Шкаравский, Фауст Иосифович

Шкаравский Фауст Иосифович
Дата рождения	16 июля 1897(1897-07-16)
Место рождения	село Куковка, Подольская губерния, Российская империя
Дата смерти	1975(1975)
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Звание	Полковник
Сражения/войны	Великая Отечественная война: Сталинградская битва Курская битва
Награды и премии

Фауст Иосифович Шкаравский (1897 — 1975) — участник Великой Отечественной войны, полковник, судебный медик, кандидат медицинских наук.

Выполнял служебные обязанности в различных видах деятельности советских войск, в частности, в Сталинградской и Курской битвах, в Белорусской, Висло-Одерской, Варшавско-Познанской, Берлинской и других операциях.

Биография

Родился 16 июля 1897 года в селе Куковка, Подольской губернии. Еврей. По данным наградных листов времен Великой Отечественной войны — украинец.

Беспартийный.

В 1925 году окончил Киевский медицинский институт.

В предвоенные годы — был гражданским судебно-медицинским экспертом в Киеве, затем — старшим ассистентом кафедры судебной медицины Киевского медицинского института и Киевского института усовершенствования врачей, работая вместе с киевскими профессорами судебной медицины — Ю. С. Сапожниковым и А. М. Гамбург.

В РККА с 25 мая 1941 года. Призван Кировским РВК г. Киева. Служил помощником начальника (он же — судебно-медицинский эксперт) патолого-анатомических лабораторий ПАЛ-85 до ноября 1942 года и ПАЛ-82 в составе Юго-Западного с июля 1941 по июль 1942. С декабря 1942 года — в 38-й армии Сталинградского, Донского (октябрь 1942 — февраль 1943) и Центрального (до июля 1943) фронтов.

Военврач 2-го ранга (Суд.мед.эксперт ФПАЛ № 2) Шкаравский приказом №: 121/н от: 27.02.1943 ВС Донского фронта награждён медалью «За боевые заслуги» — за проведение в г. Купянске 1500 экспертиз, позволивших снять обвинение в членовредительстве с более чем 1400 бойцов РККА, вскрытие более чем 800 трупов, что повлекло выявление множества врачебных ошибок и осмотр во время битвы в Сталинграде более 100 бойцов, что позволило им избежать судебной ошибки.

Награждён медалью «За оборону Сталинграда».

Приказом по 1-му Белорусскому фронту №: 198/н от: 25.08.1944 года подполковник медицинской службы Шкравский — главный суд.мед.эксперт Военно-Санитарного управления 1-го Белорусского фронта — награждён орденом Красной Звезды.

В конце войны был в должности главного судебно-медицинского эксперта Центрального фронта, 1-го Белорусского фронта и Группы оккупационных войск в Германии. Возглавлял экспертную комиссию по исследованию останков вождей Третьего рейха и членов их семей, в частности, Гитлера и Геббельса.

Воистину знаменательно — Адольфа Гитлера анатомировали под руководством доктора Фауста!

— Ржевская E. M. [militera.lib.ru/memo/russian/pzhevskaya_em2/18.html Берлин, май 1945: Записки военного переводчика]

Приказом ВС 1-го Белорусского фронта №: 652/н от: 18.06.1945 года награждён орденом Отечественной Войны 1-й степени за пдготовку кадров, активную работу подчиненных на всех участках фронта, содействию с военной прокуратурой, выявление случаев членовредительства и активную помощь и участие в комиссии по выявлению преступлений нацистских войск и способов их совершения в концлагере Майданек.

После войны, с 1946 по 1962 годы, работал в Киеве главным судебно-медицинским экспертом Киевского военного округа.

Кандидатская диссертация была написана на тему «Изменения в легких и печени при смерти от утопления» (Киев, 1951).

В 1962 году вышел в отставку, находился на пенсии.

Умер летом 1975 года.

После смерти Ф. И. Шкаравского документы из его личного архива перешли к Александру Александровичу Грабовскому, который служил судмедэкспертом Киевского военного округа под началом полковника Шкаравского.

Награды

• орден Отечественной войны I степени (16 июня 1945)
• орден Красной Звезды (25 августа 1944)
• медали, в том числе
  • медаль «За отвагу» (27 февраля 1941).

Ссылки

• [www.forens-med.ru/pers.php?id=423 Кто есть кто в судебной медицине — Шкаравский Фауст Иосифович]
• [www.pseudology.org/evrei/Shkaravsky_FI.htm Фауст Иосифович Шкаравский]
• [militera.lib.ru/memo/russian/pzhevskaya_em2/18.html ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА --Мемуары-- Ржевская E. M. Берлин, май 1945]
• pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie4012612/
• pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie30282493/
• pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie28997084/

Отрывок, характеризующий Шкаравский, Фауст Иосифович

Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.