Сун-Ят-Сен (монитор)
«Сун-Ят-Сен» — монитор русского и советского флота, относящийся к типу «Шквал»; один из семи мониторов этого типа.
Содержание
История корабля
Корабль был заложен в 1907 году на Балтийском заводе Санкт-Петербурга как бронированная речная канонерская лодка под именем «Шквал». Корабль был частями перевезён на Дальний Восток, где был собран и в июне 1909 года в посёлке Кокуй на реке Шилка спущен на воду.
Корабль вступил в строй 3 октября 1910 года и вошёл в состав Амурской военной флотилии. В 1920 году «Шквал» был уведён японскими интервентами на Сахалин, но 1 мая 1925 года возвращён Советскому Союзу. В 1927 году корабль был восстановлен и 15 февраля переименован в «Сун-Ят-Сен» в честь китайского революционера Сунь Ятсена, а 6 ноября 1928 года переклассифицирован в монитор.
С начала 1930-х годов на мониторе артиллеристом служил будущий адмирал флота Николай Сергеев. В 1935 году он был назначен помощником командира корабля[1].
В 1937—1938 годах был проведён капитальный ремонт с модернизацией. С 1937 года монитором командовал капитан 3-го ранга Виктор Дмитриевич Корнер (1912—1984), Герой Советского Союза (14.09.1945 г.)
Начало Советско-японской войны монитор встретил в составе 1-й бригады речных кораблей в протоке Средняя близ устья Сунгари. Корабль принимал участие в боях на реке Сунгари, высаживал и поддерживал огнём десант пехоты в районе селений Тусыкэ, Хунхэдао, городов Фуцзинь и Саньсин. 16 августа от попадания снаряда среднего калибра корабль получил повреждение, а 30 августа был удостоен гвардейского звания.
Память
Образ увековечен на памятнике погибшим морякам-амурцам, установленном на Малмыжском утесе на Амуре (Нанайский район Хабаровского края)[2].
Напишите отзыв о статье "Сун-Ят-Сен (монитор)"
Примечания
- ↑ [vetsubmlat.narod.ru/vet98.html Из автобиографии Н. Д. Сергеева]. [www.webcitation.org/68UYqsZ9o Архивировано из первоисточника 17 июня 2012].
- ↑ [debri-dv.com/article/14376/sun-yat-sen_na_amure «Сун-Ят-Сен» на Амуре << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 28 июля 2016.
Литература
- Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей, 1941—1945 / А. В. Платонов. — СПб.: ООО «Издательство Полигон», 2002. — С. 362—363. — 5 000 экз. — ISBN 5-89173-178-9.
Отрывок, характеризующий Сун-Ят-Сен (монитор)
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
