Шкала силы ужалений Шмидта
Поделись знанием:
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
(перенаправлено с «Шкала Шмидта»)
Шкала Шмидта, или Шкала силы ужалений Шмидта (англ. Schmidt Sting Pain Index) — это шкала силы ужалений жалящих перепончатокрылых (отряд Hymenoptera), в зависимости от силы действия их на человека и испытываемых болевых ощущений. Назван по имени американского энтомолога Джастина Шмидта (Justin O. Schmidt из Carl Hayden Bee Research Center, Тусон, Аризона), многие работы которого посвящены ужалениям ос и пчёл.
История
В первой своей статье по этой теме Шмидт в 1984 году[1] предпринял попытку систематизировать и сравнить гемолитические особенности яда насекомых.
Позднее Шмидт реформировал свою шкалу в статье 1990 года[2], в которой классифицировал ужаления 78 видов и 41 рода Перепончатокрылых насекомых (Hymenoptera), прежде всего ос, пчёл и муравьёв. При этом были описаны многие детали последствий таких ужалений.
Шкала ужалений
- 1.0 — Пчёлы (англ. Sweat bee): любые, прежде всего Halictidae и другие одиночные виды пчёл, встревоженные запахом пота человека. Низшая степень шкалы.
- 1.2 — Огненные муравьи (англ. Fire ant): многие виды рода Solenopsis (прежде всего красный огненный муравей Solenopsis invicta), которые с помощью жала, находящегося в брюшке, заносят токсичный алкалоидный яд соленопсин, соединение класса пиперидинов. Для человека подобный укус болезнен и по ощущениям сходен с ожогом от огня — благодаря чему эти муравьи и получили своё название, — а для людей с повышенной чувствительностью последствия укуса могут представлять смертельную опасность[3].
- 1.8 — Акациевые муравьи (англ. Acacia ant, Bullhorn acacia ant): вид Pseudomyrmex ferruginea и некоторые другие члены рода Pseudomyrmex.
- 2.0 — Dolichovespula maculata (англ. Bald-faced hornet): оса рода Dolichovespula.
- 2.0 — Yellowjacket (англ. Yellowjacket): некоторые виды бумажных ос родов Vespula и Dolichovespula.
- 2.x — Медоносная пчела (англ. Honey bee): Apis mellifera, Apis dorsata и Китайская восковая пчела.
- 2.x — Шершень (англ. European hornet): крупнейшая оса Европы (Vespa crabro).
- 3.0 — Pogonomyrmex barbatus (англ. Red harvester ant): красный американский муравей-жнец рода Pogonomyrmex.
- 3.0 — Polistinae (англ. Paper wasp): бумажные осы подсемейства Polistinae.
- 4.0 — Pepsis (англ. Pepsis wasp): охотники на тарантулов, или осы рода Pepsis.[4]
- 4.0+ — Paraponera clavata (англ. Bullet ant). Высшая степень шкалы силы ужалений.[5]
См. также
Напишите отзыв о статье "Шкала силы ужалений Шмидта"
Примечания
- ↑ Schmidt, J. O., Blum, M. S., and Overal, W. L. 1984.
- ↑ Schmidt, Justin O. 1990.
- ↑ [www.lasius.narod.ru/bios/venomSI.htm Яд огненных муравьев Solenopsis]
- ↑ [www.jacksofscience.com/biology/species-of-the-week-1-the-tarantula-hawk/ Jacks of Science » Blog Archive » Species of the Week #1: The Tarantula Hawk]
- ↑ Berenbaum, May. "[www.entsoc.org/pubs/periodicals/ae/ae-2003/summer/Buzzwords.pdf A Stinging Commentary]", American Entomologist, v. 49 n. 2, pp. 68-69
Литература
- Schmidt, J. O., Blum, M. S., and Overal, W. L. 1984. "Hemolytic activities of stinging insect venoms", Archives of Insect Biochemistry and Physiology, 1:155–160, 1984.
- Schmidt, Justin O. 1990. "Hymenoptera venoms: striving toward the ultimate defense against vertebrates" in D. L. Evans and J. O. Schmidt (Eds.), "Insect defenses: adaptive mechanisms and strategies of prey and predators" pp. 387–419, State University of New York Press, Albany, 1990.
- Schmidt, J. O., M. S. Blum, & W. L. Overal. 1980. Comparative lethality of venoms from stinging Hymenoptera. Toxicon 18: 469-474.
- Schmidt, P. J., W. C. Sherbrooke, & J. O. Schmidt. 1989. The detoxification of ant (Pogonomyrmex) venom by a blood factor in horned lizards (Phrynosoma). Copeia 1989: 603-607.
- Conniff, Richard. "The King of Sting", in Outside, v. 21 n. 4 (April 1996), pp. 82-84, 147.
Ссылки
- Conniff, Richard. "[discovermagazine.com/2003/jun/featstung/ Stung: How tiny little insects get us to do exactly as they wish]", Discover, June 2003.
- Evans, David L. Insect Defenses: Adaptive Mechanisms and Strategies of Prey and Predators, [books.google.com/books?vid=ISBN0887068960&id=jpxkhS7O0p0C&num=30&pg=PA393&lpg=PA393&dq=%22schmidt,+justin%22&vq=schmidt&sig=F0LL8M4ZolVn5zoy4fwqLxXuvVY Table 14.1], 1990. ISBN 0-88706-896-0
- [scienceblogs.com/zooillogix/2008/01/the_schmidt_sting_pain_index.php Schmidt Sting Pain Index]
- [entomology.ifas.ufl.edu/walker/ufbir/chapters/chapter_23.shtml Chapter 23: Most Toxic Insect Venom]
Отрывок, характеризующий Шкала силы ужалений Шмидта
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
