода чёрно-белого кино. Наибольшую известность у западной аудитории получил за роль главного злодея Хана в фильме Брюса Ли «Выход дракона» (1973).





Биография

Ранние годы

Ши Кьен воспитывался мачехой и имел слабое здоровье. Чтобы поправить здоровье он решил заниматься боевыми искусствами и тренировался девять лет. Ши Кьен занимался в шанхайской атлетической ассоциации Цзинъу (основанной Хо Юаньцзя) и был в первом поколении студентов школы, сертифицированных как инструкторы. После того, как Ши Кьен получил сертификат инструктора стилей Eagle Claw и цайлифо, он решил попробовать себя как актёр. Вспышка второй японо-китайской войны прервала его обучение. Ши и его товарищи курсировали между Гуанчжоу и Гонконгом устраивая драматические представления, чтобы собрать средства для антияпонского движения. Выступая на сцене, Ши Кьен также занимался изготовлением и установкой опор и освещения.

Карьера

В 1940 Ши Кьен официально вступил в театральную сферу в качестве ученика визажиста кантонской оперы Сюэ Цзюэсяня (Сит Гоксиня), впоследствии ставшего актёром. В этом же году Ши снялся в своём первом фильме «Flower in the Sea of Blood» в роли японского секретного агента. Девятью годами позже режиссёр Ху Пэн (У Пханг) пригласил Ши Кьена работать с ним в сериях фильмов о герое Хуан Фэйхуне. Ши заслужил славу играя роли злодеев в этих фильмах и продолжал играть роли антагонистов в нескольких фильмов в течение первых 20 лет своей карьеры. «Смех злодея» в исполнении Ши позднее передразнивался и пародировался несколькими актёрами.

В 1973 Ши Кьен был отобран для роли злодея в фильме Брюса Ли «Выход дракона», он сыграл роль Ханя, однорукого главаря банды, искушённого в боевых искусствах. Бой героев Ханя и Ли стал конечной кульминацией фильма.

В 1975 Ши Кьен стал работать на гонконгской телестанции TVB и появился в нескольких телесериалах жанра юся, в основном играя роли злодеев. Также он играл роли старых джентльменов, отцов, например роль приёмного отца героя Чжан Уцзи в телесериале «The Heaven Sword and Dragon Saber» (1978), Лунг Куньсама в «The Good, the Bad and the Ugly» (1979), Со Тайпанга в «The Brothers» (1980) и деда в «The Feud of Two Brothers» (1986). Ши Кьен также снимался в драматических ролях в фильмах не относящихся к жанру юся, иаких как «Hong Kong 1941». Позднее Ши снялся в комедийной роли вместе с Джеки Чаном в фильме «Молодой мастер».

В 1980 Ши был приглашён участвовать в съёмке телевизионной рекламы для продвижения продуктов марки Ricola с его популярным образом кинозлодея.

Отход от деятельности и смерть

Ши Кьен оставил работу в развлекательной сфере в 1992. Фильм «HK Adam's Family» 1994 года был специально посвящён ему. В возрасте 90 лет он появился в документальном фильме «Chop Socky: Cinema Hong Kong».

В 1996 Ши получил награду Life Achievement Award в общем конкурсе Golden Bauhinia Awards. Семью годами позже Ши получил награду Professional Achievement Award на 22-й церемонии Hong Kong Film Award вместе с покойным актёром Цао Дахуа (Чхоу Датва) — с ним они снялись в нескольких фильмах. В 2006 Ши пожертвовал часть собственности для развития индустрии развлечений. Между январём и февралём 2007 года было показано 13 фильмов с Ши Кьеном, сохранявшихся в архиве.

Ши скончался 3 июня 2009 года в возрасте 96 лет от почечной недостаточности. Ко времени смерти Ши считался одним из старейших живых успешных актёров в Китае.

Личная жизнь

Ши женился на Ли Цзиин (Лэй Гитйинг) в 1936 году, у них родились четыре сына и две дочери. Ши изначально был атеистом после принял христианскую веру и под влиянием жены (ревностной христианки) был крещён. Ли Цзиин скончалась от сердечного приступа в августе 1998.

В популярной культуре

В Гонконге термин «Ганьянь Гинь» (кит. трад. 奸人堅, буквально: «злодей Гинь») — популярная отсылка к Ши Кьену. Это прозвище было заимствовано из китайского названия телевизионного драматического сериала 2007 «Men Don't Cry».

Фильмография

Кино

Телевидение

Напишите отзыв о статье "Ши Кьен"

Примечания

Ссылки

  • Ши Кьен (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [hkmdb.com/db/people/view.mhtml?id=1167&display_set=eng HKMDB entry]
  • [www.lovehkfilm.com/people/shih_kien.htm lovehkfilm entry]
  • [www.hkcinemagic.com/en/people.asp?id=133 hkcinemagic entry]
  • [www.legacy.com/Obituaries.asp?page=LifeStory&personId=128041374 Obituary] by the Associated Press
  • [www.lastingtribute.co.uk/tribute/kien/3092089 Pay tribute to Shih Kien]

Отрывок, характеризующий Ши Кьен

– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.